Йога Марга
13.09.2004
Это классическое жизнеописание восьмидесяти четырех махасиддхов в стиле сандхья-бхашья (сумеречный язык). В монастыре ступени обучения предполагают передачу, прямое введение. На каждой ступени, начиная с третьей, есть прямое введение, самоосвобождение. Прямое введение может быть посредством слов или посредством символов. Каждый из этих уровней соотносится с определенным аспектом, тонкими каналами. Например, есть практика дзенских коанов, причем уровни коанов бывают разные. Это на самом деле очень тонкая и очень изысканная садхана, к которой однозначный подход неприменим. Нужно глубоко войти в эту практику, чтобы понять ее глубинную суть.
Коаны, абстрактные медитации, предназначены не для того, чтобы приводить учеников в замешательство или проверять их на сообразительность, на самоосвобождение праны. Даже сам принцип Дхармы самоосвобождения предназначен не для того, чтобы ставить в тупик. Это садханы, которые стимулируют тонкие энергии. Вы можете пребывать в этом пространстве только с определенной чуткостью. Эта чуткость и является той важной энергией, которую стимулируют эти практики. Говорят, что мастера проверяют учеников на пригодность или непригодность. На самом же деле нет смысла проверять с точки зрения проверок. Убедить начинающего ученика, что он полный идиот – в этом нет никакой заслуги. Проверка предназначено для того, чтобы, увеличивая решимость ученика, стимулировать в нем определенную энергию, определенные качества. И садхана коанов – это на самом деле не проверка, а передача, которая стимулирует развитие определенных каналов, определенных качеств энергии. Можно сказать, что это инициация. То же самое касается всех других практика, особенно тех, которые касаются тонкого и подсознательного уровня.
То, что совершенно необходимо с самых первых уровней обучения и до самых последних – это полное приятие любого посвящения, то есть самая. Другими словами, необходима полная открытость передаче. Суть в том, что важна самая не к кому-то или к чему-то, например к передаче или к учителю, а важна самая как таковая. Самая – это то, что должно быть абсолютизировано.
Доверие как таковое, распахнутость как таковая – это сущность самоосвобождения. Дхарма самоосвобождения означает не самоосвобождение себя, а само освобождение. Это коренное и очень глубинное различие. Можно самоосвобождаться так: отверг кого-то, отошел в сторону и таким образом вроде бы самоосвободился. Но это коренное непонимание. Само освобождение предполагает истинное освобождение того, что присутствует в поле сознания. Если есть отторжение, то это не только не самоосвобождение, а это самое настоящее падение.
Принцип самаи является фундаментальным для всех практик ануттара-йоги. Самоосвобождение относится к высшей йоге, поэтому понимание здесь должно исходить из самайного осознавания независимо ни от чего: что бы ни возникало, какая бы энергия или ситуация ни возникала в пространстве видения. Сама основа самоосвобождения – это изначальное самайное отношение, которое в обязательном порядке предполагает полное доверие, полную распахнутость и осознавание. Для такой самаи требуется изначальный фундамент духовной зрелости. Все, что есть в пространстве осознавания, – это реальность, которая предстает перед нами в образе человека, события, энергии, слов. Слабо или сильно она воздействует, это уже другое дело. Но изначальная основа – это полная распахнутость, потому что именно сердце должно контактировать с сутью.
Принцип самаи должен быть на первом месте для практикующего. Он действительно должен быть до такой степени абсолютизирован относительно всех аспектов его жизни и практики, чтобы этот принцип относился не только к чему-то направленно, а абсолютно ко всему, ибо этот принцип зрелости и есть та кровь, которая делает действенной любую садхану. Принцип самаи, принцип чистого видения – это фактически синонимы. Принцип чистого видения означает распознание абсолютной природы каждого явления, всего, что возникает в пространстве сознания. Узнать абсолютную природу любого явления – это значит пережить ее. А пережить абсолютное можно не через интеллект, не через какое-либо посредничество, даже самое тонкое, а только собственным опытом, то есть самой сущностью собственной бхавы, собственной жизнью, духом интеграции, полным слиянием. И возможно это только тогда, когда есть абсолютное доверие на самом глубинном уровне, когда уже нет даже тени самоотстаивания.
Текст:
«Джайянанда был брахман и министр в Бенгали. Он следовал религии брахманов, но втайне практиковал буддизм. И, хотя его благословение росло, никто не замечал этого. Однако со временем он стал делать слишком много подношений. Другие министры и люди нетерпимые донесли об этом царю, и он велел заковать Джайянанду в цепи. «Я не дал пропасть и пригоршни доходов Вашего Величества», – говорил он, но царь не стал его слушать.
И вот в то время, когда брахман снова должен был делать тормы, появилось множество птиц, и, ничего не найдя, они окружили дворец. Солдаты пытались разогнать их, а народ смотрел и удивлялся. Птицы все пребывали, и человек, понимавший их язык, услышал, как они говорят: «Брахмана, который был к нам добрее, чем отец и мать, держат в этом дворце».
Когда об этом узнал царь, он сказал: «Если это так, то я прощу его. Пусть живет в уединении». Услышав такой ответ, птицы рассеялись. У царя же пробудилась вера, и он стал давать брахману по двадцать бушелей риса для его торм.
С этого времени брахмана стали называть Гуру Джайянанда. Он говорил так: «Знание нерожденного понимается как должное благодаря доброте учителя. Я стал министром высшего блаженства и вышел из водоворота сансары. Мой царь – чистое и естественное состояние – победил и внешнее, и внутреннее, и больше не стремится к обычным наслаждениям. Эй, непросветленные! Слышите, я кричу Джайя, победа!»
