10.03.2005

Воззрение, медитация, поведение

Вначале должно идти поведение, свойственное пчеле: изучение, размышление и медитация. Поскольку это поведение новичка, неверно было бы придерживаться его, предаваясь йогическим практикам. Затем есть поведение, свойственное оленю, которое предназначено исключительно для периода практики пути. Придерживаться его во время йогических практик неверно, поскольку тогда твое самадхи утрачивает свободу. Поведение, свойственное немому, используется исключительно для достижения ключевого момента переживания. Придерживаться его, когда нужно вести себя подобно пчеле, неверно. Поскольку оно подразумевает неразличение слова и смысла.

Существует семь стадий поведения, которые описывают, как должен вести себя йогин в тот или иной момент своей духовной жизни. Вначале говорится, что есть поведение пчелы. Это стадия обучения, которая должна длиться минимум два-три года. На стадии пчелы следует изучать тексты, накапливать заслуги, тренироваться в подготовительных упражнениях, выполнять задания и следовать наставлениям, пока не появятся первые знаки зрелости. Затем наступает стадия оленя, когда следует уходить в затвор, соблюдать молчание, от всего отрешаться и пестовать свою медитацию, полученную в знании. Например, те монахи, которые сейчас в ритрите (или те, которые уже проходили шестимесячные, годовые ритриты), проходили путь оленя. На пути оленя нет нужды больше изучать различные книги, учения, любопытствовать в отношении чего-то и заниматься разными делами. На пути оленя следует сосредоточиться только на практике, медитации и управлении ветром, отложив все остальное в сторону.

Далее наступает стадия поведения, подобного немому. Оно необходимо для радикальной трансформации сознания, когда следует полностью исключить речь и мыслительную активность, сосредоточившись исключительно на природе Ума. Пока природа Ума не узнана, это очень важно, потому что мыслительная активность, речь, двойственное сознание постоянно ее затмевают.

Затем есть поведение свойственное ласточке, влетающей в свое гнездо. Это период особой тщательности, когда следует неукоснительно держаться наставлений и медитировать так, словно протыкаешь толстую нитку в маленькое игольное ушко; к примеру, чтобы удержать дхьяну, контроль над пранами.

Наконец, есть поведение безумца, когда уже приобретен опыт в самадхи. Оно предназначено для того, чтобы закрепить переживание самадхи. Если же достигнуто только частичное переживание, это поведение неверное. Поведение безумца означает отбрасывание двойственности и условностей.

Следующий вид поведения – поведение льва. Оно предназначено исключительно для того периода, когда видение стало полностью совершенным. Если придерживаться такого поведения, когда еще не обретено истинное понимание, то это неверно, поскольку, не имея уверенности, можно подпасть под влияние других вещей. Что такое поведение льва? Это когда человек подобно льву прямо и бесстрашно выражает свою природу, свое воззрение, наставляя других, проповедуя и вдохновляя их в Дхарме. То есть ему дозволяется выражать свое сознание.

Наконец, следующий вид поведения свойственен собакам и свиньям. Говорится, что оно предназначено исключительно для периода, когда уже достигнуто мастерство. В другое время прибегать к нему не следует, поскольку можно навлечь на себя гнев дакини. Поведение, свойственное собакам и свиньям, – это метафора, которая указывает на единый «вкус» всех явлений. Как собаке или свинье безразлично, что она поедает, потому что ей все кажется вкусным, так и для йогина все кажется священным в состоянии единого «вкуса», так как он не делит на чистое и нечистое, на правильное и неправильное. Однако практика единого «вкуса» предназначена для подлинных мастеров; если же ее пытается придерживаться новичок или тот, кто только обрел некоторое переживание, то это будет ошибкой.

Если таким образом тренироваться в поведении, то природа Ума сольется с истинной природой, йогин научится управлять не только умом, но и элементами, обретет истинное познание вселенских сил. Если же отходить от упомянутых способов поведения, это будет отход от поведения, поэтому никакого плода в практике не будет обретено.

У Падмасамбхавы есть такие наставления: «Если хочешь достичь результатов в практике, придерживайся правильных способов поведения».

Эти способы поведения описаны еще в древности авадхутой Даттатреей.

Комментарий к тексту «Чхандогья упанишада»

Естественное состояние

Текст:

«Поистине, бесконечное – счастье. Нет счастья в малом, лишь бесконечное – счастье. Но следует стремиться к постижению именно бесконечного».

