18.10.2004

Наставления Шри Рамана Махариши, которые он давал мирянам. Это наставления о жизни в миру, однако они настолько глубоки, что очень хорошо подходят и монахам, поскольку Махариши говорит здесь о самой сущности практики. Разумеется, он дает наставления мирянам, исходя из их обусловленности.

Текст:

«Искатель: Есть ли шансы у грихастхи (семьянина) достичь мокши (освобождения)? Обязательно ли ему для этого становиться нищим?

Махариши: Зачем вы думаете, что вы грихастха? Подобные мысли, что вы санньяси (странствующий монах), будут преследовать вас, даже если вы покинете мир, как отрекшийся. Останетесь ли в миру или же отречетесь и отправитесь в лес, ум будет преследовать вас. Источником мысли является эго. Оно творит тело и мир, и заставляет вас думать, что вы грихастха. Если вы отречетесь от мира, то это только заменит мысль о грихастхе на мысль о санньяси, а окружение дома на лес, но внутренние препятствия всегда с вами. Они даже возрастут в новой обстановке».

Когда речь идет о монашестве, то в первую очередь монахом должен стать ум. Даже если мы одеваем курту монаха, но наше сознание мирское, то еще нельзя сказать, что мы встали на духовный путь.

Рамана Махариши говорит об уме, который становится монахом. Он видит, что для многих грихастх нет другого пути, как только практиковать в миру, поскольку кармы все равно их не отпустят. Если бы они посильнее допытывались Раману Махариши, он, конечно, сказал бы: «Оставляйте скорее все и отрекайтесь, насколько это возможно».

Часто, когда я вижу ученика, не способного следовать монашеской жизни, я ему говорю: «Практикуй так, как можешь, в том месте, где ты есть. Если ты его изменишь, у тебя будет еще большее замешательство». Но если я вижу, что такой ученик может следовать пути монашества, я говорю: «Конечно, монашество – самый лучший выбор».

Однако если мы рассмотрим, что же есть истинное монашество, то истинное монашество заключается в правильном уме, который развернут на Всевышний Источник. Если ум не развернут на Источник, то даже формальное принятие монашества не спасает душу. И это должен знать каждый монах. Формальное принятие монашества, конечно, дает заслугу и возможность родиться на небесах. Гарантия этого очень велика, поскольку монахи живут в очищении. Однако этого мало.

Кроме формального принятия монашества мы принимаем внутреннее монашество, которое заключается в нашем обете, в нашей единой самае. А единая самая созерцания заключается в непрерывном обращении ума на Всевышний Источник. Говоря простыми словами, суть единой самаи – постоянно памятовать о Боге.

Только тот имеет право считаться истинным монахом, кто блюдет внутреннее монашество, кто выполняет свое внутреннее делание. Не следует думать, что внутреннее монашество дастся вам легко. Внешнее монашество дается легко. Для этого нужно просто терпеливо выполнить задание двух лет послушничества, соблюдать винаю, сдать экзамены и дождаться, когда тебе вручат сангхати.

За внутреннее монашество вам, возможно, придется бороться всю жизнь, или, по крайней мере, много лет, пока вы обретете настоящее внутреннее монашество. Это непрерывное внутреннее делание монаха, его работа, его тотальная внутренняя трансформация.

И о таком внутреннем монашестве Рамана Махариши дает наставления домохозяинам.

Текст:

«Махариши: Изменение среды вам не поможет. Ум – это единственное препятствие, и он должен быть превзойден, дома ли, в лесу ли. Если вы можете сделать это в лесу, то почему не дома? Следовательно, зачем менять окружение? Ваши усилия могут предприниматься даже сейчас, при любом окружении».

Это то, что и я говорю монахам. Не ждите, когда ваше окружение сменится, когда вы уйдете в ритрит. Не ждите подходящих обстоятельств, когда у вас появится время, кода вы успокоите ум, будете в молчании и, наконец, направите ум на санкальпу. Делайте это сейчас, прямо в тот момент, в котором находитесь.

Текст:

«Искатель: Возможно ли наслаждаться самадхи, переживанием реальности, будучи занятым мирской работой?

Махариши: Помехой этому является чувство «я работаю». Спросите себя: «Кто работает?» Вспомните, кто вы есть на самом деле, и тогда работа не будет связывать вас, на будет выполняться автоматически. Не предпринимайте усилий ни к работе, ни к отвлечению. Ваша усилие само есть узы. Чему суждено случиться, случится обязательно.

