31.01.2014

Сараха как пример реализации вне традиций. Три раздела учения: самоосвобождение, самоотдача, самоузнавание

Сараха превзошел следование традиции

Сараха был рожден в семье потомственного брахмана, следовал традиции Вед. Брахманическая традиция – это ритуальная чистота, кастовые жесткие правила поведения, ягьи, поклонения, он воспитывался в строгой ритуальной ведической традиции чистоты. Но когда он встретил своего гуру, он открыл изначальную суть Дхармы, он вышел за пределы кастовой этики, кастовых морали, ритуальной практики как бы внешне. Другие думали, что он отошел от ведического знания, поэтому его начали называть буддистом. Но на самом деле Сараха реализовал самую суть ведического знания, он реализовал не форму, а суть. И эту суть мы называем «тантра», которая является основой и буддийской традиции, и ведической.

В тантрической традиции он реализовал самую суть традиции, сахаджья. Сахаджья – это название для большого течения естественного пути, которому следовали последователи индуизма – авадхуты и сиддхи, последователи буддизма – махасиддхи, последователи религии тибетского бон. Сиддхи, садху, джняни живут в запредельном мире вне всяких формальностей, но их объединяет нечто общее – это воззрение на мир, стиль практики, отношения с Абсолютом. У них самые естественные отношения с Богом, Абсолютом, самые нормальные, самые глубокие, самые близкие, самые душевные. Обычно между человеком и Богом очень много разных препон, барьеров, посредников, священников, концепций, трудно понять как добраться до Бога, когда столько всего. Но сиддхи это те, у кого нет никаких разделений, они устранили эту дистанцию. Эти препоны не кто-то ставит, не какой-то царь, не какая-то политика, ум ставит препоны. И сиддхи убрали все эти препоны. Там исчез индуизм, буддизм, бон, ритуалы, там исчезла кастовая этика.

И вот Сараха реализовал самую суть Вед, самую суть упанишад, самую суть ведического знания. Все это мы называем «сахаджья», путь естественного пребывания в Абсолюте, путь, где между тобой и Богом нет дистанции.

Это не то, что он стал буддистом, сменил одну веру на другую, он вышел за пределы индуизма и за пределы буддизма. Но буддисты также считают его своим святым, как и Горакханатха, Матсиендранатха. Это святые, выросшие из индуизма и дошедшие в своей реализации до самых вершин, те, которые начали парить. Поэтому их вообще трудно куда-то причислить. Но мы считаем их принадлежащими тантрической традиции, выросшей из индуизма. Тантризм, сахаджья – это вершины индуизма, до которых поднимаются очень немногие, даже сейчас в Индии. Всем знакомы такие понятия, как пуджа, поклонение, гуру, бхакти, сева, мантра. Но вы скажите «адвайта», и адвайту уже не все знают. А скажите «сахаджья», так вообще единицы знают – ачарьи, авадхуты. Это учение Брахмананды, это учение Даттатреи, это учение Васиштхи, мы благословлены ему следовать.

Пратимокша (самоосвобождение), прапатти-йога (самоотдача), пратьябхиджня (самоузнавание)

Три раздела есть в учении.

Первый раздел – пратимокша, самоосвобождение. Это учение, которое можно сформулировать одним предложением «Кто я?». Это учение как понять самого себя, можно сказать, духовная психология сиддхов – как понять что есть ум, какова его природа, чем природа ума отличается от мыслей, как стать наблюдателем и как освободить самого себя от своего же ума. Это важный раздел, который мы должны постичь, научиться созерцанию, самоисследованию, атма-вичаре, осознанности, зародить внутреннего наблюдателя. Очень долго я читал лекции на эту тему, с 2002 года по 2010 год.