Так он действовал на благо всех существ и через семьсот лет ушел в Ясный Свет».
Сумеречный язык (сандхья-бхашья) и другие виды передачи бхавы предназначены именно для того, что они сразу тебе указывают на эту бхаву. Понять это можно только тонкой настройкой. Тут сразу описывается все так, что ты вполне можешь не принимать это буквально (например, говорящие птицы). Тебе сразу говорится, что ты должен настроиться, чтобы уловить это состояние. Ты можешь не настраиваться, но тогда ты его не уловишь. Ты можешь понимать это прямо, но тонкого понимания это тебе не прибавит. То есть обязательно должна быть тонкая настройка. Особая настройка может быть тогда, когда ты действительно обнажаешь тонкую сущность присутствия и начинаешь интегрироваться. Ты созерцаешь это, ты пускаешь это вглубь себя, не пытаясь как-то подчинить и контролировать. Ты держишь ум распахнутым. Это вичара, которая проводится твоими тонкими энергиями, твоей сущностью. Ты входишь в это и настраиваешься. То есть не настраиваешь под себя, а именно настраиваешься. Ты уже выходишь из кокона привычной рефлексии на свой самоимидж и входишь в саму эту распахнутость. Ты уже есть нечто распахнутое, что исследует, что сливается. Это и есть йога. Здесь ты даже не знаешь, что должно быть в результате открыто, какое должно произойти прозрение. Это в какой-то степени авантюризм. У тебя здесь нет никакой собственности. Ты здесь раздеваешься. Ты – нищий. Ты обнажаешься и входишь в контакт, зная, что тебе нужна милость. Здесь важен принцип опустошения. Кроме того, если нет должной самонастроенности в это мгновение, то большинство слов при передаче не будут поняты, поскольку большая их часть будет просто утрачена. Даже Будда говорил, что когда начинаешь говорить, все становится глупым, ничто не доходит.
Бывает противоположный эффект, когда тонкие каналы и тонкие кармы в них начинают стимулироваться. И что бы ни было сказано на этой энергии, эти негативные аспекты начинают трепетать. В этом случае, если у тебя нет достаточной чуткости и навыка самоосвобождения собственных внутренних данных, то они окрашивают все видимое. Любая речь, любые наставления мгновенно окрашиваются в такой отрицательный вид, что это приводит к едва уловимому извращению всего сказанного. Все мастера об этом говорят. Один мастер дзен описывал свой опыт так: «Вначале, когда я только уловил у себя признаки пробуждения, мне начало казаться, что мой учитель все говорит абсолютно неправильно. Что бы он ни сказал, это было так глупо, так примитивно. Я видел, что все это – полная ложь, обман, поэтому меня всего просто дергало от этого. Но когда мой ум действительно успокоился, я увидел ту глубину, из которой говорил мой учитель. А если что-то сказано из этой глубины, то уже не так важно, как оно выглядит. Надо просто войти в это и самому прикоснуться к этой глубине».
Принцип самаи (сонастроенности) является сущностью не только высшего понимания, но и сущностью всего пути. Это основа, без которой даже самое начало не будет реализовано, потому что это и есть жизненная сила. Здесь говорится: «…благодаря доброте учителя». Учитель – это мудрость, раскрывающая реальность Бога, которая имеет такую силу, что устраняет все страдания. Доброта – это то, что позволяет низвести абсолютную мудрость на уровень относительного. Это конкретная шакти, без которой вообще не может быть реализации. Это единственная энергия, которая низводит бхаву, Абсолют в относительное. Это то различение, которое, будучи абсолютным, может проникнуть собой даже самое мельчайшее. Это бездна, которая имеет такую шакти, реализацию, покой и безвременье, для которого нет мелочей. И только благодаря этому тот, кто реализовал Абсолют, стал Абсолютом, может все свое внимание, всю свою жизненную силу обратить к маленькой личности.
Джайянанда – это и есть то тонкое сознание, которое уловило сущность всей садханы. Символы религии Брахмана, практика внутреннего пути и религия, которую называют буддизм, – это и есть это различение.
Подношение в больших количествах означает, что бхава, глубинная реализация энергии, начала распространяться на полноту энергий. Языком йога-тантры это называется «пробуждение энергии многих каналов». Внутренние пути – это распространение сознания. Раскрытие их и реализация в разных аспектах – это достижение состояния блаженства, когда начинает вибрировать все тело только от созерцания.
Тонкие энергии, даже если есть препятствия в грубых энергиях, все равно несут тонкое блаженство. И это осознание полного удовлетворения, которое возникает только благодаря тому, что внутри появляется благословение. Есть связь, и ты понимаешь, что здесь практика идет не из-за применения многих методов, а из-за настройки на сущность самаи, на пребывание в неконцептуальном распахнутом состоянии, которое в то же время не рассеяно, а имеет определенную, очень ясно проясненную бхаву плода. Само пребывание в распахнутости, развернутой на абсолютное присутствие – это и есть такое различение. Важна даже не столько сама распахнутость, а различение, куда эта распахнутость направлена.