Если вам не суждено работать, то, даже стремясь к работе, вы не найдете ее. Если вам суждено работать, то работы не избежать. Вы будете вынуждены заниматься ею. Итак, оставьте работу высшей силе. По собственно воле отречься или остаться в миру вы не можете».

Здесь Рамана Махариши говорит, что самое главное – это поддерживать созерцание, которое освобождает ложное чувство «я работаю», ложное чувство ахамкары. Когда вы выполняете атма-вичару, то вспоминаете, кто вы есть на самом деле, и тогда работа не связывает вас. Вместо того чтобы связывать, работа должна объединяться с созерцанием. Она должна каждую секунду объединяться с внимательным умом.

Обычно практик выполняет санкальпы. Санкальпы – это двери, которые открывают Абсолют. Санкальпа подобна ниточке, которая ведет вас к естественному созерцанию. Сначала йогин упражняется в поддержании простой внимательности, как, например, в наблюдении за действиями тела. Затем он удерживает однонаправленную санкальпу в своем сознании. Когда его сознание стало более гибким, он тренируется в удержании двойных санкальп. Когда его естественное состояние расцветает, он может удерживать три санкальпы. Искусство удержания двойных и тройных санкальп – это, можно сказать, довольно высокая стадия созерцания, пока еще естественное состояние не окрепло. Йогин опирается на двойные или тройные санкальпы, чтобы непрерывно удерживать свою внимательность.

Что означает двойная санкальпа? Например, йогин удерживает атма-вичару и поддерживает божественную гордость. Благодаря атма-вичаре он усмиряет поток отвлечений и двойственных мыслей. Благодаря божественной гордости он распахивает сознание и входит в бхаву. Атма-вичара является телохранителем, а бхава является царем. И он шествует по миру подобно царю, содержа при себе телохранителя, который защищает его от всех отвлечений. Такова практика двойной санкальпы.

Существуют тройные санкальпы. По сути, дать ученику тройную санкальпу, если он ее понял и хорошо выполняет, то это то же самое, что дать ему все. Например, тройная санкальпа означает: видение, медитацию и поведение (или взгляд, осознавание и действие). В тройной санкальпе в качестве видения выполняется медитация бесконечного пространства; в качестве медитации – атма-вичара; в качестве действия (взаимодействия с этим миром) – санкальпа «это сон». И тогда ученик удерживать в сознании три санкальпы: бесконечное пространство как фоновое базовое сознание без усилий, самое близкое к естественному состоянию, чувство «Я» как тонкую ясность и медитацию «это сон» как бхаву в отношении всей вселенной, которую он видит. Воспринимая таким образом, практикуя три санкальпы, он со временем открывает естественное состояние, которое больше не зависит от санкальп. Санкальпы только чуть-чуть его поддерживают. Его ум подобен небу. Он всегда помнит о себе как о центре этого неба, а мир видит как иллюзию. Таков способ вхождения в естественное состояние с использованием тройной санкальпы.

Однажды, случайно встретившись с мирянином, который имел со мной глубокую кармическую связь, я объяснил ему практику. Он с большой преданностью пожертвовал мне две сумки картошки, хотя я и не знал, что с ними делать в гостиничном номере. Тогда я ему дал передачу в тройную санкальпу. Он с большим усердием ее применял, достиг беспрерывного сознания и обрел довольно зрелое присутствие, в котором упражняется до сих пор. С тех пор прошло лет десять.

Это означает, что если ученик схватил суть метода и обладает внутренним доверием, он обязательно получит большую пользу от практики.

Текст:

«Искатель: Бхагаван вчера говорил, что при поиске Бога внутри внешняя работа будет продолжаться автоматически. В описании жизни Шри Чайтаньи сказано, что, наставляя учеников, он на самом деле искал Кришну внутри, полностью забыв о теле и продолжая говорить только о Кришне. Я сомневаюсь, что работа может быть без ущерба представлена самой себе. Не следует ли уделять частицу внимания и работе тела?

Махариши: Атман есть все. Разве вы в стороне от Атмана? Или работа может продолжаться без Атмана? Атман является всеобщим, а потому все действия будут происходить в любом случае, стараетесь ли вы изо всех сил заниматься ими или нет. Работа будет идти сама. Так и Кришна сказал Арджуне, что ему не нужно стараться убить кауравов. Они уже убиты Богом. Это не его задача – решаться на битву и беспокоиться о ней. Нужно только выполнять волю Высшей Силы».