В нашей внутренней реальности есть две стороны: конечное и бесконечное. В упанишаде говорится, что в бесконечном счастье. Когда речь идет о практике естественного состояния, мы говорим, что естественное состояние не имеет границ. Однако мы должны глубоко задуматься над тем, что значит «не имеет границ». Само размышление над бесконечностью способно дать вам мощную расу, вкус недвойственности. Когда вы размышляете над бесконечностью времени и пространства, над бесконечностью математических числовых рядов, то понимаете, что это нечто иррациональное, что не может быть описано логикой. Возникает бхава, переживание бесконечности. По сути, достичь просветления – это значит ввести принцип бесконечности в свое переживание и постоянно оперировать им.

В обычной жизни мы постоянно оперируем малыми величинами: субъект, объект, двойственные понятия, линейные связи, прошлое и будущее. Но эта картина мира полностью ложная, иллюзорная. Она действует, но только в определенном спектре, в обычной жизни. Но в сущностном смысле эта картина мира иллюзорная и психологическое восприятие тоже иллюзорное. Достичь просветления, войти в естественное состояние, слиться с Богом, познать истину всевышнего Источника – это значит уйти от ложной картины мира, от ложного знания о самом себе, ложной идентификации и войти в новую картину мира, в новое состояние и начать оперировать новыми категориями – вечности, бесконечности, единого «вкуса» всех вещей, игры, изначальной чистоты и совершенства. Оперировать ими так же, как мы оперируем в повседневной жизни мыслями, то есть прилагать везде и всегда. Это означает, что мы вытесняем старую операционную систему внутри себя и внедряем новую, мы заменяем старое видение себя как человека обусловленного телом на многомерное сознание, которое сейчас просто фокусируется в рамках физического тела.

Текст:

«– Почтенный, я стремлюсь к постижению бесконечного.

– Где не видят ничего другого, не слышат ничего другого, не познают ничего другого – это бесконечное».

Ум сансарина-обывателя сфокусирован на тривиальном, на конечных вещах, поскольку он считает, что жизнь сводится к этому. А ум святого направлен на бесконечное. Это бесконечное не связано с конкретным носителем, например только с бесконечностью времени и пространства или с какой-то абстрактной цифровой бесконечной величиной. Это бесконечное как таковое, бесконечное в принципе, которое неопределимо, не сводимо к интеллекту или концепциям, не сводимо к чувственному восприятию. Его можно определить как переживание (бхава), как осознавание (чит), как блаженство (ананда), как невыразимую суть бытия (сат). Поэтому бесконечное – это ощущение невыразимой сути бытия, бхавы (сат-чит-ананды).

Текст:

«Где же видят другое, слышат другое, познают другое – это малое. Поистине, бесконечное – это бессмертное, малое же – это смертное».

Наша малая часть всегда связана с двойственностью. Где есть вы и другой, там начинается закон малых величин. Все малые величины, имеющие границы, смертны. Наше малое – это эго, ахамкара, тело, мышление и память – все это относится к малой части нашего «я». Она смертна, поэтому за нее не следует цепляться. Не следует цепляться – это не значит, что ее следует самоуничижать. Ее следует всемерно развивать, тем не менее за нее не следует цепляться. Бессмертная часть – это та, которая бесконечна. Различающее видение означает, что мы вычленяем в потоке событий, вещей и в собственном восприятии эту бессмертную, бесконечную часть. Мы учимся находить бессмертную, бесконечную часть в прасаде, в слышимых звуках, в разговоре, в видении ландшафта, в сновидениях, в медитации и в любых переживаниях. Кто может вычленять эту бессмертную бесконечную часть, тот зовется искусным мастером созерцания. Кто не подозревает о ней, тот зовется бандхика – существом, связанным узами сансары. Кто слышал о ней, но еще не научился вычленять ее, тот зовется новичком, начинающим, ищущим бесконечность. Подобно тому, как охотник выслеживает зверя по следу, или как собака ищет хозяина по запаху, таким же образом подлинный мастер йоги день и ночь ищет бесконечность, а вне бесконечности его ничего не интересует. Даже если он делает тысячи вещей, все это подобно тому, как ребенок сосет грудь у матери ночью: хоть он пьет молоко и кормится, он не обращает на это внимание, он погружен в младенческий сон. Таким же образом святой разговаривает и делает различные действия, но его ум страстно устремлен к бесконечному день и ночь. Ничто другое его не интересует.