Внутренний путь предполагает, что это присутствие как таковое. Здесь нет разграничения на то, что находится вовне, и то, что находится внутри. Это все, это Бог, это Абсолют, это естественное состояние реальности, это реальность как таковая. Если ум успокаивается в это самое мгновение, то желания не разрывают уже его, он не мечется туда или сюда. И постепенно, возвращаясь в эту мудрость осознания настоящего, ты укореняешься в этом состоянии, и тогда оно начинает расширяться внутри даже своего собственного тела. Твой ум перестает улетать туда или сюда, а объединяется с присутствием в настоящем. Энергия перестает летать туда или сюда, а объединятся с присутствием в настоящем. Тело начинает чувствоваться и узнаваться как само выражение формы присутствия в настоящем моменте. И тогда эти три (сознание, праны и тело) распознаются не как что-то разделенное, а как само присутствие в разной степени твердости.
Текст:
«Другие министры, люди нетерпимые, донесли об этом царю, и он велел заковать Джайянанду в цепи».
Нетерпимые люди – это клеши. Это те наши желания, которые могут ярко возбуждать, но они также нетерпимо проходят. Эти министры – это привычные клеши. Они сильны, потому и министры. Царь здесь – это различающий ум или личность. Невидимый путь очень тонок, он тоньше, чем различающий ум. И этот ум увидел, что что-то не так, но, не разобравшись, он просто однозначно сделал незрелый вывод.
На самом деле, даже если якобы незрелое решение совершает апаратхи по отношению к бхаве, в результате чего она оскверняется, то для самой бхавы, которая есть вечность, это не имеет никакого значения, если она начала пробуждаться. Теряется только сам ум, сама личность. Но в результате таких ошибок она также и созревает, у нее появляется истинное различение.
У сандхья-бхашьи есть много уровней понимания. Есть понимание с базового уровня, когда ты просто начинаешь обретать гибкий разум. Каждое явление очень многомерно, поэтому не бывает однозначно простых вещей. И чтобы проникнуть в тонкую природу, необходимо тонкое сосредоточение, поэтому и говорится о необходимости успокоения разума.
Различение в медитации успокоения должно быть очень конкретное. Это очень важно, потому что практиковать махашанти без получения вкуса махашанти – это незрелое и бесполезное времяпрепровождение.
Часто именно этот нетерпеливый ум упускает самую суть. Возникают нетерпеливые мысли, которые хотят поскорее достичь, которые думают, что это можно сделать только практикой каких-то тончайших аспектов созерцания. Но все это бесполезно, если не обретен исконный покой. А покой – это конкретная бхава, это не что-то, что должно быть сфабриковано. Каждый хотя бы частично знает, что такое покой. Когда появляется внутренняя чуткость – это, можно сказать, искренность перед самим собой. Это такая зрелость, которая различает придуманное от подлинного. И различие здесь очень простое: есть ли при этом смущающийся нетерпеливый ум или нет. Когда ты садишься в махашанти, то твоя цель – достичь состояния покоя, раскрыть его. Это означает отпустить все спешки ума и осознать, что если ты не раскрыл это состояние покоя, то, в общем-то, вся твоя практика бессмысленна. На чем бы ты ни концентрировался, вся твоя практика будет на той плоскости, которая не является плоскостью глубины. Она может размазываться до бесконечности, но это будет, можно сказать, двухмерная плоскость, которая не приводит к сущностной трансформации.
Когда говорят о внутреннем пути, то говорят об исчезновении всех твоих достижений, состояний, переживаний. Это и есть успокоение. Это растворение всего, что смущает видение глубины. В этом заключается различие внешнего пути и внутреннего пути, который здесь называется буддизмом.
Три основных аспекта, на которых покоится учение Будды, – это анатма, анитья и дукха. Каждый из этих аспектов углубляет видение.
Анатма означает отсутствие личности, отсутствие самобытия. Вроде все знают, что есть «Я». Шри Рамана Махариши говорит об исследовании «Я». Но он говорит об исследовании, а не об утверждении «я». Ближе реальности, чем твое «Я», тебе самому не найти. «Я» – это ты сам. Это образ реальности на твоем собственном месте. А теперь успокой ум и посмотри на эту реальность. Войди в глубину настоящего на своем собственном месте. Не нужно никуда идти, а просто переживай ее, проникая в нее все глубже и глубже. Смотри на нее все более полным вниманием. Не просто останавливай на ней свое восприятие, а чувствуй ее каждым атомом, каждый чувством. Обостри всю свою сущность, всю полноту присутствия в видении этого настоящего на своем собственном месте. И когда ты действительно во всей полноте достигнешь такого самоосознавания того, что на твоем собственном месте, то есть этого «Я», это и будет видением природы.
Когда ты действительно можешь созерцать, ты подобен волне, которая посмотрела внутрь себя, увидела в себе бездну и поняла, что ее природа вне пределов этой волны, то есть вне этой личности. И тогда ты увидишь, что куда бы ты ни смотрел, никакого «Я» не существует. «Я» – это то, что созерцает. Это просто аспект Абсолюта, который проявляется как сознание, как способность видеть. Но даже если ты будешь исследовать это сознание, ты увидишь только эту природу реальности, которая бездомна. Ее никак не назвать.
Анитья означает осознавание пустотности всего, понимание того, что есть только одна реальность, а все явления являются лишь ее манифестацией. Это проявления беспредельности, бездонности, невыразимости. Никакая из энергий и проявлений не является чем-то самосущим.
Дукха означает природу страдания. Это уже метод различения, метод самоосвобождения. Это конкретный контакт с определенной энергией и различение, на основе которого ты можешь иметь возможность быть непривязанными. На самом деле, хоть и говорят, что первый поворот колеса учения Будды является самым началом, но он является также самой высшей мудростью Будды. Будда так и говорил: «Я не учил достижению чего-то. Я учил избавлению от страданий».