Для нас очень важен принцип, называемый смешивание. Смешивание означает, что мы должны смешать все повседневные действия с естественным состоянием. Наши памятования о Боге или наша связь со Всевышним Источником не должна быть привязана к чему-либо одному.

Это означает, что, развив концентрацию и сидячую медитацию, мы должны вновь и вновь тренироваться в созерцании в повседневных действиях. Новичку активные повседневные действия могут сильно помешать. Мастеру, чье созерцание расцвело, наоборот, они могут принести большую пользу.

Например, в некоторых трактатах по созерцанию встречаются такие строки: «Многолюдные места, шумные ярмарки повредят новичку, но мастер извлечет из них пользу». Таким образом, когда вы практикуете смешивание с повседневными действиями, вы всегда будете извлекать пользу из всех действий, если вы хорошо натренированный практик. Чем бы вы ни занимались, всегда существует некий тонкий фон, подспудное течение, чувство осознавания «Я есмь», которое вы выделяете среди прочих отвлекающих факторов, идущих через органы чувств.

Если вы открываете это чувство «Я есмь», находите в нем большую глубину, гибкость, вы можете выполнять любые действия, любую вашу работу, не теряя это осознавание.

Когда речь идет о мастере, то часто говорят, что его действия непостижимы. Почему его действия непостижимы? Говорят также, что его действия имеют три смысла. Первый смысл внешний. Это действия, связанные с обычными деяниями, когда мастер разделяет обычные человеческие отношения. Это его социальная маска, обыденное лицо, которое он поддерживает для гармонии с другими или чтобы не выделяться среди других. У обычного человека этим все исчерпывается. Однако это еще не все.

Кроме обычных действий или обычного смысла, мастер имеет внутренний смысл. Внутренний смысл означает, что чем бы он ни занимался, у него существует вторая сторона в сознании. Например, когда он ест, он не просто ест, а созерцает, удерживает чувство «Я». Когда он идет, то кажется, что он просто глазеет по сторонам, но на самом деле он может выполнять сложнейшую практику интеграции, например практику «мать кормит сына». Все эти внутренние действия непонятны обычным людям. Они доступны только тем, кто практикует. Поэтому они держатся скрытно, не сильно афишируясь.

Наконец, тайный смысл действий заключается в пребывании в недвойственности за пределами усилий и практики, когда йогин осознает себя беспредельным сознанием, когда он осознает все свои действия как игру, как лилу Абсолюта. Это настолько непостижимое пребывание в недвойственном единстве с беспредельным сознанием, что это всегда является внутренней тайной практикующего, его сокровенной жемчужиной, которую он хранит очень глубоко внутри своего сердца и делится ею только с очень близкими людьми, идущими по Пути, поскольку тайный смысл настолько глубок, что его очень трудно выразить или передать. Это когда йогин чувствует, что не он делает, а Абсолют играет в его теле, когда он имеет чистое видение каждого своего действия, каждой мысли и каждого слова, когда он танцует в пространстве подобно божеству.

Текст:

«Искатель: Но ведь работа может пострадать, если я не слежу за ней.

Махариши: Слежение за Атманом и означает слежение за работой. Вы думаете, что работа сделана вами, потому что отождествляете себя с телом. Но тело и его активность, включающая эту работу, не отделены от Атмана. Какое имеет значение, внимательны вы к своей работе или нет. Ведь вы не следите за своими шагами, когда куда-то направляетесь, но через некоторое время вы у цели. Ходьба продолжается без вашего слежения за ней. Точно так же дело обстоит и с другими видами работы».

Обычно мы говорим, что надо прилагать внимательность к работе. Однако Рамана Махариши говорит о более высоком уровне. Он говорит, что если ты находишься в правильном созерцании, то твое созерцание так глубоко и гибко, что для него естественно включить в себя любую работу.

Во-первых, нужно сначала разобраться в том, что такое действие, что такое работа. Конечно, с обыденной точки зрения нам кажется, что работа – это какое-то бессмысленное действие, это то, что мы вынуждены делать. С более высокой точки зрения работа может считаться испытательным заданием, практикой для выработки терпения, отказа от эго. С еще более высокой точки зрения работа может быть служением. Все это разные уровни восприятия работы. Все зависит от того, в каком состоянии ума вы находитесь.