Текст:

«– На чем, почтенный, основано бесконечное?

– На своем величии или даже не на величии».

Когда мы говорим о сахадже, о бесконечном, мы всегда подчеркиваем аспект божественной гордости, величия. Это бесконечное основано на присущем ему его собственном величии. Это величие не творится, а присуще ему изначально. Когда мы практикуем принцип божественной гордости, то это значит, что мы открываем присущее нам величие. Нам присуще глобальное величие, нам присуще непостижимое величие, но мы его как бы ни замечаем. Из-за того, что мы его не замечаем, мы считаем себя мелкими, у нас низкая самооценка. Из-за низкой самооценки у нас возникает чувство самоуничижения, и как обратное – желание самоутверждаться. Но все это основано на отсутствии внутреннего величия. Когда внутреннее величие раскрыто, нет ни низкой самооценки, ни желания самоутверждаться, а есть пребывание во внутреннем величии, которое превосходит все. Это внутреннее величие затмевает любые социальные связи, личностные взаимоотношения; хотя они могут продолжаться, но теперь они подобны пузырям на воде. Это внутреннее величие пускает все концепции как дым, это внутреннее величие надежно отсекает любые страхи, привязанности, надежды. Оно дарует йогину невероятную духовную силу, радость и восхищение абсолютным. Оно дает ему восхищение и энтузиазм в практике.

Текст:

«Коров и лошадей называют здесь «величием», слонов и золото, рабов и жен, поля и дома. Я же этого не говорю, не говорю, – сказал он.

– Ведь в этом случае одно основано на другом».

Когда мы связываем величие вечности с чем-то внешним, мы попадаем в сеть условностей. Например, однажды Бхагавана Шри Раджниша спросили: «Вы, наверное, один из самых богатых людей планеты. Но вы же йогин! Так зачем вам такое богатство?» Раджниш ответил в своем стиле: «Я меряю другими критериями, поэтому считаю себя одним из самых беднейших. Если бы ты видел богатство богов, их дворцы и роскошь, то понял бы, что у меня на самом деле нет богатства». Если мы связываем величие с чем-то внешним, то сразу же попадаем в сеть двойственности, потому что здесь действуют законы относительного мира. Например, мы можем считать себя опытным практиком. Но опытным относительно кого? Монах опытен относительно послушника, но относительно духовного наставника он подобен младенцу. Духовный наставник опытен относительно монаха, но относительно Горакшанатха подобен младенцу. Горакшанатх среди махасиддхов – величайший, но Брахма-творец, который рождает вселенные, в каждой из которых по миллиону Горакшанатхов, несравнимо выше его. Брахма-творец – величайший, но он исходит только из одной поры Абсолюта, причем таких Брахм бесконечное множество. Другими словами, любые относительные связи условны. По сравнению с голодными духами даже живущий обычной жизнью мирской человек будет очень чистым. Но мысли и дыхание мирского человека покажутся зловонием по сравнению со святыми богами. Все это относительные понятия. Таким образом, мы ни с какими категориями не связываем бхаву, подлинное величие, и тогда мы освобождаемся от любых условных категорий.

Текст:

«Это бесконечное – внизу, оно наверху, оно позади, оно спереди, оно справа, оно слева, оно – весь этот мир».

Когда вы часто слышите о естественном состоянии, о созерцании у вас может возникнуть мысль, что это нечто метафизическое, сложное. Но здесь дано очень простое определение. Что значит быть в реализации, быть в единстве с всевышним Источником? Это значит чувствовать бесконечное спереди и сзади, сверху и снизу, слева и справа, внутри и снаружи. Если вы поймете этот принцип, больше не будет нужды во многих философиях, потому что все философии и метафизические объяснения будут сводиться к этому.

Текст:

«А теперь наставление о самом себе: я внизу, я наверху, я позади, я спереди, я справа, я слева, я – весь этот мир».