Только когда ум успокоится, ты можешь что-то постичь в реальности. До этого твой ум будет в смятении. И какие бы высшие мудрости ты не понимал, по-настоящему углубления не произойдет. По-настоящему ты не избавился от эго, от страданий, ты не избавился от корня иллюзии. Поэтому эта основа сущности является самой высшей и самой мудрой бхавой в понимании. Понимание истины страдания – это доспех, дарованный мудростью просветленного. Такое понимание позволит тебе не привязываться ни к чему, что не является непосредственно всей полнотой реализации, освобождением.
Все, что существует в мире, является причиной страдания, поэтому целью дхармы освобождения является освобождение, а не обретение множества способностей, утончения разума, различные переживания, даже самые возвышенные, и так далее. Наша цель – абсолютное, окончательное и полное освобождение, которое и является плодом всей нашей садханы.
Возможно, ты тогда реализуешь истинное счастье, истинную любовь, истинную бхаву. Это действительно признаки реализации. Но если у тебя появляется привязанность к чему-то до того, как эта полная реализация будет раскрыта, то все это станет твоей марой. Поэтому здесь и присутствует такое понятие как «мудрость беспредельного безжалостна». Действительно, сострадание может быть безжалостно, поэтому твои отношения и привязанности могут очень радикально обрубаться. Это подобно поцелую дракона: если он тебя поцелует, у тебя внутренностей не останется, потому что у него изо рта идет огонь. После его поцелуя, в общем-то, и тебя самого не останется, так что прежде чем проявлять какую-то поверхностную романтичность в этом отношении, нужно хорошенько подумать, надо ли тебе это.
Это не значит, что надо становится жестким, отрицающим, бесчувственным и т.д. Стать таким – это еще более глубокое заблуждение, чем впадение в этернализм, потому что нигилизм – это природа, в которой вырождается душа, сознание. Здесь должна быть найдена золотая середина, где есть ваджрный ум, конкретные способности и намерения. Даттатрея в «Дживанмукта гите» говорит так: «Практикующие эту йогу обретают превосходный ум». Он говорит с позиции бхавы, а не с позиции какого-то внешнего уговора, который проявлен в виде песни, с помощью которой он пытается кого-то уговорить. Это очень глубокая передача.
Принцип понимания закона кармы – это принцип различения в состоянии реализованной основы. Если твоя основа беспредельна, ты имеешь способность различать, что является благоприятным для цветения этой мудрости, а что является просто чем-то недостойным ее, мелким. Ты понимаешь, когда она расцветает, а когда – деградирует, когда она проясняется, а когда приходит забвение. В состоянии укорененной основы для тебя уже не является важным такое понятие, как быстрее, для тебя главное – качественно. Это также является одним из принципов нашего учения.
Если твоя карма не вся введена в присутствие, тебе очень важно иметь благоприятное окружение, чтобы такая полнота йоги была реализована. Для этого у тебя есть различение, что в пространстве абсолютного тебя окружают абсолютные духи. Ты пропитываешься видением, что все это связано с беспредельностью, с Богом, с полнотой энергии. Ты культивируешь свое пребывание в таком пространстве, генерируя мысли о практике, о самовоспоминании, о памятовании, об Абсолюте, о ясности, которая постоянно напоминает о полноте присутствия.
Когда же ты достигаешь этой полноты присутствия, то больше нет нужды генерировать эти благоприятные относительные образы, потому что ты – сама Абсолютность. Тогда твое выражение – это выражение Абсолютности, это введение в лилу. Но до того, как эта Абсолютность будет раскрыта, очень важно иметь правильное различение.
Для Абсолютности нет таких категорий, как освобождение или утрата Абсолютности. Все это мысли: реализация или ее потеря. Но шутка в том, что сейчас сознание подвержено мыслям. Можно сказать, если твой ум уже чуть-чуть успокоился, то таков замысел тайны. Сейчас твое сознание должно быть таким, чтобы внедриться в переживание самых низших состояний, чтобы на основе этого опыта у тебя появилось различение. Не то, что различение, а осознание того, насколько это различение драгоценно. Есть страдания, а есть освобождение.
Недавно я читал письмо от какого-то практикующего, который, в общем-то, даже не ученик. Он писал, что в учениях говорится о том, что если ты не достигнешь внимательности, различных состояний реализации, то ты будешь постоянно продолжать перерождаться, страдать, вновь перерождаться, страдать, обретать кучу кармы, переживать ее. И всему этому не будет конца. Этот человек написал так: «А что плохого в том, чтобы перерождаться и страдать? Я читал лекции Гуру, в которых он тоже апеллирует к тому, что вы не покинете сансару, пока не реализуете действительную истину в садхане. А для меня страх сансары не является мотивацией для практики освобождения». Но это просто очень поверхностный подход. Это еще некая духовная незрелость, поэтому нет смысла такого человека даже убеждать в чем-либо.
В результате наблюдения за причиной страдания ты в него проникаешь и понимаешь, насколько глубоко оно тебя касается. Мало того, чем глубже реализуется бхава, тем более глубокие виды ужаса в реальности для тебя раскрываются. Ты можешь успокаиваться в дхьяне, ты достиг определенной полноты энергии, твой ум уже ровный, твое тело наполнено блаженством, но в какой-то момент, например в сновидении, Гуру тебе подбрасывает такую картину, которую ты не можешь самоосвободить. Это происходит даже не в физической реальности, а в астральной, но она настолько ясная, что ты просыпаешься и начинаешь перебирать четки со словами «Гуру, спаси!». Ты понимаешь, что это не шутки. А если бы это в физической реальности произошло? Ты пробуждаешься и видишь, что ничего не изменилось, на самом деле эти энергии реально существуют, но по какой-то милости они тебя не коснулись. «Слава Богу, я не в аду еще. Могу как-то концентрироваться. Может, это все и без пользы, но, по крайней мере, я не иду сломя голову в ад». И подобные прозрения во снах – это великие даршаны.