В чистом видении работа – это излучение атма-шакти, излучение энергии Абсолюта. Это игра его энергий. Работа есть лила Абсолюта, которая проявляется. По сути, работы как таковой нет, а есть бесконечное излучение энергий беспредельного сознания, проявляющихся как игра, как лила, как полностью немотивированное спонтанное творчество, не имеющее человеческой цели, не привязанное к результатам, не имеющее чувство делателя, которое проявляется в силу того, что ему свойственно проявляться. Однако благодаря тому, что сознание очень глубоко и полностью находится в чистом видении, атма-шакти и всякое действие, которое излучается из такого сознания, выходит самой превосходной. Нет нужды на ней даже концентрироваться или следить за ней. Поэтому святые говорят, что естественное созерцание – это находчивость без привязанности.

Если человек пребывает в естественном состоянии, он вообще не чувствует, что что-то делает. Он чувствует любое действие как игру, как уникальный творческий процесс, дающий ему огромное наслаждение и восторг. У него нет никакого чувства обязанности, какого-то долга, связанности, для него это словно сесть и сыграть чудесную симфонию на музыкальном инструменте. Как только он прикасается к нему, сила его присутствия выдает самые прекрасные звуки, потому что у него есть глубокая ясность.

Таким же образом, чего бы он ни касался, какая бы энергия из него не проявлялась, у него возникает такая симфония. Он просто находится в присутствии и позволяет этому присутствию откликнуться в соответствии с ситуацией. И тогда все, чтобы он ни делал, выходит чудесно. Обычно такое происходит, когда человек долго делает одни и те же вещи и достигает на них большой концентрации. Он отпускает свой поверхностный ум, и его действия исходят из него спонтанно, естественно. И тогда говорят, что он достиг мастерства в чем-либо благодаря тому, что всю жизнь делал определенные вещи. Однако мастер, даже не обладая мастерством в каких-то конкретных вещах, обладает огромной ясностью, поэтому любая работа, любое действие, которое он совершает, уже сразу является проявлением такого чистого мастерства.

Один практикующий зашел в место, где разделывали туши животных. Там он встретил мясника, который проработал в этом цеху всю жизнь. Практикующий увидел, что мясник очень ловко обращался с тушами: он их подхватывал и двумя ударами быстро разделывал. Практикующий очень удивился такому мастерству и спросил: «Как тебе удается так ловко эти огромные туши подхватывать и всего двумя-тремя ударами полностью их разделывать?» Мясник ответил: «Я с молодости занимаюсь этой работой. Сначала я боялся туш, поэтому ничего не мог с ними сделать. Потом я долго упражнялся, и мой нож начал чувствовать каждую кость и каждую жилу. Спустя двадцать лет я начала чувствовать, что я не боюсь туш, а уже туши боятся меня. Когда я только подхожу к ним и вонзаю нож, то, даже не глядя, я чувствую, по каким линиям его нужно вести. Моя рука сама совершает безупречное движение, а я только нахожусь в таком внимательном состоянии».

В Китае есть принцип, который называется кунг-фу. В данном контексте это не вид боевых искусств, поскольку сами китайцы говорят, что кунг-фу может называться что угодно, если оно доведено до совершенства: от приготовления риса до искусства рисования. Этот принцип и есть совершенство, когда йогин действует в естественном состоянии. Тогда любые действия, то есть излучаемая наружу атма-шакти, полностью подчинены внутреннему созерцанию. Атма-шакти является излучающейся лилой, игрой энергии мандалы чистого ума. Тогда любые действия, которые исходят из йогина, тоже являются такой же игрой, они полностью чисты и совершенны. Можно сказать, что в момент действия из йогина исходят божества в форме какой-то его работы.

Например, Сараха встретил на рынке своего Гуру, йогиню-махасиддху, женщину из низшей касты, которая делала стрелы. Она маскировалась под обычную торговку, поэтому никто не мог ее распознать. Но Сараха был довольно опытным монахом и уже знал, что такое присутствие и созерцание. Кроме того он имел пророчество, что найдет своего Гуру таким образом. И он случайно увидел, как женщина на рынке изготавливала стрелы. В это время мимо шла процессия с царем, многочисленной свитой и слонами. Все люди глазели по сторонам и рассматривали царя, однако эта женщина продолжала свою работу. Ее взгляд ни разу не был поднят на царя, она была полностью сосредоточена на изготовлении стрел. Затем Сараха увидел, насколько отточенными были ее движения, насколько неподвижен был ум, благодаря развитым способностям созерцания. Он понял, что обычный человек на такое не способен, такого в принципе не бывает. Тогда он подошел и завел с ней разговор о Дхарме, надеясь выведать ее уровень. Она ему довольно твердо сказала: «Дхарма не познается словами. Она передается символами и действиями». И для Сарахи, который сам уже был довольно опытным монахом, это было большим уроком. Представьте, что вы подходите к торговке или к какой-нибудь старухе на рынке, а она вас упрекает в отсутствии внимательности к ахам-вритти. Это всегда делает сильное поа.

