04.01.2006

Наставления Свами Шри Шивананды. Качества, которыми должен обладать йогин.

Текст:

«Брахма-джняна – это оккультная тайна, предмет для инициации подлинного гуру. Остановитесь на минуту и задумайтесь серьезно о своей жизни. Вы гордитесь тем, что вы мудры. Но действительно ли вы осведомлены во всем? Категорически нет. Вы безнадежно невежественны. В скольких материнских лонах вы побывали? Вы были не раз обмануты вожделенным зрением и беспокойным языком. Вас безнадежно уводили в сторону цвет, запах и прикосновение. Проснитесь, восстаньте и не останавливайтесь, пока не достигнете вечного небесного счастья, окончательного счастья или состояния турьятиты, или нирвикальпа-самадхи, или видеха-кайвалья. Развивайте шесть добродетелей (шат-сампат). Приобретайте четыре качества».

Итак, Свами Шивананда говорит о качествах, которыми должен обладать практикующий. Когда мы приступаем к практике возвышенных учений, таких как ануттара-тантра, часто говорят, что эти учения очень великие и возвышенные. Некоторые даже говорят, что эти учения не для обычных людей, а для мастеров, почти просветленных и для святых, то есть это нечто очень высокое, это высший пилотаж. Или говорят, что это для людей с наивысшими способностями. Но когда мы приступаем к учению, нам важно не пребывать в фантазиях или иллюзиях, а адекватно определять свои способности, критически анализируя свою карму. Если наш сосед – духовный гений, обладающий невероятными способностями, нам это не поможет, потому что мы сами должны работать со своей кармой. То, что хорошо для нашего соседа, может не подойти для нас. Очень важно определить свои собственные способности, не ровняясь на какой-то общий уровень, потому что именно со своими способностями мы приступаем к практике, идем по пути, завершаем путь. И способности, как известно, у каждого свои.

Например, Миларепа однажды пришел к одному святому, который преподавал ануттара-тантру школы нигмапа. До этого Миларепа учился магии и за одну неделю овладел способностью с помощью магии вызывать дождь и град, а за двадцать дней освоил всю магическую науку. Когда он пришел к учителю, тот сказал: «Мое учение очень возвышенно: если ты начинаешь его практиковать днем – становишься Буддой в тот же день; если начинаешь практиковать его ночью – становишься Буддой в ту же ночь. Оно настолько велико, что стоит человеку с наилучшими способностями о нем услышать, как он сразу становится пробужденным». Миларепа очень обрадовался и подумал: «Наверное, сама удача привела меня к этому учителю, учение которого постигается легко и быстро». Он немного возгордился и подумал: «Если я за двадцать дней научился магии и убил тридцать восемь своих врагов, если я всего за неделю научился вызывать дождь и град, то уж такому легкому и прекрасному учению я научусь за день». Он даже не сел медитировать, а лег спать. На следующий день учитель сказал: «Похоже, я перехвалил свою практику и свой метод. Ты не годишься для моего учения. У меня были знаки и видения, что мое учение тебе не поможет. В другой части Тибета есть святой учитель Марпа. Это великий практик тантрических методов, поэтому отправляйся лучше к нему». Этот пример показывает, что даже такие величайшие светочи, как Миларепа, должны бдительно обходиться со своими кармическими склонностями, уважительно относиться к учению и выработке качеств.

Часто практикующие, слыша, что они практикуют высокие учения, пренебрегают какими-то базовыми качествами. Но для высоких учений должен быть создан фундамент, платформа. И очень важно не переоценивать свои способности, не мнить себя духовным гением, а наоборот, развивать смирение, скромность и усердно заниматься определенными практиками. Разумеется, наше внутреннее «Я» – это по определению духовный гений. Наша духовная искра самая высшая и способная, и мы обязательно должны развивать в себе духовного гения. Но развивать в себе духовного гения – это не значит впадать в гордыню или самомнение. В этом и заключается разница между божественной гордостью и мирской гордостью, которая является клешей.

Если вы на самом деле духовный гений, это все равно откроется, это ни для кого не будет секретом, вам не надо будет об этом даже заявлять. А если вы им не являетесь, это тоже будет всем видно. На самом деле ничто нельзя скрыть. Если вы становитесь источником благих качеств, если ваши достоинства и заслуги излучаются из вас каждую секунду, это невозможно будет скрыть, все об этом узнают: боги, духи предков, окружающие люди, мастера и т.д. Если ваша заслуга с прошлых жизней такова, что вы великий будда, царь Дхармы и великий наставник-махасиддх, то вам это не удастся скрыть. Но если вы не обладаете потенциалом и у вас есть ограничения, это тоже не удастся скрыть. И даже не надо беспокоиться об этом и прилагать какие-то усилия, потому что все и так будет замечено. Это замечается с первых дней пребывания в сангхе, с первых разговоров.