На самом деле, когда исследуется природа страдания, ты сам глубоко в это входишь, чтобы получить такую драгоценность различения. Насколько драгоценна Дхарма, насколько драгоценна внимательность. Иногда сознание успокаивается, и ты теряешь чуткость. Тебе кажется, что сейчас у тебя все нормально. Твои самаи вроде крепкие, твой ум ясен, ты любишь. Но именно такая мысль, что у тебя чистые самаи, – это и есть мара. Когда есть самаи, то тебя уже нет, а есть лишь тотальная вибрация и внимательность, которые жизненно важны в каждую секунду. Это не самая по отношению к кому-то. Важна самая ко всему, к каждому мгновению. Это чуткость бодхичитты.
Торма – это подношения. Когда мы их делаем, то это демонстрация посвящения всей нашей сущности в это пространство спасающей бхавы. Мы входим со своей жизненной силой в это пространство, мы действительно обретаем в нем прибежище. Если ваша сущность уже большей частью там, то это уже не мотивация личного спасения, а это просто знание, что душа сделала выбор, который сейчас еще более чуткий и трепещущий, чем был тогда, когда твоя практика была основана на личном спасении. Если спасение еще не достигнуто, то нужно думать только о нем.
Спасение не достигается, когда ты имеешь отрицательный ум. Даже личное спасение обретается, когда твоя душа распахивается. Почему? Потому что спасение обретается не в чем-то конкретном, а в Боге, в реальности. А реальность невозможно раскрыть, если ты скукожен и зациклен на своих мыслях, переживаниях и так далее.
И здесь говорится, что когда брахман должен был снова делать торма, появилось множество птиц, которые, ничего не найдя, окружили дворец. Солдаты пытались разогнать их, а народ смотрел на них и удивлялся. Птицы все прибывали, и человек, который понимал их язык, сказал, что они говорят следующее: «Брахмана, который был к нам добрее, чем отец и мать, держат в этом дворце». Здесь таким образом показано, чем отличается созерцание от всех остальных практик пресечения и так далее.
Птицы – это мысли. Мысль так же свободна как птицы. В ней нет ничего плохого. Она не является причиной рабства ума, души и так далее. Птицы прилетели, но не было ничего, что бы распознало их природу свободы. Поэтому они кружили и все прибывали. А солдаты – контроль и так далее – пытались разогнать мысли, но ничего хорошего из этого не получилось, смятение и суета только нарастали. Чтобы ни было (мысли, любая энергия, явление), если есть различение, то все это является проявлением свободы. Не нужно ничего покорять и подчинять. Если есть бхава и самая, то все это подчиняется бхаве и самае, потому что проявляется божественное различение, которое все освящает.
Когда ум понимает, что есть что-то глубокое, являющееся истинной сущностью самоосвобождения от сансары, он оценивает это. Поэтому здесь царь сразу же выпустил Джайянанду, поняв, кто он на самом деле. Когда царь сказал: «Если это так, я прощу его», птицы моментально рассеялись. Это образ, который показывает, что ум становится чистым пространством, в котором есть мудрость. Он изначально такой, но когда он скукожен страстями, то мудрости из-за этого просто не видно. Но на самом деле он является понимающим союзником. Если он получает «вкус» этого чистого пространства, то оценивает его.
Такой «вкус» можно получить, только когда покой наполняет сознание, когда ум не мечется в попытках что-то побыстрее сделать, чего-то достичь. Когда ум укреплен в основе, приходит понимание этого переживания, которое очень глубокое, а не поверхностное.
Знание нерожденного понимается как должно благодаря доброте учителя. Доброта не может быть искусственной. То, что говорится здесь о доброте, – это полнота естественного состояния. Когда эта полнота есть, то ум распахнут, тогда он и есть нерожденный. Доброта учителя и знание нерожденного – это одно и то же.
Текст:
«Мой царь – чистое и естественное состояние – победил и внешнее, и внутреннее, и больше не стремится к обычным наслаждениям».
Знаете, почему не реализуется, к примеру, йога сна? Почему не присутствуют опыты чистого света в йоге без сновидений? Потому что не получена, не уловлена всеудовлетворяющая природа этих переживаний, блаженство полноты в этих состояниях. Полнота – это то, что распространяется и задействует всю глубину удовлетворенности полностью. Здесь присутствует и мудрость в том числе. Обычно думают, что это настройка на какое-то состояние. Но это всеполнота в ее чистом виде.
Это не то, что делается как часть жизни. Когда оно есть, то это всеполнота жизни. Ее не может переживать часть ума. И если говорят о благе, то только эта бхава во всей ее полноте и есть истинное благо. Если она раскрывается, то это та основа, которая действительно узнается как та драгоценность, которую нужно постоянно пестовать, пока она не распространится во все внутреннее, не зальется во все внешнее. Кроме нее нет больше никакого блага. Это сама жизненная сила. Без нее все является пустоцветом. Поэтому говорится о внутреннем пути.
