03.01.2006

Текст «Трипура рахасья», глава 11 «Эта вселенная – не что иное, как разум».

«Можешь ли ты показать время или пространство, которое не было бы пронизываемо сознанием? Разве не находится все внутри твоего сознания, когда ты говоришь о нем? Факт существования вещей – это только освещение их и ничего больше. Такое освещение свойственно одному только сознанию. Только то важно и должно приниматься во внимание, что сияет самостоятельно. Объекты не являются таковыми, поскольку их существование зависит от восприятия их создающими существами. Но само сознание – самосияющее, и это не относится к объектам, которые зависят от сознательных существ в том, чтобы их познавали».

Когда вы слышите подобное объяснение, это не философия. Можно сказать, что это понимание того, как устроен мир на самом деле. Такое понимание в ученике может пробудиться благодаря разным вещам: интеллектуальному объяснению, передаче практики, благословениям или практике созерцания. Рано или поздно оно приходит.

Итак, здесь говорится о том, что не существует времени или пространства, которое не было бы связано с субъектом, видящим. Излюбленный трюк нашего ума – объявить себя отдельным от мира, установить с ним субъект-объектные отношения по принципу «я» и «не я» (все, что я имею внутри, – это я, а все, что снаружи от меня, за пределами оболочки тела, – это не я) и вступить с ним в противоречие. Как только такая отдельность наступает, начинает разворачиваться сансара. Однако священные тексты, сиддхи и даже современная квантовая физика говорят, что мы заблуждаемся в отношении реальности.

Последнее время даже ученые начали приходить к потрясающим открытиям. Сейчас основные парадигмы квантовой физики находятся в полном соответствии с древними теориями сиддхов, со священными текстами йогов. И в современном научном мире происходят большие изменения: ученые становятся верующими. Каждый мало-мальски серьезный ученый приходит к пониманию тех вещей, о которых давно говорили религии.

Человека, который неверно истолковывает реальность, заблуждается, находится в иллюзии, называют сансарин. Он считает себя телом, а из отождествления «я есть тело» (ахам дехасми) начинается, как мы уже говорили, эгоистичное восприятие, когда мир разделяется на «я» и «не я». Единый Разум ему тоже кажется чем-то разрозненным: людьми, деревьями, кошками, собаками и т.д. Игры единого Разума ему кажутся причинно-следственными цепочками. Единая Реальность кажется ему хорошей или плохой. На самом деле нет хорошего, а есть только то, что нравится тебе; нет плохого, а есть то, что ты отвергаешь. Но когда ты неверно истолковываешь окружающую реальность, ты находишься в неведении (авидья), в заблуждении.

Однажды в храме Ратхаканта (храм Рамакришны) Матхур Бабу (ученик Рамакришны), который был жертвователем этого храма и его смотрителем, увидел, что за ночь разбойники и воры украли со статуи все драгоценности, которыми она была украшена. Он был очень расстроен и начал выговаривать Богу: «Господи, какой позор! Неужели ты не мог присмотреть за своими украшениями?!» Впоследствии Рамакришна отругал его за это и смеялся над ним: «Кто ты такой, что можешь так думать? Если Богу это было нужно, значит, такова была его игра». Но в том-то все и дело, что мы не видим игр Бога, а судим обо всем со своей низкой колокольни. Мы ожидаем, что реальность будет соответствовать нашим установкам и проекциям. А она совсем не хочет соответствовать нашим установкам. Мы ожидаем, что будет так, а происходит иначе. Мы проецируем какие-то иллюзии, а все складывается совершенно по-другому. И мы очень возмущаемся: «Как так? Почему мир не хочет под меня подстраиваться?!» Но мир, как оказывается, живет какой-то собственной жизнью и вовсе не собирается учитывать наше мнение.

Тогда возникают страдания. Мы чувствуем, что отчуждены от мира, что он враждебен по отношению к нам, мы как будто не принимаемся миром. Мы чувствуем себя совсем ничтожной песчинкой, потому что мир не собирается под нас подстраиваться, поэтому хотим как-то самоутвердиться, доказать ему, что тоже чего-то стоим. Под миром я имею в виду бытие как таковое, а не Москву, к примеру. И когда мы находимся в таком состоянии, это и есть сансара. Причем такое состояние может быть даже в монастыре, потому что у нас есть какие-то ожидания, а реальность монастырской жизни оказывается другой. Мы проецируем что-то, но наши проекции здесь совсем не сбываются. И снова что-то внутри нас начинает чувствовать неудовлетворенность или бунтовать. И такое состояние всегда будет сансарой, ему никогда не будет конца, пока мы сами не изменимся.

