08.01.2005

Текст «Кодекс Мастера»:

«Глава 25. Признание ошибок.

С чего начинается обучение в школе Мастера? С признания ошибок. Не признав старых ошибок, не один ученик не может быть допущен к обучению в школу Мастера».

Раскаяние – это пересмотр своей практики, жизненных установок и мыслей в сторону их совершенствования. Только тот, кто периодически критически пересматривает свои установки, медитацию и пытается их усовершенствовать, достигает успеха.

Раскаяние у нас проводится не в христианском стиле, то есть это не порождение в себе какого-то чувства вины. Можно сказать, что раскаяние присуще методу сутры, но не ануттара-тантры. В ануттара-тантре вместо раскаяния практикуется самоосвобождение. Другими словами, в глубине души вы с самого начала признаете свое абсолютное совершенство и не допускаете даже намека на то, что оно может быть утрачено. Тем не менее в относительном измерении вы понимаете, что вам следует отбросить, а что пестовать, как вам следует изменить отношение к практике и искоренить те упущения, которые были вами допущены. В этом и заключается принцип раскаяния. Поэтому при выполнении раскаяния вы раскаиваетесь не столько в действиях, сколько в бессознательности, в отсутствии внимательности и гибкости при созерцании, а действия являются уже следствием всех этих вещей.

Хороший ученик сам просит, чтобы ему указывали на его ошибки, зная, что ничто другое так не способствует его духовному росту. Ученик с невысокими способностями боится, когда ему указывают на его ошибки, не желает о них слушать, избегает этого, потому что еще не уверен в себе; он чувствует, что указанное ему может сузить его ум, понизить его статус в его собственных глазах. Ученик высокого уровня ничего подобного не испытывает, потому что уже обрел некоторую уверенность в природе Ума и божественную гордость; он знает, что указание на ошибки никак не понизит его статус в чужих глазах или в его собственных, а, наоборот, прояснит и углубит его собственное величие.

Только настоящие святые могли позволить себе такие высказывания: «Мой ум по-прежнему вожделеет к власти, золоту, богатству и женщинам, а о Боге вообще не думает», хотя при этом они были постоянно погружены в Бога. Они так говорили, видя тщетность и ограниченность своего эго, и таким образом ставили свое эго на место, будучи не привязанными к нему, наслаждаясь величайшим переживанием самадхи. Это не лицемерие, это реальное видение узких границ эго. Смеясь над своим эго и умом, они говорили: «Ты по-прежнему играешь в свои мирские игры, но смотри – я не с тобой, я оцениваю тебя очень жестко, я иду в другую сторону». Таким образом они забирали у эго всю его привлекательность и ложную силу. В этом также заключается смысл подлинного раскаяния. Только тот, кто подлинно раскрыл свое величие и божественную гордость, может так обращаться со своим эго. Тот же, кто за него цепляется, никогда себе этого не позволит, потому что чувствует, что он и эго – это одно и то же, поэтому угроза для эго воспринимается им как угроза для него самого.