Гуру говорит, что он учит не пребыванию с кем-то, а в первую очередь пребыванию с самим собой. Последние слова Будды были такие: «Будь светом самому себе». И для этого требуется вся полнота внимания, плюс различение в этой полноте. Если эта полнота есть, то и переживание будет самым полным. Если оно истинно, то света не скрыть. Даже если он скрывается, ты знаешь, что еще просто мало силы у него, и именно от твоего внимания зависит, насколько это переживание наполнится силой. Это необычная сила, это сила твоего внимания. И это не то, что проецируется, а это сама реальность. Нет другой энергии, кроме самой реальности. Поэтому так важно не иметь суетливого ума, не быть захваченным им.
Прямо сейчас можно осознать, что у тебя есть путь либо к Богу, либо от него. Путь к Богу не требует отвержения чего-то. Если Богу надо, ты выспишься и получишь любое удовлетворение. В Боге есть все, потому что Бог и есть все. Но почему-то ты не о Нем думаешь, а разных частностях. А как к Богу прийти? Как думать о Нем? Для этого необходимо развить фундаментальное различение. Настоящее, когда оно переживается, – это и есть реальность. Когда говорится о Боге, не говорится о ком-то извне или внутри, это реальность как таковая, это вообще все.
Как достичь полноты созерцания реальности настоящего, как его чувствовать? Ты можешь думать о нем, но тогда ты разделен. Ты уже ближе, когда ты его чувствуешь. Можно сказать, что когда ты чувствуешь реальность, дышишь ею, то это уже медитация. Ты чувствуешь, как она течет в нади, что эти нади беспредельны. Ты можешь иметь форму, но эта форма беспредельна. Потом ты узнаешь, что на самом деле все такое. Ты уже не просто знаешь, а ты чувствуешь это. Потому что ты видишь это. Твое восприятие чувствует мгновенно одно и то же. Потом ты понимаешь, как оно утрачивается. Потом ты снова возвращаешься. Потом ты видишь, как внешнее понимание отличается от внутреннего, как осмысление и размышление отличается непосредственно от переживания, от медитации. Потом ты начинаешь видеть, как приходит лайя, единение. Когда это проникает в тебя настолько, что уже нет переживающего, нет переживания, а есть только видение, то это и есть само настоящее. Это раскрытие самого настоящего, всеполнота и насыщенность. Лучшего отдыха нет. И это можно чувствовать только в самом настоящем, а не в практике, которую ты будешь делать во время следующей медитации. Это можно чувствовать только сейчас, потому что только это сейчас и есть настоящее.
Есть известная история о том, как однажды в Индии вор забрался в дом к одному человеку. Он увидел, что хозяин оделся в чистую одежду и пошел, как подумал вор, в гости. Но на самом деле этот человек пошел за брахманом, чтобы пригласить его к себе в дом, чтобы тот прочел сутры. Когда вор забрался в дом, он услышал, что хозяин и брахман возвращаются. Он не мог уже выйти, поэтому спрятался за штору и сидел там очень тихо все время, пока брахман читал о Кришне, описывая его качества, его драгоценности, Вриндаван. Вор никогда не читал святых писаний, так как был из низшей касты, поэтому он воспринимал это все как реальность. В тексте, который читал брахман, говорилось, что каждое утро Кришна выходит на луг со своим братом Баларамой, что одежда на нем была такая-то, украшения на руках, на шее, на запястьях, на лодыжках были такие-то. У вора уж глаза на лоб полезли. «Вот это богатство!» – подумал он. Он не услышал о том, что Кришна – Бог, а про драгоценности он услышал сразу. Потом он дождался, когда брахман закончил читать сутры, хозяин поблагодарил его, и они разошлись. Вор осторожно вышел из своего укрытия и побежал за брахманом. Угрожая тому ножом, он закричал: «Говори, где это место? Где этот Вриндаван?» Брахман испугался: «Возьми все деньги, которые я только что получил, только не убивай меня». Тот сказал: «Ты не понимаешь! Мне не нужны твои деньги. Мне нужна те драгоценности, про которые ты читал. Говори, где этот мальчик живет!» Брахман сначала даже не понял, в чем дело, а потом сказал: «Там, во Вриндаване. Это совсем рядом». Вор отпустил брахмана, а сам в состоянии сильной концентрации прибежал к Говардхану, где, как говорилось Кришна выходит, и всю ночь прождал не смыкая глаз. На рассвете он увидел, что идут два мальчика, очень похожие на тех, которые были описаны в сутре. Он заметил, что у мальчика не хватает одной драгоценности: на груди у Кришны не было камня Каустубха, который описывался как самая большая драгоценность, которая украшает грудь Вишну. Вор дождался, пока мальчики подошли ближе, выскочил из укрытия и закричал: «Быстро снимай драгоценности!» Он попытался схватить Кришну, но как только он до него дотронулся, весь его ум в один миг испарился. Он остановился, упал на землю, начал плакать и молиться. Кришна сказал ему: «Ну, что же ты? Бери у меня все, что ты хочешь. Я не сопротивляюсь». Вор ответил: «Как я могу дотронуться до тебя? Я вор, грешник, а ты – святая душа, которая дает любовь каждому, кто видит тебя». Он получил сразу всю полноту святости. Даршан был таким мощным, что за одно касание его очищение стало тотальным. Кришна сказал: «Это ты-то вор? Меня называют чита-чора, это я – вор». Чита-чора означает «похититель сердец». И Кришна сказал: «Ты помнишь, что когда ты смотрел на меня, пока я приближался, то ты не видел на моей груди той драгоценности, а сейчас она у меня есть. Знаешь, почему она так чудесно проявилась? Потому что ее могут видеть лишь мои чистые преданные». Эта драгоценность, камень Каустубха, – это сердце преданного, бхакты. И тот, кто носит ее на груди, – это сам Кришна. Поэтому чистый бхакта – это сам Кришна.
