Йога Марга
10.09.2004
Продолжение наставлений Шри Раманы Махариши.
Если вы внимательно читаете наставления Шри Раманы, то видите, что Шри Рамана – мастер одного метода. Уже издано пять его книг, но Рамана всегда говорит об одном и том же, только все глубже, с более глубокими нюансами.
Он проник в метод, он реализовал метод. Метод стал его спасением, метод стал его Богом. Он создал целую вселенную, говоря об этом методе. Этот метод не является его собственным изобретением, поскольку описан в самых древних пуранах, упанишадах, рекомендуется Даттатреей и практикуется во многих школах. Но величие Раманы состоит в том, что никто до него так глубоко не раскрывал глубину этого метода. И в этом смысле стоит поговорить о значении метода в нашей жизни.
Что такое метод? Я вам скажу, что метод – это Гуру, метод – это Дхарма, метод – это сангха, метод – это Бог в его проявлении, который спасает. Метод следует почитать, метод следует уважать. Метод – это божество. Метод полностью следует прояснить, чтобы он мог спасти обусловленную душу. Только прояснив метод, мы можем обрести желанное освобождение. Не проясняя метод, мы не можем обрести желанное освобождение.
Все святые прошлого шли этим путем. Не идя этим путем, невозможно реализовать. Прежде чем мы обретаем высшее состояние, мы всегда становимся мастерами метода. Не обретя мастерство в методе, невозможно стать пробужденным. Только обретая мастерство в методе, святые древности становились пробужденными – следует это просто понять как прописную истину. Ни эмоции, ни прекраснодушные рассуждения о Дхарме не спасают. Спасает настоящее мастерство в методе, которое достигается годами тренировок. Милость приходит в готовый сосуд, в неготовый сосуд милость никогда не изливается. Когда сосуд готов? Когда он полностью стал пустым благодаря применению метода. Это следует понять.
Если бы Гуру считал себя воплощением чего-либо, то он, наверное, назвал бы себя воплощение метода, его живым иллюзорным телом.
На высшем уровне методом становится мудрость, поэтому высшая йога (ануттара-тантра) предполагает, что мы делаем методом мудрость, когда мудрость и метод – одно и то же. Однако, прежде чем подобраться к самому высшему методу – мудрости, мы в совершенстве должны овладеть начальными методами. Только тот, кто обрел подлинную глубину, может сделать мудрость методом.
Поэтому, когда вы практикуете, вы все глубже проникаете в метод, открываете его новые измерения, обнажаете его глубину. Можно сказать, что метод – это игровое проявление мудрости, метод – это Ануграха, принявшая определенную форму, которая движется, стучит в ваше сознание. Метод – это ключ, который открывает ворота освобождения.
Вначале нам кажется, что методов много. Мы пытаемся накопить их как можно больше, мы даже можем испытывать некоторую духовную жадность и становимся одержимыми методами. Например, я точно был таким. Мы просто их записываем, заучиваем, тренируемся, думаем, что чем больше их узнаем, тем мы ближе к освобождению. Постепенно мы понимаем, что дело не в этом, а в той глубине, которую может проявить метод. Когда мы эту глубину реализовываем через один метод, мы видим, что все остальные методы ведут к тому же. Мы видим, что на самом деле все методы – это суть одно, это не есть разные вещи. Различия между методами – это иллюзия. Есть только один метод, а все остальное – это его игры. Когда мы приходим к единому «вкусу» всех методов, мы открываем истинную недвойственность.
На стадии единого «вкуса» в методах пранаяма становится медитацией, медитация обретает силу двигать праны, нада-йога порождает свет, созерцание проявляется в теле, тело погружено в созерцание, заповеди и соблюдение дисциплины становится игрой, игра становится дисциплиной, служение становится концентрацией, а концентрация – средством самоотдачи, хатха-йога является подношением. То есть один метод перетекает в другой, и мы безошибочно обнаруживаем единую основу всех методов. Все методы сливаются в единую основу, мы перестаем быть ими обусловленными и открываем, что такое «один метод». Мы видим, что все погружено в единое естественное присутствие, а все методы являются его игровой манифестацией.