Когда вы медитируете на такую бесконечность, то через некоторое время вы так поглощаетесь этой медитацией, так на ней сосредотачиваетесь, что для вашего разума не существует ничего больше, кроме бесконечности. Тогда вы и бесконечность начинаете сливаться, джива начинает сливаться с Атманом, душа начинает сливаться с Богом. Когда такое сливание происходит, то говорят, что человек обрел святость, что он непрерывно направляет ум на Всевышнего. Когда такое сливание происходит непрерывно, старые впечатления, ложное «я», привычка оперировать малыми категориями, цепляния, надежда, страх, оценочная деятельность интеллекта, постановка целей – все это вытесняется. Прошлая биография, старые впечатления о самом себе – все это вытесняется. Вытесняется глубоко до самых корней на уровне подсознания, на уровне тончайших васан и самскар в каузальном теле, во сне без сновидений, даже на уровне пран. И тогда вы чувствуете, что перестали быть тем малым человеком, а сами стали бесконечностью. Тогда вы можете почувствовать – я впереди, я позади, я справа и слева, я сверху и снизу, я – весь этот мир. Быть в состоянии сахаджа – это значит чувствовать это и ничто иное.

Текст:

«А теперь – наставление об Атмане: Атман внизу, Атман наверху, Атман позади, Атман спереди, Атман справа, Атман слева, Атман – весь этот мир. Поистине, тот, кто видит так, мыслит так, познает так, имеет наслаждение в Атмане, удовольствие в Атмане, сочетание с Атманом, блаженство в Атмане. Он сам становится владыкой, во всех мирах он способен действовать, как пожелает».

Кто непрерывно направляет свой ум на бесконечность, постигает блаженство. Его ум всегда возвышен и радостен, его прана всегда чиста, его сердце всегда безмятежно, а в душе огромная радость, потому что он обрел великую жемчужину, великую драгоценность, величайшее сокровище. У него открылась внутренняя вселенная, которая так велика, что объемлет все сущее. Он больше не вводится в заблуждение видимыми предметами этого мира. Он черпает удовольствие в своей внутренней вселенной. На самом деле эта внутренняя вселенная ни внутренняя, ни внешняя. Она называется внутренней, потому что хотят подчеркнуть, что она исходит из сознания.

Текст:

«Те же, которые полагают иначе, имеют над собой других владык, достигают гибнущих миров; во всех мирах они неспособны действовать, как пожелают.

Поистине, для того, кто видит так, мыслит так, познает так, из Атмана происходит жизненное дыхание, из Атмана – надежда, из Атмана – память, из Атмана – пространство, из Атмана – жар, из Атмана – вода, из Атмана – появление и исчезновение, из Атмана – пища, из Атмана – сила, из Атмана – познание, из Атмана – созерцание, из Атмана – мысль, из Атмана – воля, из Атмана – разум, из Атмана – речь, из Атмана – имя, из Атмана – священные тексты, из Атмана – деяния, из Атмана – все это».

Когда такая связь со всевышним Источником установлена и йогин непрерывно пребывает в этом чистейшем пространстве, тогда мышление, действие, понимание священных текстов, прием пищи и все прочее происходит из этого великого пространства. Раньше мышление происходило из интеллекта или памяти, прием пищи происходил из внешних продуктов, действие происходило из причин, следствий и социальных взаимоотношений. Но теперь все это происходит из единого центра, из Источника.

Текст:

«Видящий это не видит ни смерти,

Ни болезни, ни страдания.

Видящий это видит все,

Он всюду достигает всего.

Он бывает одним, бывает тремя, пятью,

Семью и девятью, и еще он назван одиннадцатью,

И ста одиннадцатью, и двадцатью тысячами.

Когда чиста пища, то чиста природа; когда чиста природа, то крепка память; когда сохраняется крепкой память, то приходит освобождение от всех уз».

О чем этот стих говорит? «Пребывающий в Атмане, достигает всего». Пребывающий в Атмане может проявляться как бесчисленные иллюзорные тела. Эти иллюзорные тела могут быть связаны с пятью элементами, с тремя гунами, с различными типами сознания. Когда чиста пища, то чиста природа. Когда ваше восприятие внешних объектов очищено, то и ваша прана очищается. Природа вашего сознания тоже становится чистой. Когда природа сознания становится чистой, осознавание набирает силу. Здесь термин «память» указывает на принцип памятования себя. Это не мирская память, а памятование о себе как об Атмане. Когда сохраняется память и памятование себя, приходит освобождение от всех уз.

Заканчивается стих так:

«Так тому, кто очищен от загрязнений, почтенный Санаткумара указывает берег по ту сторону тьмы. И того зовут «Сканда», того зовут «Сканда».