14.12.2004

Наставления Рамалинги, глава четвертая «Внутреннее пространство».

Текст:

«Свет Высшей Милости являет собой исконное пространство мудрости, редко достигаемое через изучение священных писаний или эрудированность.

Свет Высшей Милости являет собой неуничтожимое пространство мудрости, вознаграждающее любовью и бессмертием».

Понять наставления Рамалинги возможно тогда, когда мы укоренились в созерцательном присутствии, поскольку Рамалинга парит очень высоко. Без понимания созерцательного присутствия его слова будут лишь замысловатой поэзией.

Когда наше присутствие или наше обнаженное осознавание открыто и стабилизировано, наступает такой момент, когда наше малое «я» начинает прозревать свою глубинную природу. А прозревая глубинную природу, оно начинает к ней все больше поворачиваться. Если раньше ум был зафиксирован на внешних объектах, то потом благодаря технике созерцания он начал поворачиваться вовнутрь и фиксироваться на каких-то внутренних ощущениях ясности, самоосвобождая объекты и мысли. Когда ум добился какого-то внутреннего ясного пространства, он начинает прозревать еще глубже и внутренним пространством ясности обнаруживается трансцендентальное пространство. И тогда йогин приходит к пониманию самотрансценденции. Он видит, что здесь заканчивается его практика, обусловленная личным усилием, эго, волей, потому что здесь она уже не работает. Здесь нужно выходить на иную плоскость бытия – на сверхличностную, потому что йогин соприкасается с чем-то, что неизмеримо превосходит его. И песни Рамалинги – это постоянно соприкосновение с этим пространством.

Текст:

«Свет Высшей Милости являет собой вечное пространство мудрости, излучающее изысканную красоту на протяжении бесконечной череды эпох.

Свет Высшей Милости являет собой пространство мудрости, дарующее чистейшую гармонию без следа страданий и несовершенства».

Когда йогин соприкасается с этим светом? Когда благодаря недвойственному созерцанию для него все вещи становятся равностными, то есть когда он открывает сома-раса (единый «вкус»): добро становится равным со злом, правильное – с неправильным, чистое – с нечистым, медитация – с постмедитативным состоянием, ум в самадхи выравнивается с повседневным умом, внутреннее – с внешним, прошлое и будущее – с настоящим.

Почему естественное состояние часто сравнивают с огнем или всепожирающим пламенем, которое сжигает клеши и эго? Бог огня, Агни, в древности считался тем, кто всегда говорил правду и соблюдал свои принципы.

Однажды Бхригу Муни похитил жену одного из асуров. Такая у него была лила. Этот асур решил найти жену, поэтому обратился к Агни, богу огня, который считался всеведущим. Агни сказал, где находится его жена, и асур забрал назад свою супругу. Когда Бхригу Муни узнал, кто его выдал, он проклял Агни. Но Агни пришел к нему и сказал, что не сделал ничего предосудительного; поскольку его обязанность выполнять свои принципы, он просто сказал правду и помог тем самым в благом деле. Агни сумел убедить Бхригу Муни в своей невиновности, поэтому тот смягчил проклятье. Изначально проклятье звучало так: отныне Агни будет есть и чистую, и нечистую пищу, то есть абсолютно любую. Но после объяснений Агни Бхриги Муни добавил к проклятью благословение, которое звучало так: несмотря на то, что Агни будет есть любую пищу, сам он всегда будет оставаться чистым.

Огонь является символом единого «вкуса», чистоты, которая никогда и ничем не запятнывается. Когда в огонь кладут священные подношения или просто дрова, он пожирает все с одинаковым настроем.

Таким же образом, когда йогин касается этого всевышнего пространства, все явления предстают чистыми и недвойственными, поскольку всевышнее пространство не запятнывается.

Текст:

«Свет Высшей Милости являет собой драгоценное пространство мудрости, постоянно изливающее потоки милости на преданных ему».

Это драгоценное пространство изливает непрерывно свою силу на тех, кто ему открыт. А кто ему открыт? Тот, кто непрерывно на него настроен, кто сумел опустошить себя. Если же вы в течение дня думаете о совершенно тривиальных вещах, то этот свет, конечно, изливается все равно, но на вас он не попадает. Если вы думаете о другом, встав с утра, то вы как бы промахиваетесь мимо этого света. Если же ваши мысли самоосвобождены и вы непрерывно медитируете в состоянии самоотдачи, этот свет всегда вас касается.

Чем дальше вы занимаетесь практикой, тем меньше у вас должно быть проблем и тем больше ваш ум должен быть настроен на этот Свет Высшей Милости.

Ум практикующего не простой, поскольку все мысли мгновенно растворяются, а главный фокус направлен на самотрансценденцию. У него нет сложной интерпретационной мыслительной деятельности. Конечно, при желании он сможет продемонстрировать очень сложную мыслительную деятельность, но сам он пребывает не в мыслительной деятельности, а в более глубоком уровне осознавания. Вся мыслительная деятельность самоосвобождается, поэтому и говорят, что ум йогина простой.