После того, как вор увидел Кришну, ему больше не нужны были никакие драгоценности. Он сказал: «Я обрел такую драгоценность, что мне больше ничего не нужно. У меня теперь есть все. Единственное, что мне нужно – поблагодарить того брахмана, который показал мне путь к тебе. Я напугал его, наверно. Сейчас я просто хочу сделать перед ним простирание». И вор побежал к тому брахману домой. Когда брахман его увидел, то сначала испугался, но вор начал перед ним кланяться и простираться, а потом сказал: «Только благодаря твоей милости я увидел Кришну». Брахман вообще не понимал, про какого Кришну говорит вор. Но вор настаивал: «Я встретил сегодня того Кришну, которого ты описывал!» Брахман сказал: «Ты с ума сошел? Он жил тысячи лет назад». А вор сказал: «Я ничего не знаю про тысячи лет. Я его встретил только что. Ты видишь, что он со мной сделал?» Брахман что-то почувствовал, потому что ему передалась бхава, в которой находился вор. Он понял, что случилось какое-то чудо, поэтому попросил: «Покажи мне, где все это было». Они побежали туда, и на рассвете следующего дня опять вышел Кришна, вор увидел его и сказал брахману: «Посмотри! Они идут». Но брахман ничего не видел. И тогда брахман понял, что с ним что-то не так, он начал сильно плакать, видя экстаз этого вора, который мог видеть Кришну. Он причитал: «Почему так случается?! Кришна! Почему ты ему показываешься, а мне нет? Я же тебе всю жизнь служил! Почему ты мне не показываешься?» Тут Кришна на миг появился перед ним и сказал: «Потому что ты какой-то частью своего ума думал, что я – миф, что я какой-то Бог, который жил когда-то давно, в какой-то другой реальности. Но что касается настоящего, ты об этом никогда даже и не думал. Ты сам не был в настоящем. А этот человек ничего не знал обо мне, но со всей его простотой и открытостью он отнесся ко мне как к реальности. У меня не было шансов оставаться невидимым для него».
Кришна – это не тот, кто жил пять тысяч лет назад. Это Абсолют, для него времени не существует.
Это рассказ хорошо отражает мысль о том, что переживать медитацию – это значит переживать ее в настоящем, а не размышлять о том, настоящее это или нет. Попасть в объятия Кришны (реальности) – это значит забыть себя, свое эго, из-за реальности. Ты можешь быть кем угодно, даже вором, но если есть полное устремление к этому, то даже с такой мотивацией, как у вора, которая была просто выражением его устремления, ты можешь ощутить реальность.
Говорят, что становление на путь происходит только посредством обмана. Во многих учениях так и говорится, что по-настоящему передать учение о практике или методе можно только обманом. Потому что до этого ты построишь кучу блоков и посредников: свое понимание, свое видение, свое мнение и так далее. И вся эта «куча рогов», как у нас говорят, будет лишь прослойками.
Мудха – это тот, кто прост по своей природе. Мудха также переводится как «осел». Это чистое состояние, но оно не глупое. Это просто показатель распахнутости, искренности. Это синоним чистого видения, потому что чистое видение говорит, что все является проявлением реальности, самой реальностью. Даже твое тело, твои мысли и все прочее. Это абсолютизация настоящего созерцания, которая распространяется на все. И здесь даже нет понятия о внешнем или внутреннем. Она распространяется на все. Настоящее есть настоящее. Оно не делится на внешнее или внутреннее.
Когда речь идет о самаях, то это не просто какое-то сентиментальное доверие, а очень основательное понимание, что есть полная потеря, полный крах, даже если малейшая чуткость в этом отношении упускается. В «Трипура рахасье» есть место, где Датта устами Кхемалекхи говорит, что недоверия к словам доброжелателя – это самый верный путь к падению. Но если ты уже понимаешь, что вся реальность есть проявление доброжелателя, разве есть что-нибудь более доброжелательное, чем Бог, чем божественная мудрость, которая есть все? Это абсолютизация самай, абсолютизация видения, всепроникающего присутствия, Ануграхи, спасения во всем. Все есть доброжелатель. Тогда какое может быть предпочтение одного другому?
Это не значит, что различение уходит. На самом деле различение ведь нейтрально. Оно только углубляет и расширяет игру бхавы. Но иногда это различение является именно тем марой, который убивает тонкое присутствие.
В отношении этого Ним Кароли Баба говорил: «Обучение по различению в признаках способностей – это ложь. Во всем нужно видеть только Бога». Это также касается и отношений. Любой выбор основан на предпочтении. Только выбор в состоянии недвойственности является совершенным, потому что мудрость и бхава в этом случае не утрачиваются. Это игровой выбор, игра бхавы.
Тот, кто делает выбор, теряет Бога. Тот, кто не делает выбор, останется таким же тупым. Но лучше быть тупым, чем потерять Бога. Потому что твоя тупость исчезает, если ты утверждаешься в Боге. Но если ты теряешь Бога, то каким бы умным ты ни был, это край отупения. Самая действительно должна быть абсолютизирована, потому что то, что называется проверками реальности, на самом деле являются его тайными благословения, которые позволяют углубить твою распахнутость, твою бхаву, твою веру, твое естественное состояние, твою душу.