Только тот, кто раскрыл единый «вкус» всех методов, реализовывает недвойственность.
Есть такая поговорка: «Тибетцы изучают сотни методов, но многие не успевают довести до совершенства хотя бы один из них. Индийцы изучают мало методов, но доводят их до самого конца, поэтому завершают свою практику». Такая поговорка есть среди самих тибетцев. Возможно, она о чем-то говорит.
Поэтому двигаться в учении – это значит всегда работать с методом, проявлять, прояснять, углублять его. Это словно ты погружаешься все глубже и глубже в одно. Ты как бы становишься человеком, который влюблен в свое дело так же, как философ, погруженный в свои труды, или как скрипач, умеющий виртуозно играть на одной струне. Ты все глубже вникаешь в суть дела, поэтому для тебя все яснее становится сущность твоей практики. Ты подобен мастеру боевых искусств, который уже изучил все стили, синтезировал свой собственный стиль и победил всех обладателей черных поясов. Он сам живет на великой вершине, сражаясь уже только в астральном теле. Ему нет равных ни на небесах, ни на земле, потому что он достиг высоты божества, и его боевое искусство – это уже не поединок, а танец гневного божества, которое создает свою мандалу.
Когда мы доводим метод до совершенства, до такого искусства, он становится самоосвобождением внешней сансары, он становиться нашей сущностью. Он перестает быть какой-то обязанностью, тем, что мы должны практиковать, а становится чистым видением, танцем божества, лилой, формирующей мандалу пространства.
Сегодня я с одним монахом ехал в автобусе. Всю дорогу мы с ним разговаривали. Как вы думаете о чем? Об атма-вичаре, о самоосвобождении, об интеграции с элементом земли, о преимуществах импульса Ануграхи и божественной гордости. Мы проговорили целый час. Мне было очень приятно говорить, то есть я чувствовал родную душу, потому что мы говорили так, как говорят два мастера, которые понимают друг друга с полуслова. Это было подобно разговору тонких знатоков искусства, которые могут рассуждать по поводу очень возвышенных тем, встречаясь с другим тонким знатоком искусства, поскольку оба прекрасно знают предмет, о котором говорят. Или это подобно разговору двух великих музыкантов, поглощенных музыкой; у них в разговоре нет речи о каких-то мирских событиях или желаниях, поскольку они полностью поглощены своей вселенной, все больше погружаясь в ее немыслимые глубины.
Тогда я подумал: «Это очень приятно, что человек так работает с методом, видит его глубину. Он имеет такой же глубокий подход, о котором говорю я. Это значит, что он не теряет даром время, а продвигается. Он является настоящим практиком, достойным уважения. Он настойчиво постигает тайны пути, поэтому постепенно они ему раскрываются одна за другой». Так ученик приобщается к видению мастера, проникая все глубже и глубже во вселенную мастера, пока полностью не увидит себя в той же вселенной, в которой находится мастер. А когда он увидит себя там же, то увидит себя освобожденным, потому что вокруг него больше не окажется даже тени сансары.
Поэтому Рамана Махариши всегда вызывает у меня восхищение. Среди прочих святых он особенно уважаем мною, поскольку безупречно раскрыл самую великую глубину метода.
Этот текст был написан им в 1901 году, когда ему было всего 22 года. Уже тогда он был джняни, совершенно осознавшим Атман. В это время он жил в пещере Вирупакша, на горе Аруначала. Его уже тогда окружало большое число учеников. Этот текст – это ответы на вопросы учеников. Один из его учеников записал эти ответы на вопросы, а затем садху Натананда приобрел этот дневник и напечатал с разрешения Бхагавана. Его назвали «Вичара-санграха», или «Самоисследование».
Текст:
«Благословение.
Нет другого пути поклонения Высочайшему, которое есть все, кроме постоянного прибывания как То».