Ум практика, который не выпутался из мыслительной деятельности, очень сложный. Он оценивает других, у него есть очень большой интерес к концепциям, которые он в больших количествах поглощает, но не может самоосвободить, у него есть собственные оценки и предпочтения, у него ментальная картина мира, есть желания и прочее. Его ум постоянно погружен в интерпретации, которые приковывают к себе сознание.

По мере углубления практики ум освобождается от любых интерпретаций, считая их сном и миражами, не придавая им такого значения, которое им придают люди. Можно так сказать: в сновидении люди, пейзажи и ландшафты, слова, речь, музыка и даже мысли многообразно проявляются, однако все они сделаны из одного материала – сновидения, и после пробуждения не представляются реальными даже в малейшей степени. И когда йогин направляет ум на Всевышний Источник, все внешние явления, собственные мысли и слова, слова и мысли других людей представляются ему такими же, как в сновидении, то есть несущественными. За всем этим он прозревает исконное Пространство, великую Основу, более могущественную силу. И тогда йогин может постоянно открываться потоку милости, если он предан этому драгоценному пространству мудрости.

Чтобы открыться этому пространству, надо непрерывно опустошать себя до тех пор, пока эго не потеряет власть и не перестанет обусловлено реагировать, пока не растворятся самые тонкие интерпретации и оценки.

Текст:

«Свет Высшей Милости являет собой торжествующий храм мудрости, вознаграждающий преданных милостью и силой».

Все явления, которые вы видите, есть торжество этого света, его манифестация и игра.

Единый «вкус» – это состояние, когда за всеми явлениями видится торжество Абсолюта. Тот, кто понял этот принцип, является непобедимым йогином, поскольку может делать путем любую практику и ситуацию.

Йогин, который раскрывает тожество Абсолюта в страданиях, в клешах, в негативных ситуациях таким же равностным образом как и в позитивных ситуациях, реализовал самый глубокий уровень недвойственности. Кто раскрывает торжество Абсолюта и в возможности проявить себя творчески, и в полной невозможности проявить себя творчески, тот является йогином, по-настоящему реализовавшим единый «вкус». Кто реализовал тождество, когда проявляются достижения, знаки реализации, способности и когда они вообще не проявляются, а есть лишь только препятствия, тот является йогином, по-настоящему постигшим высокий «вкус» недвойственности. Это самое глубокое чистое видение, которое обретает йогин. Кто реализовал тождество текстов Дхармы, священных писаний и недхармичных слов, недхармичных действий, тот является йогином, по-настоящему постигшим единый «вкус» недвойственности. Тогда, как говорит Рамалинга, такой торжествующий храм мудрости вознаграждает преданных милостью и силой.

Один христианин ждал, чтобы в деревне начался голод, потому что хотел пострадать за Христа. Наконец, через несколько лет голод в деревне действительно начался. Все жители были очень подавлены, а этот святой ходил как юродивый и постоянно радовался, воздавая хвалу Богу. Люди спрашивали его: «Чему же ты радуешься?» Он говорил: «Это же так здорово! У нас есть возможность пострадать за Христа». То есть для него это было способом обнажить и проявить свою любовь к Абсолюту в таких экстремальных условиях. Такое его состояние явно указывает на то, что он реализовал единый «вкус» всех явлений.

То, что ввергает обычного человека в страдания, вызывает углубление присутствия и блаженства в йогине высшей квалификации. Только неофита с неочищенным умом, сильными клешами и привязанностями, который совсем еще не понимает, что к чему, надо подбадривать в трудные минуты, класть руку ему на плечо и говорить: «Все будет нормально». Но мало-мальски толковому йогину даже не надо ничего говорить. В момент трудностей он безошибочно распознает их как проявление яростных игр Абсолюта и извлекает из этих проявлений очень большую пользу для себя. У него внутри даже сердце поет: «Вот это да! Вот это ваджрный шактипат! Вот это гневный даршан! Где еще такое получишь? И не надо даже в места силы ехать. Не надо идти на смашан (кладбище)». Именно так истинный йогин воспринимает любые ситуации: когда ему становится трудно; когда он сталкивается с препятствиями или какими-то ограничениями, не позволяющими добиться желаемого; когда его надежда и страх разрушаются, а его цели просто рассыпаются и самоосвобождаются; когда он, долго практикуя и работая над собой, не получает знаков реализации и каких-то видимых результатов; когда его эго уже почти на грани отчаяния, но он просто наблюдает за всем этим и понимает, что отчаяние – это тоже двойственный фактор эгоизма, поэтому даже из этого можно извлечь полноценную энергию и углубить свое недвойственное состояние. И когда йогин переходит эту черту, наступает такой момент, когда он видит, что во вселенной нет вообще ничего, что могло бы его поколебать или смутить. Он утверждается в таком огромном пространстве радости и свободы, которое не зависит ни от каких условий, и что он реализовал единый «вкус», подобно Агни, когда все, что ни появляется, является дровами в костре его осознавания.

Именно на этом этапе открывается Свет Высшей Милости, о котором говорил Рамалинга.