Сама реальность – это истинный мастер. Чуткая близость с этой реальностью – это единственная медитация, это прямое переживание всеми твоими чувствами, всеми твоими восприятиями, и касанием, и прикосновением, которое не нуждается в подтверждении ума.
Видимо, есть причина, почему Гуру сказал провести лекцию о самаях. На самом деле она не может быть проведена, но может проводиться непрерывно. Все, что есть, не может случиться, оно может случаться. Таково присутствие. Его нельзя отпрактиковать, его можно только практиковать. Нельзя что-то реализовать, его можно реализовывать. Почему? Потому что настоящее не конечно, в нем нет понятия окончания. Когда говорится о присутствии, то говорится только об аспекте настоящего. Здесь нет разговора о реализации как о каком-то плоде в будущем. Реализация есть процесс, это есть раскрытие. Это само настоящее, которое раскрывается своей собственной природой. Такова суть присутствия. Его нельзя раскрыть, но оно может раскрываться. Нельзя достичь, но можно достигать.
Только когда ум перестает метаться, он начинает чувствовать полноту настоящего. Чем глубже он погружается в это переживание реальности, тем меньше его беспокоят тенденции стремления к чему-то еще, суетные мысли. Поэтому Джайянанда говорил: «И больше я не стремлюсь к обычным наслаждениям».
Если ты созерцаешь касание, например касание до твоей ладони, то это уже видение того, как реальность касается реальности. Углубление внимательности приводит к этому осознаванию. Внимательность – это раскрытие чуткости. Такое углубление приходит только за счет распахнутости, отдавания себя бхаве настоящего, обретения способности к полноте такой самоотдачи, самообнажения, самопредания. И это тоже нельзя сделать или достичь. Это можно только делать. Надо очень глубоко понимать это отличие. Именно поэтому мастера не обещают, а говорят: «Практикуй. Все больше и больше погружайся в медитацию, в переживание». Почему они так говорят? Потому что это приведет к устранению твоих желаний, проецируемых даже на Дхарму.
Опустошение означает именно такое углубление в чуткости. Это не означает уничтожение чего-то, чтобы достичь пустого пространства. И это именно разворачивание к этой всепроникающей чуткости присутствия, всепроникающем живом различении, которое есть сама чистота пространства. Ты ее узнаешь, а потом соединяешься с ней. Ты ее узнаешь сначала ясностью видения, через мысль, через отражения в мысли, как бы визуально. Потом ты чувствуешь ее. Ты соединяешься с этой всепроникающей ясностью присутствия даже своей энергией, своим телом. Это конкретный процесс. Это нельзя делать заочно. Вы не можете прикоснуться к чему-то заочно. Вы или касаетесь, или нет. Когда вы касаетесь, то чувствуете. Даже если вы касаетесь пустоты, не говорите, что вы не чувствуете этого. Ваше намерение уже означает процесс действия. А может быть, вы испытаете совсем необычное ощущение, ранее еще не испытанное, не знакомое. Если вы это делаете, это уже процесс прикосновения. Когда есть ощущение и переживание звука, переживание непрерывности, то это и есть медитация в действии, а не в проецировании. Касаться можно даже непрерывности. Касаться можно даже паузы.
Чуткость – это состояние, при котором вы можете очень ярко слышать не только звук, но и тишину. Когда ничего не звучит, это не значит, что вы ничего не слышите. Внимательность означает, что вы слышите даже полную тишину. Поэтому все практики, которые культивируют внимательность, направлены именно на обретение чуткости в каждое мгновение. И такая чуткость дает прозрение в полноту настоящего.
Раньше вообще не было внимательности, не обращалось внимания на дыхание. Проникновение в знание процесса углубляет созерцание. Делая вдох, вы чувствуете, как он проникает в тело. Делая выдох, вы чувствуете, что что-то происходит в каналах. Вы даже можете не давать к этому какие-то комментарии. В тот момент, когда ваш ум связывается с дыханием, вы видите, что есть точка поворота. Вы вдруг видите, что в такие моменты ваш ум очень ясен. Он не там и не здесь. И это касается любого аспекта: движение, остановка, появления мысли, исчезновение. Наблюдение за всем и проникновение внимательности во все приводит к видению того, в чем все это существует – к видению самой реальности, как бы ее ни называли. Ум, брахма-таттва, божественная утроба, ади-шакти – все это имена реальности. Из реальности все возникает, ею все является.
Внимательность – это отличительна особенность садхака, который перестает летать там и здесь, а целенаправленно идет к реальности, к настоящему. Внимательность означает распахнутость, обнаженность, яркость этого настоящего, которое воспринимается таким, как оно есть, а не каким бы мы желали это настоящее видеть.
Такое восприятие реальности в настоящем моменте – это ключ к удовлетворенности, потому что истинная реальность является всеполной.
Даже недолгое пребывание в таком переживании реальности гораздо полезнее, чем целая жизнь, проведенная в различных ментальных практиках. Потому что мгновение этого переживания дает понимание, насколько важны все последующие мгновения.
Само присутствие в реальности не мыслями, а всем существом, приводит к лайе, к объединению, потому что йога, единство, – это сама природа реальности. Внимательность к созерцанию природы реальности – это и есть единственная садхана.
Это не просто внимательность, это то, что называют зрелостью души, это такое ощущение в душе, которое называют драгоценностью. И в этом свете все, даже концептуальные, дхармы начинают улавливаться так, как бы они передавались из пространства благословения.
Ом Ом Ом