Что значит измениться? Это значит оставить мир в покое, то есть оставить его таким, какой он есть, позволить ему жить так, как он хочет, не пытаться его изменять, а обратить внимание на изменение самого себя. Например, если человек, идя по дороге, натыкается на камень, он может думать: «Почему я должен тебя обходить? Да кто ты такой?! Какое ты имеешь право вообще здесь лежать?» Или: «Да это вообще несправедливо! Что за недемократичные замашки у этого камня?» Такой человек может еще много чего думать и сколько угодно философствовать на эту тему, только пользы от этого никакой, потому что камню все равно. Но тот, кто сумеет убрать свой ум, просто обходит камень и идет дальше, понимая, что такова природа реальности. Когда мы неверно истолковываем реальность, мы подобны человеку, который постоянно натыкается на такой камень и не может идти дальше. Состояние, когда все идет не в соответствии с намерением человека, – это и есть сансара. Когда человек избавляется от своих проекций, перестает желать от мира чего-либо и обращает внимание на самого себя, говорят, что он начинает практиковать созерцание, начинает думать о Боге.

Такое сансарное состояние порождается именно тем, что мы отделяем себя от мира и начинаем проецировать то, чего нет, и начинаем предъявлять миру какие-то незаслуженные претензии. Но наши незаслуженные претензии никогда не будут удовлетворяться, потому что в таком состоянии мы выпадаем из космической гармонии, из миропорядка вещей (рита). Но если мы сумеем не порождать проекции, сумеем отсечь свои надежды, если мы будем просто видеть мир таким, какой он есть, то есть смотреть на него «глазами ребенка», который, как в текстах говорят, «с любопытством рассматривает фрески на стенах храма, не вынося суждений», то внезапно мы почувствуем, что деление на «я» и «не я» исчезает. Мы на самом деле почувствуем, что мир нам не враждебен, более того, он никогда и не был враждебным, никогда даже не думал сражаться с нами. Он просто такой, какой есть, во всем многообразии его проявления, а раньше мы сами были с ним в диссонансе. Более того, мы начинаем чувствовать, что мир пронизан сознанием, что нет мира отдельного от сознания. Причем это не чужое сознание, а это наше собственное сознание, которое постоянно играет, потому что играть – это свойство сознания, проявление его динамической активности. Понемногу мы начинаем правильно истолковывать реальность и перестаем думать, как этот Матхур Баба.

Люди бывают двух типов: первые помнят о Боге, а вторые нет. И те люди, которые о Боге не помнят, находятся именно в таком состоянии. Они неправильно все истолковывают, и из-за этого внутри них возникает диссонанс.

Например, у нас был послушник Гена, который проходил обычное испытательное задание. Эти задания для всех стандартные, но ему показалось, что к нему придираются, что это именно для него придумали такое задание. Он это воспринял как вызов его эго и пытался выяснить у меня, почему же так придирчиво относятся к нему старшие монахи. Но об этом даже и речи не было, потому что это было самое обычное задание, то есть ничего личного, а просто тест на какие-то качества. Однако, если ты не можешь отпустить себя и посмотреть на это просто, принять как есть, то у тебя начинают возникать разные проекции, которые в свою очередь вызывают большой диссонанс. Но когда человек помнит о Боге, его называют созерцателем.

Помнящие о Боге делятся на три уровня: неофиты (делают это неумело, но пытаются), опытные практики, достигшие совершенства. В чем заключается такое памятование? Сначала йогин получает передачу. Во время передачи зарождается «вкус». Но «вкус» может зародиться и не сразу, а через много лет, тем не менее когда-нибудь это происходит. Просто зародить «вкус», конечно, не достаточно. Это напоминает зачатие ребенка, то есть, даже зародив его, его нужно постоянно пестовать и прояснять, чтобы больше не было никаких сомнений. И такое прояснение можно уподобить вынашиванию ребенка в утробе. Наконец, когда устранены все неясности и отсечены сомнения и такой ребенок выношен, происходит его рождение, то есть присутствие по-настоящему открывается, и тогда йогин понимает, что значит памятовать Бога. Когда такое состояние родилось, говорят, что йогин открыл сахаджа-стхити, вошел в естественное состояние.

Конечно, войти в естественное состояние – это тоже в некотором роде еще самое начало, хотя это уже большая победа. В процессе духовной практики йогин всегда должен прояснять все сомнения, если они возникают. Но когда он вошел в естественное состояние, уже прояснений не требуется, потому что он в принципе знает, что нашел алмаз, и вся дальнейшая работа ему понятна. Вхождение в такое состояние подобно рождению, то есть его внутренний ребенок родился.

После рождения ребенка нужно пестовать, то есть нянчить его, поэтому есть такое выражение «нянчить естественное состояние». Это значит, что теперь надо питать естественное состояние, давать ему набирать силу. То есть задача йогина не только «родить» естественное состояние, но и держаться его, стараясь делать это непрерывно. На этапе пестования естественного состояния йогин сталкивается со сбивающими пранами в разных жизненных ситуациях, и в хороших состояниях, например в ритрите, присутствие у него удерживается, а если возникает более сильный сбивающий фактор, присутствие теряется. Эти сбивающие факторы могут быть не только внешними, но и внутренними, например тонкие кармы, которые стоит немного зацепить, как они сразу же выходят наружу. У нас внутри есть скрытые гнев, алчность, вожделение, страх, какой-либо комплекс, связанный с детскими впечатлениями или прошлыми кармами, и многое другое. И пока условия не дают этим тенденциям проявиться, то это как бы не видно, но как только мы попадаем в другие обстоятельства, все наши скрытые факторы начинают проявляться. И проявляются они по-разному.