Именно тогда Сараха понял, что он нашел Гуру в соответствии с пророчеством. И он не ошибся, поскольку эта женщина была величайшим махасиддхом и привела Сараху к освобождению.

Текст:

«Искатель: Если человек постоянно держит Атмана в памяти, то его действия всегда будут правильны?

Махариши: Должно быть. Но такой человек не озабочен правильностью или ошибочностью действий. Его действия принадлежат Богу, а потому – верны».

Такие действия напоминают игру виртуозного музыканта, которому нет нужды смотреть на ноты. Он просто берет в руки инструмент и творит что-то непостижимое, от чего публика немеет от восторга. Сам же музыкант находится в запредельном. Он просто предан своей бхаве. Он не думает, какой палец на какую клавишу должен нажимать. Он все это давно прошел и оставил. Он просто позволяет своему телу проявлять звуки и слушать их. А что там творится – это уже не его ответственность. Он просто отдается этому безличному духу сознания, словно медиум или шаман, который впускает в себя этого духа.

Таким же образом истинный йогин, который овладел созерцанием, входит в него и открывается беспредельному сознанию. И тогда все, чего он касается, любая его работа делается наилучшим образом, потому что когда он находится в таком бытии, он – божество в теле, а божество не может ошибиться, делать что-либо ошибочно, неправильно, некрасиво. Это невозможно.

Текст:

«Искатель: Как мне успокоить ум, если им нужно слишком часть пользоваться? Чтобы уйти в уединение, я хочу отказаться от должности директора школы.

Махариши: Нет, вы можете оставаться там, где находитесь, и продолжать работу. Какое скрытое течение оживляет ум и дает ему возможность выполнить всю эту работу? Оно – Атман, а потому – настоящий источник вашей активности. Просто осознавайте его, когда работаете, и старайтесь не забывать».

Махариши говорил, что если вы достаточно осознаны, вам не надо советоваться, оставить ли должность директора школы или нет. Ваша осознанность обязательно даст вам видение того, что благоприятно для духовной практики, а что нет. Вы это прямо увидите силой своей ясности. Поэтому он дает совет директору школы сначала развить ясность. Когда ты разовьешь ясность, то увидишь: «А кто же остается директором школы?»

Это что-то наподобие следующего примера. Однажды ученик спрашивал Бхагавана Шри Раджниша: «Я хочу стать санньясином и достичь освобождения. Но также я хочу жениться. Что бы вы мне посоветовали?» Раджниш сказал: «Женись». Ученик удивился: «Я думал, вы посоветуете наоборот. Ведь вы-то сами не женились». Раджниш сказал: «Но я-то ведь и не спрашивал никого. Если ты спрашиваешь, то тебе, наверное, еще надо жениться. Вероятно, ты еще эти кармы не испытал. В тебе еще не зародилось подлинное внутреннее отрешение. Но если ты стремишься к освобождению, то ты будешь последним лопухом, если женишься».

Текст:

«Махариши: Даже тогда созерцайте фон вашего ума. Чтобы сделать это, не спешите. Овладейте своим временем. Сохраняйте живут память своего истинного состояния даже в процессе работы, избегая спешки, вызывающей забывание».

Обычно для нас важно делание. Но я скажу, что гораздо более важно состояние, из которого вы делаете. Если мы не пребываем в естественном созерцании, у нас есть «я», делающий. Есть различения, опора на опыт, захваченность результатом, и тогда все, что мы делаем, становится обыденными кармическими действиями.

Когда мы пребываем в состоянии неделающего, а находимся в естественном созерцании, все меняется, и та работа, которую мы выполняем, выполняется. Но мы в этом не участвуем, в этом участвует лишь наше тело. Мы же с вами пребываем в запредельном осознавании.

Что здесь важно и должно быть разделено чистым различением (вивекой)? Тот тонкий слой сознания, который не затронут никакими действиями.

Известный учитель дзогчена Намхай Норбу описывал своего учителя, который достиг радужного тела в конце жизни. Он был лекарем. Он каждый день вел прием и лечил людей. И сколько бы он ни принимал людей, его ум постоянно находился в созерцании, хотя он выслушивал их, ставил диагноз и выписывал рецепты. Когда этот учитель диктовал Намхай Норду одну из тантр, «Терма ума», полученную во внутреннем сознании, он остановился и прервал диктовку, чтобы принять одного из пациентов. Когда он приступил к ней, возвратившись, он начал с того самого места, где прервался, не забыв ни одного слога. То есть этот человек находился в очень глубоком созерцании, чем бы он ни занимался.