Итак, Шивананда говорит о приобретении шести добродетелей и четырех качеств. Это четыре классические качества, о которых говорит Шанкара. Они таковы:

– вивека (различающая мудрость);

– вайрагья (бесстрастность, терпимость, равнодушие к чувственным объектам);

– мумукша, или мумукшуттва (горячее стремление к освобождению);

– шат-сампат (то есть шестеричное достоинство).

Вивека – это умение различать, то есть отделять верное от неверного. Иногда даже в самых банальных ситуациях требуется вивека, а если вивеки нет, мы делаем какие-то ошибки. Например, вам не нравится прасад. Если у вас есть вивека, вы можете думать: «Это же превосходная тренировка по устранению приятия-отвержения». И тогда, вместо того чтобы злиться или быть недовольным, вы превращаете момент этого недовольства в превосходный метод духовной практики, получаете пользу, накапливаете заслугу, продвигаетесь по духовному пути. Если же вы пропускаете этот момент, внутри у вас появляется неудовлетворенность, автоматически начинаются апарадхи на поваров, на жизнь, на мир вообще. И после такого прасада вы чувствуете себя так, как будто отравились. Это на самом деле так. То есть монахи могут допускать какие-то совершенно глупые ошибки по неведению. Например, когда я занимался практикой, то сознательно ел прасад, который был невкусным, – из перловки и самого дешевого горчичного масла. От одной только мысли об этом горчичном масле меня тошнило. И я ел такой прасад в ритрите несколько месяцев. Я считал, что, даже если существует возможность есть вкусно, надо попробовать, что такое есть невкусно, чтобы отрешиться от своих пристрастий.

В монастыре действует установка, что прасад всегда должен быть хороший, то есть окружение должно быть прекрасным, но это всего лишь подношение Дхарме, а не услаждение эго. Другими словами, мы пытаемся сделать Дхарму приятной и прекрасной, потому что, если она будет очень аскетичной, то сознание тех, кто сюда придут, вряд ли поднимется от этого. Лично я всегда чувствовал воодушевление от аскетизма, бедности и прочих подобных вещей. Но когда мне пришлось возглавлять монастырь, я подумал, что с такими установками Дхарму широко не распространишь, поэтому мне пришлось отказаться от своих пристрастий и, наоборот, пестовать другие санкальпы, которые, в общем-то, мне не свойственны последние годы. А если бы я их не пестовал, то монахам труднее бы жилось, Дхарма труднее бы распространялась. Но когда мы делаем такие прекрасные подношения Дхарме, это не означает нашу привязанность, внутри мы должны быть отрешенными, думая так: «Это не мое, это все принадлежит Великому Господину, Богу. Раз оно принадлежит Великому Господину, оно должно быть прекрасным, но я не должен в этом черпать какие-то эгоистичные удовольствия».

Вивека также означает способность к различению по многим вещам. Например, понимание монашеских правил: как их соблюдать, на чем делать акцент. Если вы общаетесь с монахом и оцениваете его по человеческим качествам, но забываете, что он человек обета, человек служения, то есть видите какие-то обыденные его качества, а возвышенные не замечаете, это и есть отсутствие вивеки. Если вы видите в старшем монахе не его должность, а человеческие качества, и поэтому вам трудно строить с ним взаимоотношения, это тоже говорит об отсутствии вивеки.

Вивека позволяет видеть Дхарму именно так, как она продвигает к духовной жизни. Когда я даю разные передачи, тонкие практики с санкальпами, работу с ветрами, я вижу, что некоторые схватывают их «на лету»: достаточно только сказать, что они есть, и такие практикующие берут и сами практикуют их, как будто бы всю жизнь занимались ими. Но другие даже после многочисленных консультаций не могут понять, в чем же все-таки дело, какие такие санкальпы. Это тоже проявление вивеки. Например, пока я шел сюда на бхаджан мандалу, я, не теряя времени, практиковал во время ходьбы одну из санкальп – санкальпу «Нисходящая сила». И так происходит каждый день. Если же мы идем, отвлекаемся и просто глазеем вокруг в состоянии полной бессознательности, то это тоже отсутствие вивеки, отсутствие различения.

Вивека проявляется во всем: в нашей отрешенности от желаний, в нашем поведении. Другими словами, мы четко понимаем, что есть истинно, а что не истинно, и постоянно блюдем себя. В абсолютном смысле самая главная вивека – это способность отличить обнаженное осознавание, присутствие от отвлечений.

Вайрагья – это бесстрастность, терпимость, равнодушие к чувственным объектам. Бесстрастие означает, что мы должны раз и навсегда покончить с сансарным видением, сансарной тягой к материальным объектам.

Один монах, придя к учителю, спросил:

– Каково ваше учение? Каковы ваши высшие наставления?

