17.08.2005

Когда самадхи достигнуто

в спокойной позе

и длится после медитации –

это и есть сомарасья, а не что-то иное.

Когда прошлое, как и будущее время,

слилось в единое настоящее мгновение,

а затем исчезло даже оно,

растворившись в непостижимости –

это и есть сомарасья, а не что-то иное.

Когда сон без сновидений и бодрствование

стали будто бы одним и тем же

непрерывным сознанием –

это признак того, что обретена сомарасья.

Когда чистое и нечистое,

доброе и злое,

грешное и святое,

правильное и неправильное,

правда и ложь стали одним,

соединившись в неописуемой

сверкающей сфере Единого Ума –

это и есть сомарасья.

Когда жизнь и смерть,

сансара и Нирвана,

субъект и объект

соединились в Чистом Уме,

подобном бесконечному пространству –

это и есть сомарасья.

Когда мужское и женское,

верхнее и нижнее,

левое и правое,

зенит и надир

стали видеться как одно –

бескачественное Бытие – Сознание,

исполненное Блаженства –

это сомарасья, единый «вкус».

Когда победа и поражение

стали для тебя танцем,

игрой энергии,

исходящей из одного и того же

Всевышнего Источника –

это сомарасья, а не что-то иное.

Когда потоки ветра из иды и пингалы

вошли в сушумну,

поднявшись к центру головы

и зародив превосходный нектар,

капающий с неба и орошающий нади –

это сомарасья.

Когда асаны, крийи, мудры,

бандхи и пранаямы

вызывают движение праны в сушумна-нади,

а затем нектар и величайшее блаженство

распространяются по телу,

и то же самое достигается

от простого созерцания мысли,

желания, любой эмоции или ходьбы –

это сомарасья, а не что-то иное.

Когда каждого человека

видишь как божество

или как Всевышнего,

все его действия – как игру (лилу),

а слова – как благословляющие мантры,

звучащие в чудесном дворце

гневной мандалы сансары –

это и есть сомарасья, а не что-то иное.

Когда тебе ведомо знание Кулы

и когда ты понял принцип а-Кулы,

когда зная и то, и другое – ты живешь за их пределами –

это и есть сомарасья».

Песнь Сатгуру Свами Вишну Дэва.

Сомарасья означает видеть все как единый Брахман. Единый «вкус», адвайта, недвойственность – это одно и то же. Единый «вкус» возрастает по мере того, как углубляется ваша джняна-йога, пестуется созерцание. И тогда вы медленно переходите в область единого «вкуса».

Почему возникает единый «вкус»? Потому что ваше сознание становится необыкновенно широким и глубоким благодаря самоисследованию, самоотдаче, отпусканию себя, созерцанию и самоузнаванию.

Когда сознание находится в точке неведения, это обыденное состояние сансарного человека. Когда сознание находится в точке созерцания, но часто отвлекается, это положение того, кто начинает самоосвобождаться. Когда сознание характеризуется непоколебимым устойчивым присутствием, это сознание мастера созерцания. Когда сознание соответствует самоотдаче и трансценденции, это сознание святого, когда эго растворяется в Абсолюте. Самое высшее положение сознания, соответствующее адвайте, когда уже нет эго, которое растворялось бы в Абсолюте, а есть только Абсолют, это самоузнавание.

Состояние единого «вкуса» соответствует самому высшему положению сознания – самоузнаванию. Ни тот, кто самоосвобождается на уровне эгоистичного видения, ни тот, кто самотрансцендируется, еще не достигли положения самоузнавания, единого «вкуса». Это разные утонченные формы двойственности, множественности «вкусов». Но тот, кто пришел к высшей точке самоузнавания, обладает состоянием единого «вкуса».

Состояние единого «вкуса» означает, что йогин может совмещать в своем сознании парадоксальные вещи, казалось бы, несовместимые вещи, потому что его сознание необыкновенно глубоко. Радость и горе, наслаждение и страдание – все это для него видится как часть чего-то глобального, огромного и целого. Если сознание узкое, оно не способно увидеть взаимосвязь радости с горем. Оно всегда думает, что надо желать только радость, а горе – это нечто, что надо отрицать. Или оно не способно увидеть взаимосвязь страдания и наслаждения, понять, что это следствие одного и того же Источника. Или оно не способно понять, что правда исходит оттуда же, откуда и ложь, что правильное исходит оттуда же, откуда исходит неправильное. Оно цепляется за какую-то одну сторону Бытия и пытается зафиксировать себя на ней. Но реальность всегда многомерна, поэтому человек, цепляющийся только за какие-то одни понятия, неизбежно оказывается в противоречии с реальностью, в битве с ней. Это противоречие уходит только тогда, когда обретен единый «вкус», когда сознание может вместить в себя все.