Обычно внешние действия сбивают нас, и мы часто скатываемся в бессознательность, когда стремимся выполнить действия быстрее или лучше. Но на самом деле гораздо важнее ум, из которого мы выполняем действия. Если вы пребываете в естественном состоянии, то ваш ум всегда очень чистый и творческий. И для вас выполнить эту работу или совершить это действие очень легко, поскольку вы прилагаете к нему ясность, превосходящую профессионалов. С такой ясностью гораздо легче справляться с работой.

Текст:

«Махариши: Будьте неторопливы. Практикуйте медитацию, чтобы успокоить ум и заставить осознавать истинное отношение к Атману, который поддерживает его. Не воображайте себя исполнителем работы. Думайте, что ее делает течение, лежащее в основе всего. Отождествляете себя с ним. Если вы работаете медленно, с внутренним вниманием, то ваша деятельность или служба не должна быть помехой».

Есть история о махасиддхе, который шил сапоги в течение дня. Но все время, пока он шил сапоги, он непрестанно занимался медитацией. Находясь в созерцании, он воображал, что иголка есть искусный метод его практики, а нить и кожа есть разные части его ума, которые он соединяет.

Если вы будете смешивать свое созерцание с действиями, чем бы вы ни занимались, то вы обнаружите, что ваши действия очищаются и доходят до чистого видения. Все, чего вы касаетесь, становится божественным, абсолютным. Оно выполняется не просто хорошо, а оно выполняется превосходно. При этом вы сами не связываетесь действиями, вам легко это все делать. Для вас это все как творчество, как развлечение.

При этом необязательно действия должны быть какими-то элитными, особенными. Это могут быть самые простые действия – начиная от кладки кирпичей и раздачи прасада или шиться, заканчивая сложными действиями типа управления. Тем не менее любые действия начинают становиться чем-то чистым и творческим, и вы к ним не привязываетесь.

Именно поэтому, когда сиддхи древности делали что-либо, у них гончарный круг крутился сам во время лепки горшков, потому что сила их присутствия проявляла то, на что было нацелено сознание. А махасиддхам из касты стирщиков белья, домбе, стоило только взять в руки белье, как оно само собой становилось чистым, выстираным.

Про махасиддхов из касты домбе есть такая история. Когда они встретили святого, то предложили ему в качестве услуги постирать его белье, потому были настолько бедные, что у них не было ничего, что они могли бы дать ему в качестве подаяния. Святой, видя их чистоту и искренность, спросил: «Не хотите ли получить средство, которое отстирало бы ваши умы?» Когда они согласились, он дал им передачу. Они были очень усердны, поэтому достигли полного пробуждения. Но поскольку они не знали, чем бы еще им заниматься, то по-прежнему зарабатывали на жизнь стиркой белья. Они делали то же самое, только теперь белье у них очищалось само. А та одежда, которая была на них, никогда не загрязнялась, она всегда была чистой.

Таким же образом, если вы в правильном сознании кладете кирпичи, они со временем начинают класться сами. Чем бы вы ни занимались, вы обнаруживаете это тонкое творчество и чистоту во всех ваших действиях.

Текст:

«Искатель: Разве на ранних стадиях практики поиск уединения и отказ от внешних жизненных обязанностей не смогут помочь искателю?

Махариши: Отречение всегда внутри, в уме. Главное, следить, чтобы ум был обращен вовнутрь, а не наружу».

Для монахов отречение является принципом и программой практики. Например, каждому монаху предстоит провести в уединении долгое время, годы. Однако я не сторонник того, чтобы позволять начинающим монахам проводить в уединении годы. Главный принцип заключается все-таки не во внешнем отречении, а в развороте ума вовнутрь, то есть во внутреннем отречении. Когда вы привыкните находиться во внимательном состоянии созерцания в повседневной жизни, когда санкальпа станет для вас чем-то привычным, повседневная внимательность будет сопровождать вас непрерывно, когда ваша внимательность и привычка к чистому видению вытеснит все мирские состояния, все двойственные мысли, тогда я сам рекомендую вам войти в строгий длительный затвор. Почему? Потому что если ум не обрел такое отречение и привычку к внимательности, то он все равно будет отвлекаться.