Рамана говорит, что самый лучший способ почитать абсолютную Реальность – это пребывать в нераздельном единстве с ней.
Благоприятно получать благословения святых и надо стремиться к этому. Однако намного лучше, если мы благодаря методу приблизимся к вечному благословению, которое больше уже никуда не будет уходить, которое не будет внешним, а всегда будет внутренним. Очень важно понять, что благословение святых – это просто внешний импульс, который позволяет запустить величие внутреннего благословения. Внешние благословения появляются и исчезают, но они толкают нас к раскрытию Атмана, к раскрытию внутреннего благословления, которое вечно.
До тех пор, пока мы не поймем этого, мы всегда будем зависимы от чего-либо внешнего. Но Гуру всегда хочет, чтобы ученик обрел самодостаточность. Тайное желание Гуру – сделать ученика мастером, равным Гуру. Гуру всегда пытается пробудить бесконечный потенциал ученика. Он говорит: «Посмотри, ты обладаешь бесконечным потенциалом. Не пытайся уповать на внешнее, верь в свой бесконечный потенциал и раскрывай его». Поэтому Рамана и говорит: «Лучшей способ покланяться Абсолюту – это пребывать в состоянии Абсолюта». Неофиту сложно это понять
Пребывать в состоянии «я есть То» или в состоянии Абсолюта – это значит погрузиться в естественное состояние и раствориться в нем. Когда это возможно? Когда мы бдительно осознающи в настоящий момент. Когда мы вообще не мечтаем, когда завтра для нас больше нет, когда все мысленные проекции обрубаются мечом Манджушри, когда все надуманные концепции растворяются под беспощадным взглядом естественного созерцания, когда прошлого больше нет, когда мы полностью оставили все прошлое, все иллюзорные надежды, а заодно и страхи. И тогда наступает звенящая тишина, которая раскрывается как глобальная бездна, и мы стоим один на один с ней. Только в этот момент мы начинаем постигать безграничную Природу Реальности.
Если в это время мы достаточно бдительны, осознающи и понимаем, в чем суть, то позволяем себе расслабиться и принять эту безграничную тишину. Мы ее не отвергаем, мы к ней не стремимся. Мы просто расслабляемся и позволяем ей заполнить нас.
Мы не пытаемся ее сразу же оценить, поскольку знаем, что это бесполезно. Мы просто пребываем с нею, позволяя ей все больше входить в нас. Мы очень чутки и бдительны, зная, что малейшее колебание ума, наша малейшая небрежность приведет к тому, что мы снова словно сворачиваем в кювет.
Когда нет будущего и нет прошлого, когда мы тотально осознаем в настоящем, то внезапно возникает то, что сиддхи называют нагим осознаванием. Сначала оно подобно дрожащей переливающейся воде, а затем мы обнаруживаем его как безграничный океан, который очень спокоен и безмятежен.
Если мы доверяем этому океану, то он становится нашей судьбой, нашим сердцем. Если мы не доверяем ему, то начинаем мечтать и этим все портим. Но если мы доверяем этому океану, все наши мечты исчезают с новой волной. Каждая новая волна навсегда смывает мечты, и наш ум всегда чист.
Наши мысли генерируются каждую секунду. Но если мы доверяем этому океану, эти волны каждую секунду смывают все наши мысли, поэтому мы пребываем в этой беспредельности. Вначале мы думаем, что сможем пребывать в этой беспредельности, если будем напрягаться, но затем мы видим, что здесь не нужно напряжение, поскольку оно является помехой. Здесь нужна тонкая расслабленная бдительность.
Постепенно мы позволяем этому океану руководить всеми нашими действиями. Это не в том смысле, что он говорит вам: «Сегодня наутро готовишь гречневую кашу». Это было бы слишком примитивно. Это не голоса, не видения, не вообще что-либо конкретное, имеющее форму. Это, скорее, дух безграничности, который расширяет наше сознание и делает его настолько запредельным, что мы перестаем считать себя телом и мыслями. Этот дух безграничности дает нам необычайную ясность, широту, глобальность, масштабность, утонченность. Он самоосвобождает все, потому что с ним ничего не может сравниться. Никакие мысли, важные или неважные, святые или не очень, даже рядом не могут с ним стоять, потому что он сам – воплощение всей святости. Это сама святость, не имеющая атрибутов.