Другой раздел – прапатти-йога, самоотдача. Я читал лекции на эту тему в 1997-1999 годах, и решил снова уделить этому разделу внимание. Книга «Духовная алхимия: путь внутреннего аскетизма» была написана исходя именно из этой мотивации. В этой мотивации предполагается, что мы уже довольно очищены, духовно опытны, чтобы понять принцип самоотдачи. Здесь главным вопросам является «Что есть Абсолют, что есть Бог?» и главной практикой является Брахма-вичара, исследование природы Абсолюта, понимание своей связи с ним. Есть «я» и есть Абсолют, связан я с ним или нет, что нам мешает быть связанным, какие усилия надо для этого делать. У нас уже выращен инструмент для этого: мы зародили созерцание, зародили осознанность, разобрались с эго, поняли принцип антахкарана-панчака, с внутренним инструментом разобрались – что есть манас, буддхи, ахамкара, читта, поняли принцип самоосвобождения. У нас уже есть как бы телескоп, с помощью которого мы можем видеть Бога. Пока не реализован принцип созерцания, у нас нет такого телескопа, у нас нет таких различающих глаз.

У нас есть вивека, прапатти-йога, йога самоотдачи, учит идти дальше. Я обнаружил стопы Бога, а теперь мне надо идти дальше и отдаваться этим стопам. Я их обнаружил, это очень хорошо, но «я»-то еще есть, я остался – я как наблюдатель, я как личность, и какие-то глубокие слои меня еще меня держат. Эту стадию называют еще «отсечение надежд, страха и цепляний». Теперь это эго надо отсечь под корень. Я его усмирил, я его очистил, воспитал, посадил на цепь и сделал его радиоуправляемым. Оно не может ходить само по себе, оно уже как послушная собачка, но глубинные какие-то вещи еще остались, и теперь я должен полностью отдать себя.

Я должен познать что есть Абсолют. Абсолют – это сат, чит, ананда – фундаментальное чистейшее бытие, самопостигающее себя сознание и везде распространенное блаженство. Также Абсолют есть сатьям, шивам, сундарам – абсолютная истина, абсолютное благо, абсолютная красота. Я должен понять глубже что есть Абсолют, как мне ему предать себя.

Наконец, третья стадия – самоузнавание, пратьябхиджня. Девизом этой стадии является «Ахам Брахмасми». Здесь я должен сам постичь себя как Абсолют. Эту стадию нельзя начинать сразу, невозможно к ней приблизиться как-то искусственно. Она приходит сама. только как результат самоотдачи и нисхождения божественной милости. Утверждение своего тождества с Абсолютом, пребывание как абсолютное сознание, медитация на махавакью «Ахам Брахмасми», пребывание в состоянии божественного величия и неотклонение из него – это и есть предмет третьего раздела пратьябхиджня, когда больше не стоит вопрос о самоотдаче. Мы больше не рассматриваем Бога, Брахмана как отдельного, мы не устанавливаем концептуальных отношений с ним, никак не определяем свою связь, мы пребываем в нем. Это пратьябхиджня, самоотдача. Она приходит как результат полного предания себя Богу, не раньше.

Но на какой бы мы стадии ни находились, мы должны признать верховенство Абсолюта над собой, над своим умом, над своим телом, речью, даже над своей духовной практикой, над своим эго, своими клешами. В тот момент, когда мы признаем верховенство Абсолюта, мы находимся на правильном пути, и наша жизнь обретает верное направление.

Шравана – означает, что мы слушаем о Боге, слушаем об Абсолюте, о нашей цели, об источнике всего. Манана – значит мы осмысливаем и переводим то, что мы услышали в личный опыт созерцания, вырабатываем созерцательное настроение. Мы не только услышали, а думаем – как мне в этом быть. Вот Гуру говорит об естественном состоянии, что в этом можно быть как-то, что если поместить ум в какую-то точку, то можно это ощущать, или что нужна вера и преданность, что если воспитывать веру, преданность, самоотдачу, то тоже можно быть в этом. То есть мы размышляем, это манана. Мы должны размышлять как нам лично установить эту связь с Абсолютом. Мы должны выработать для себя какую-то идеологию, стратегию, что если я действую эгоистично, то это для меня же плохо. Это плохо и в социальном смысле, так как может приносить проблемы другим, но это еще и для тоже неправильно, потому что я отклоняюсь от Абсолюта, от единства Абсолюта.