Например, один пожилой монах пришел к святому получать учение. И святой его спросил:

– Ну, какими достоинствами ты обладаешь?

Монах сказал:

– Я не обладаю выдающимися достоинствами, но я поборол гнев.

Учитель сказал:

– Это величайшее достоинство! Ты молодец, одного этого достаточно.

Когда начались занятия и ученики начали рассаживаться, этот учитель сказал другим ученикам:

– Будьте внимательны! К нам пришли новички, так что следите за вещами, чтобы ничего не пропало.

Монах считал себя обладателем всех достоинств, поэтому он пришел в ярость и начал спрашивать учителя:

– Вы кого это имеете в виду?! На кого вы намекаете? Я из благородной семьи, я в жизни бы себе такого не позволил!

Учитель сказал:

– На самом деле я хотел проявить твой скрытый гнев, который ты якобы поборол. На самом деле он у тебя есть, и я своей речью создал условия, чтобы он проявился.

Итак, пестование естественного состояния постепенно перерастает в воспитание, когда мы работаем со скрытыми кармами внутри нас и постоянно сталкиваем с ними. И мы воспитываем нашу осознанность не поддаваться различным кармам. Возможно, один человек имеет скрытый гнев. Другой имеет скрытый страх, и если он станет лицом к лицу со страхом, то можно будет определить, что победит: страх или осознанность. У третьего есть скрытая алчность, и если ему дать возможность удовлетворить алчность, то, если он хороший практик, в этой «борьбе» победит осознанность, а если нет, то победит алчность. У четвертого – скрытое вожделение. У пятого – гордыня. Иногда йогин проявляет чудеса аскетизма, отречения и смирения, но бывает сражен марой «сын небожителя»: когда он получает власть, уважение, богатство, он начинает подвергаться влиянию всего этого, его характер портится. Или, когда он получает сиддхи, у него развивается самомнение. Иногда бывает, что даже суровые испытания могут не показать то, что покажут, поднимут на поверхность возвышенное положение или хорошие условия. Этот фактор называется мара «сын небожителя». Но подлинный практик сознательно воспитывает присутствие, другими словами, находясь в любых переживаниях, он все самоосвобождает.

Когда такое воспитание набирает силу, йогин переходит к закалке естественного состояния. Такой практик уже свободен от всех карм и всегда может быть осознанным и помнить о Боге. Закалка означает, что он берет какую-то дополнительную нагрузку, то есть он берет на себя излишние кармы, которые недоступны обычному человеку, сталкивает свое сознание с чем-то еще более трудным или глубоким и бесстрашно самоосвобождает это. Обычно закалка – это уже стадия йогина высшего класса, стадия йогинов-сиддхов. Это не стадия обычных людей.

Когда его сознание прошло такую закалку, наступает этап отпускания на свободу. Другими словами, йогин становится полностью спонтанным. Он позволяет всему естественно объединяться с присутствием, он больше ничего не страшится, ни о чем не заботится. Это состояние полностью пробужденного.

После того, как он отпустил присутствие на свободу и позволяет всему естественно проявляться, наступает стадия лилы, игры. Лила – это уже состояние божества в физическом теле. Это уже стадия мастера, махасиддха, который уже находится за пределами двойственного понимания. У него своя непостижимая логика и этика, он действует не исходя из условностей общества или религиозных канонов, а из внутреннего понимания самой сущности всего. Каждое его действие приносит благо живым существам, независимо от того, чем оно им кажется, потому что это действие происходит из самого сердца реальности.

Следующая стадия – это творение мандалы. Когда такая игра непрерывно развивается, создается мандала. То есть игра окутывает йогина и меняет пространство вокруг него, поэтому естественным образом проявляются изменения в поле вокруг него.

Например, в Индии есть святая матаджи Амританандамайи (Амма). К ней в ашрам на даршан приходит очень много людей. Она была признана святой еще в 16 лет. Она поклонялась Кришне и полностью отождествила себя с ним. Говорят, когда она приходит, то каждый получает даршан Кришны. Она всех обнимает, давая таким образом даршан. С точки зрения обычного ортодоксального индуизма такой даршан – это что-то несерьезное, но через нее так проявляется ее способность. Те, кто получает ее даршан, действительно меняют свое сознание.

Следующая стадия – это переход в измерение мандалы. Когда игра постоянно проецируется, меняя пространство вокруг, создается мандала и йогин полностью переходит в ее измерение. То есть такой йогин живет уже не в обычном измерении, а как минимум он живет в пространстве самаи, в пространстве святых предметов или святых энергий.

И наконец, на последней стадии, когда он переходит измерение мандалы, это измерение разрастается и расширяется – так создается целая лока, реальность, например чистая земля.

Таков путь, который проходят все святые, сиддхи и божества. Но все начинается с первого шага – с получения «вкуса» и зачатия. Если проанализировать сознание практикующих, то одни находятся на стадии зачатия и вынашивания, другие – на стадии рождения, лучшие – на стадии пестования и воспитания. Наконец, только единицы находятся на стадии закалки – это уже не обычные люди.