Учитель сказал ему:

– Отречение.

Монах ожидал услышать какие-то сложные практики по «обратному тройному переносу в бардо», какие-то сложные методы «ловли рыбы в сеть осознанности в темном ритрите». А ему было сказано одно слово – «отречение». При этом отречение мы понимаем особым образом – именно как великую преданность естественному состоянию, которое самоосвобождает надежду, цепляния и страхи, как видение иллюзорности мира. Между отречением и отрицанием есть разница. В отрицании есть еще какой-то негатив, есть определенная ценностная установка, но отречение – это нечто более глубокое, когда мы полностью переходим на сторону видения Дхармы глазами созерцания, когда мы полностью переходим на сторону Бога.

Мумукша, мумукшуттва – это горячее стремление к освобождению. Горячее стремление к освобождению не означает какие-то двойственные мечты: «О, когда же я достигну освобождения? Сегодня не достиг и вчера не достиг…» – и страдания по этому поводу. Разумеется, на начальной стадии так тоже может быть. Например, один ученик, быв в горах две недели, вернулся. Я спросил его:

– Ну, как там практиковалось?

Он сказал:

– Самадхи не достиг.

Но на самом деле для практиков лайя-йоги горячее стремление к освобождению не связано с проекциями в будущем, с эгоистичным стремлением, биением себя в грудь и прочими подобными вещами. Можно сказать, что оно гораздо более тонкое, глубокое, плавное, но непрерывное, оно более правильное. То есть для нас горячее стремление к освобождению – это не что иное, как погруженность в присутствие прямо здесь и сейчас и тотальная преданность ему, когда даже не встает вопрос о чем-либо еще. Ты не задумываешься о будущем освобождении, ты так предан освобождению в настоящем, что у тебя нет даже секунды, чтобы отвлечься. Каждую секунду ты бдишь – это и есть твое горячее стремление. Ты не загадываешь на будущие ритриты и какие-то будущие достижения. Ты знаешь, что то, что есть здесь и сейчас, абсолютно, и горячо стремишься к этому, не забывая ни на секунду, поэтому у тебя не хватает времени, чтобы проецировать какие-то будущие надежды. Это мумукша с точки зрения ануттара-тантры.

Наконец, Шанкара говорит о шат-сампад, то есть о шестеричных качествах. Это шесть добродетелей: шама – спокойствие разума; дама – контроль над чувствами; упарати – прекращение мирской деятельности; титикша – сила духа; шрадха – вера в Бога, гуру, священные тексты; самадхана – концентрация сознания.

Шама (спокойствие разума) проистекает из вашей осознанности, из понимания самоосвобождения. Тот, кто умеет самоосвобождаться, обладает спокойствием разума. Кто не умеет самоосвобождаться, тот достигает спокойствия в лучшем случае во время ритрита по махашанти. Спокойствие разума возникает в тот момент, когда мы устойчиво выделяем обнаженное осознавание, когда мы можем свободно самоосвобождать все возникающие концепции. В тантрах есть такое выражение «опасное ущелье двойственных мыслей», то есть, когда мысли наплывают и завладевают потоком нашего сознания, это уподобляется падению в опасное ущелье. То есть мы что-либо думаем, «накручиваем» и создаем из этого целый мир, вместо того чтобы рассмеяться, отпустить, погрузиться в присутствие и увидеть пустотность этих мыслей.

Был один христианский святой, который в конце своего монашеского пути стал юродивым. Когда к нему приезжали за советом какие-то именитые иерархи, он спрашивал их:

– Чего вы ко мне, дураку, приехали? Я не ученый и всего два класса закончил.

Они говорили:

– Мы к вам приехали за сердечным учением, а не за умственным.

Он говорил:

– Ну, ладно.

Потом, обращаясь к митрополиту, он спрашивал полудурашливо:

– Тебя как звать-то?

– Иосифом.

– А, Иоська, значит.

Другой говорит:

– А я такой-то, преподобный Василий.

– Ну, понятно – Васька.

Он таким образом проверял, стоит ли с ними беседовать о духовной жизни, либо их духовная гордыня не позволит общаться с ними. И только когда он видел, что посетители преисполнены смирения, он беседовал с ними на тему духовной жизни.

Следующее качество – дама (контроль над чувствами). Контроль над чувствами означает, что вы постоянно контролируете себя. Этот контроль не только внешний за счет правил виная, а в ануттара-тантре он, прежде всего, внутренний за счет непрерывного поддержания внимательности. Вы не позволяете выскочить гневу, привязанности, зависти, раздражительности, а если даже что-то выскакивает, то вы мгновенно себя одергиваете. Если ученик осознан и внимателен, его не надо долго убеждать в чем-то, ему не надо как-то грозить пальцем и напоминать: «Будь внимателен, соблюдай винаю». Ему достаточно сделать только тонкий намек, только бровью повести, как он сразу же все понял. Например, если у ученика есть привязанность к чему-либо, ему только надо сказать: «А что у тебя насчет этого?» Он сразу все понимает и говорит: «Я вообще уже даже забыл об этом». То есть ему не нужно читать долгих лекций о пагубности привязанности. Это и есть совершенный контроль чувств. Такой человек способен мгновенно устранять свои ошибки.