Тогда я вырабатываю стратегию – я не буду действовать эгоистично, я буду зарождать желание самоотдачи, служения на благо всех живых существ, проведения божественной воли. А если у меня сильное эго, я буду с этим работать, я сделаю это своей задачей – работать с этим. Потому что на духовном пути причины трудностей и неудач появляются из-за сильного эго либо клеш. Но все это на самом деле связано вместе. Гордыня – это клеша, а когда она выдувается во что-то, она становится эго. Эго – это зависть, соперничество с другими, нарушение взаимопонимания и отношений, это бросание вызова, самоутверждение, диссонанс с мирозданием. И когда клеши и эго сочетаются и начинают перевешивать созерцание, веру и преданность – человек на грани духовного падения, он может совершить апарадхи, внести дисгармонию в сангху, но скорее всего, вносит дисгармонию в собственный ум. И тогда он не может больше идти по духовному пути.

Здесь садху вырабатывает стратегию чтобы быть бдительным, не допустить такого. Как только его эго где-то выходит, он говорит: ум, ты меня не одурачишь, ты проводник майи, я тебе не доверяю, через тебя действует майя, а майя это сильная вещь.

Как только эго пытается, как только ум пытается, он получает оплеуху. Эту оплеуху садху сам дает. Это есть бдительность, то что христиане называют «трезвление», быть трезвым, не быть пьяным. Когда человек пьян, он думает, что он герой, его ум рисует такое, что когда он протрезвеет, ему самому стыдно.

Садху не бывает пьяным, если садху пьет – это не садху. Пить может только Сараха, но Сараха преображает вино в нектар, он тоже не пьянеет в мирском понимании. В его чистом видении элементы трансмутируются до шуддха таттв. Сараха без проблем может курить, что-нибудь делать такое трансцендентное, выводящее за пределы ума, – пить вино, жить на кладбище – он не осквернится. Духи придут к нему и у ног его лягут – такая сила трансмутации. Потому что он не живет в мирском состоянии, для него весь мир как мандала, его чистые таттвы, его тело уже состоит из других таттв, у него внутри ядерный реактор осознавания, который все таттвы перерабатывает.

Ему ничего не страшно, он ходит по земле, а его аура искривляет пространство, он все делает чистым, все, чего коснется становится чистым. Это трансцендентная личность. Он может вести себя как-бы вразрез с принятым этикетом, но не теряет ни чистоты, ни трансцендентных качеств, это абсолютная личность.

Но пока мы не абсолютная личность, мы можем быть опьянены майей, вином своего эгоизма, своего ума, потому что ум постоянно что-то проецирует. Когда вы спите во сне без сновидений, ум спит тоже, он не проецирует ничего. Причинный мир, мир без форм – что там проецировать… все формы растворяются. Но как только наступает фаза сна со сновидениями или бодрствование, сразу включаются умственные проекции, и эти проекции исходят из кармы, из прошлой памяти, из подсознания. И каждый отливает себя во что-то, каждый проецирует себя чем-то, и потом наступает кармическое видение мира людей, он проецирует себя во что-то.

Самоосвобождение означает, что мы больше не доверяем этим проекциям, мы их пресекаем на уровне тонких зародышей. А самоотдача означает, что мы полностью прекращаем проекции и вместо них предаем себя Абсолюту. Или игнорируем проекции, говорим, что неважно какие проекции моей кармы, я солдат Бога, я служитель Бога, я – руки и ноги Бога, я иллюзорное тело Бога, моя воля не важна, мои мысли не важны, мои капризы не важны, я проводник божественной воли. И тогда все эти проекции, которые наш ум привык рисовать, теряют над нами власть, теряют силу, они растворяются благодаря такой самоотдаче.