Вначале единый «вкус» мы принимаем не как поведение, а как воззрение. В поведении, разумеется, существуют различные ограничения, принципы, иерархии, разделение и прочее.

Дзенский мастер Доген говорил так: «Хотя мы знаем, что ничего не должны различать, тем не менее мы ухаживаем за цветами в монастыре, а сорняки вырываем». Это и есть принцип поведения. Мы выращиваем цветы и удаляем сорняки не потому, что у нас есть двойственность, а по причине того, что приняли такой принцип в относительном измерении. Это наша лила, которую мы осознанно пестуем. Тем не менее на уровне взгляда мы должны смотреть на это как на одно. Смотреть как на одно – это не значит не делать чего-либо или не принимать в относительном измерении каких-то точек зрения и линий поведения. Скорее, это значит не цепляться, не испытывать психологической зависимости от этого.

Зачастую возникают ситуации, когда ваше внутреннее желание не сходится с внешней реальностью. Если вы рассматриваете это как нечто плохое и пагубное, у вас возникает душевный дискомфорт. Если же у вас есть мудрость и сила погрузиться в более широкое видение проблемы, не прилипая к своим желаниям, способность принять любую ситуацию, вы можете делать путем даже то, что может не нравиться или приносить страдания. Благодаря этому уходит всякое цепляние и развивается подлинная пустотность.

Тот, кто обнаружил этот принцип единого «вкуса», становится непобедимым в своем сознании. Чтобы реализовать этот принцип, Наропе, например, пришлось двадцать три раза пройти суровейшие испытания: прыгать с высоких гор, сидеть с иголками под ногтями и выполнять еще многое из того, что полностью уничтожало его личность как индивидуальное «я»?

Даже когда мы говорим о едином «вкусе», это не означает, что мы можем сразу его реализовать на внутреннем уровне. На внутреннем уровне постоянно работает двойственное, разделяющее состояние сознания, причем оно работает быстрее, чем мы сами. И когда мы сталкиваемся с чем-либо, наше разделяющее сознание быстро отреагирует, выносит оценку и суждение, в результате чего мы интерпретируем какой-то объект. Поэтому задача йогина, практикующего созерцания, – сделать свое созерцательное присутствие настолько быстрым, чтобы оно опережало оценочную работу подсознания. Такое состояние называют «опережающее присутствие».

Считается, что опережающее присутствие является привилегией мастеров, опытных в созерцании. То есть их состояние осознанности опережает внутренние оценки и суждения, оно быстрее, поэтому самоосвобождает ум еще до того, как он начал оценивать и прилипать к чему-либо.

Примерно лет в семнадцать у меня еще было много двойственных впечатлений и суждений. Например, я думал, что святой – это тот, кто живет в горах или в пещере. У меня были очень прямолинейные представления о духовном пути.

Однажды я встретился с духовным учителем, который был мирянином. И я сразу сказал: «Что это за святой? Все святые живут в Гималаях. Что его слушать?» А когда я узнал, что он переезжает на новую квартиру, то подумал: «Какие квартиры могут быть у святых? Какой же это святой?» Поэтому я отказался получать у него учение, хотя по моим сегодняшним оценкам он был довольно мудрым и зрелым учителем.

Когда я посещал другого учителя, я увидел, что он довольно толстый. Кроме того, он довольно шутливо отозвался о евреях. И хотя это была просто шутка, я подумал: «Что это за святой? Как он может позволять себе такой нацизм?»

Таким образом, на то время у меня были очень строгие критерии по отношению к святым. Любой допущенный «прокол» интерпретировался мной как поражение или провал этого святого, и я считал, что он не достоин такого звания. Но мне тогда даже в голову не приходило, что для святого то, что он говорил, вообще ничего не значило, что это могло быть его игрой. Я не понимал, что его внешнее позиционирование могло совершенно не соответствовать его внутреннему состоянию, что все не так примитивно, как кажется, а гораздо сложнее.

Спустя много лет я понял, что «прокололись» не святые, а «прокололся» я со своими оценками и суждениями, что мною были упущены возможности получить передачу, обучиться чему-либо. Но в семнадцать лет при отсутствии духовного учителя это простительно.

Это пример того, как проявляются оценочные суждения.

Напротив, когда ваш единый «вкус» растет, вы начинаете видеть святость даже в обычных людях, божественное и абсолютное даже в самых заурядных вещах, чистое даже в отвратительном, лилу даже в самом жестком и обусловливающем. Вы начинаете понимать, что за всем этим стоят глобальные божественные силы, которые исходят из единого Источника