Никакие мирские, загрязняющие и даже ритуальные действия, никакие слова не могут рядом с ним встать, потому что он – воплощение всех святых действий. Все теряет важность перед этим океаном. Океан пронизывает все это и делает все святым, он как большой слон, который идет на водопой, не разбирая дороги. Есть трава не топтаная – она станет дорогой, есть кусты – на их месте появиться проем, есть дерево – оно будет снесено, потому что для слона все это не является важным.
Про сиддха-йогина, который пребывает в единстве с океаном, говорят так: «Куда ни пошел – там Дхарма, что ни сделал – то практика».
И Рамана говорит, что такое бытие – это и есть высшее поклонение. Все другие поклонения – лишь суррогаты. Они хороши для духовных детей, но если речь идет о мастере джняны, то вам следует учиться высшей форме поклонения.
Это не обозначает, что поклонение плохо. Наоборот, мы должны пестовать саттвичные действия и сделать всю нашу жизнь состоящей из них, помня о законе кармы и принципе заслуг. Тем не менее такое поклонение является лишь частью великого поклонения – пребывания в присутствии.
Когда же мы это поняли, внешнее поклонение является формой выражения внутреннего поклонения, его саттвичной лилой. Это поклонение в миллион раз ценнее, чем поклонение без присутствия. Такое поклонение есть полностью игра в созерцание. Только такое поклонение и заслуживает истинного уважения. Поклонение в двойственности без созерцания объекта тождества дает заслугу, но для джнянина оно считается недостаточным.
Когда одного святого позвали в Тибет распространять Дхарму, он зашел в храм, но не высказал уважения царю и местным министрам. Царь Тибета возмутился и сказал:
– Ты ведешь себя не учтиво, монах.
Монах ответил:
– Ну, почему же, царь. Ты слышал о поклонении методом тождества?
Царь сказал:
– Нет.
– Так вот, – сказал монах, – когда ты находишься в тождестве с Источником, то выполняешь поклонение лучшим образом. Поэтому я выполняю поклонение самым высшим способом.
Царь настаивал:
– Нет, ты должен сделать обычное, ритуальное поклонение. А то, о чем ты говоришь, – это что-то неправдоподобное.
Святой сказал:
– Если я сделаю такое поклонение, это будет не очень справедливо.
Но царь по-прежнему настаивал. Тогда монах подошел к статуе одного святого, находясь в тождестве с Абсолютом. Эта статуя раскололась надвое и свалилась. Царь огорчился, а монах сказал:
– Теперь я поклонюсь по-другому, – и статуя снова собралась. Так он объяснил, что собой представляет поклонение методом тождества.
Итак, мы еще раз возвращаемся к первой фразе:
«Нет другого пути поклонения высочайшему, которое есть все, кроме постоянного пребывание как То».
Тот, кто понял смысл этой фразы, может дальше не читать текст, потому что в этой фразе содержится весь смысл текста.
Что такое поклонение? Поклонение – это интеграция с абсолютными качествами чего-то. Когда вы кланяетесь статуе, вы настраиваетесь на нее, на ее абсолютный Дух, на ее недвойственное сердце, чтобы получить благословение.
Когда вы приветствуете Гуру, вы настраиваетесь на свет в его сердце, на Ясный Свет, на абсолютный Дух. Настраиваясь на него, вы резонируете с ним и позволяете ему открыться в вашем сердце. Таков принцип поклонения.
Наивысшее поклонение возможно тогда, когда такая настройка произошла, когда свет в вашем сердце уже раскрылся. Теперь вы непрерывно видите этот свет во всем, в том числе и в себе. Вы постоянно пребываете им. Это не означает, что вы видите его глазами. Я бы сказал, что это свет ясности, свет чистого сознания.