Следующее качество из шести добродетелей – упарати (прекращение мирской деятельности). На относительном уровне мы прекращаем мирскую деятельность в том смысле, что перестаем взаимодействовать с нечистыми сансарными энергиями и как-то служить им. Мы не прекращаем полностью деятельность, однако мы меняем к ней отношение. Во-первых, мы начинаем служить вселенским энергиям просветления, то есть мы перестаем работать на фирмы, на что-либо еще, а начинаем работать на Ануграха-шакти, то есть на просветляющую силу. Это совершенно другой информационный поток. Во-вторых, вместо порождения цепляний, надежд, планов и отождествления себя с чувством делателя (карта и картритва), мы утверждаемся в состоянии недеяния, отсекаем привязанность к чувству делателя и к плодам своих действий. То есть мы утверждаемся в принципе служения и самоотдачи. Когда мы действуем таким образом, это и есть прекращение мирской деятельности.

Если мы не прекратили мирскую деятельность, то во время действий мы часто запутываемся, потому что у нас нет бхавы. В мирской жизни есть слово «драйв». Драйв – это нечто позитивно-возбужденное, что-то такое, что волнует кровь, горячит сердце. Но если перевести на более возвышенный язык, то это бхава, возвышенное состояние. Если вы привязываетесь к деятельности, у вас никогда нет бхавы. Чувство делателя затмевает бхаву, ум скукоживается, и вы не испытываете удовлетворения от деятельности. Включается целеполагающий ум, возникают проекции, появляются цепляния, поэтому внутри вас нет пустотности. Прекратить мирскую деятельность с позиции ануттара-тантры – это значит совмещать одновременно действия и недеяния, достижение целей и отсутствие привязанности к плодам.

Следующее качество – титикша (сила духа).

Однажды Тилопа сказал Наропе:

– Там неподалеку свадьба. Сходи-ка туда и собери мне прасад.

Когда Наропа принес оттуда блюдо, состоящее из восьмидесяти четырех ингредиентов, Тилопе оно очень понравилось, и он послал Наропу туда еще раз, назвав при этом «сынок». Наропа подумал: «За двенадцать лет он даже не взглянул на меня ни разу, а тут «сынок». Наверняка после этого он удостоит меня посвящения». И Тилопа просил принести ему это блюдо и четвертый раз, и пятый. На пятый раз Наропе уже ничего не дали, поэтому он просто украл всю кастрюлю с этой едой. Кража была обнаружена, и Наропу побили до полусмерти. Когда он приплелся обратно, Тилопа, язвительно усмехаясь, спросил:

– Что это с тобой? Не передумал ли ты учиться у меня?

Наропа сказал:

– Нет, если бы меня побили даже еще сильнее, это было бы справедливо, потому что я заслужил того, чтобы упасть в ад. Эти побои – ничто по сравнению с благостью той Дхармы, которую я получаю от учителя.

Это пример такой величайшей силы духа. А ведь Наропа не был новичком, он не был безусым юнцом. До того, как стать учеником Тилопы, он сам был пандитом в университете Наланда и хранителем северо-западных врат, десять лет читал лекции и вел споры с представителями других учений. То есть он был уже довольно зрелым практиком.

Следующее качество – шрадха (вера в Бога, гуру, священные тексты).

Один сиддх, переплывая на корабле Индийский океан, подумал о своем гуру. Внутри у него буквально на мгновение прокралась горделивая мысль: «Конечно, гуру меня превосходит в реализациях и сиддхах, но в богатстве и количестве учеников я его превосхожу». Как только он так подумал, корабль начал тонуть. Тогда появился гуру, помог ему спастись и сказал: «Так не годится, такие мысли приведут тебя в скверное состояние. Очисти свою самаю».

Следующее качество – самадхана (концентрация сознания). Буквально самадхану можно еще истолковать как устойчивость в естественном состоянии, устойчивость в сахаджа-самадхи. Она возникает, когда у нас есть мощный фундамент в созерцании.

Один учитель в ведической школе преподавал грамматику санскрита. Царь соседнего государства напал на селение, где они жил. Когда появились солдаты, все ученики разбежались, но этот учитель, как ни в чем не бывало, продолжал разъяснять грамматику. Только один ученик остался, спрятавшись под парту, и слушал его наставления.

Самадхана означает, что присутствие не колеблется. Если самадхана истинная, это то же самое, что и вера.