12.12.2006

Текст «Йога Васиштха», глава 6.1. «Рассуждения о Брахмане».

«Васиштха продолжил:

Как одинаков вкус сахара, сделанного из сахарного тростника, выращенного в разных местах, также и сознание, обитающее во всех существах, – едино, и я являюсь этим сознанием. Я есть эта сознательная энергия, которая больше всей вселенной и меньше самого мелкого атома и потому невидимая. Я есть сознание, существующее повсюду, как масло в молоке, и чья истинная природа есть ощущение».

Когда мы практикуем учение лайя-йоги как учение ануттара-тантры, в нем существуют определенные принципы. Их называют «самая». И существуют принципы, связанные именно с ануттара-тантрой. Они отличаются от тех принципов, которым мы следуем в повседневной жизни, таких как виная или четырнадцать коренных обетов. Эти принципы более внутренние. Обычно мы говорим, что существуют принципы винаи, четырнадцать коренных обетов самаи. Виная – для внешнего поведения, а четырнадцать обетов самаи – для внутреннего. Их нужно знать, помнить и соблюдать. А кто их не соблюдает, тот неумный человек, и от практики большого результата он не получит. Более того, можно вообще получить прямо противоположный результат.

Но говорят, что сердцем всего является соблюдение единой самаи созерцания, что самым главным принципом учения ануттара-тантры является пребывание в осознавании, знание своей истинной природы и поддержание этой природы. Если ты пребываешь в знании своей природы, то четырнадцать коренных обетов соблюдаются естественно. Принципы винаи соблюдаются также естественно, поскольку у тебя есть осознанность, позволяющая тебе без труда ориентироваться в относительных вещах.

Многие в этом путаются. Например, они думают: «Если все есть недвойственность, то причем здесь виная и самая, если нет ни меня, ни других, а все есть один Брахман? Зачем все эти многочисленные правила и тонкости? Их нелегко даже запомнить, не говоря уже о том, чтобы соблюдать». И у них возникает замешательство.

Но на самом деле очень легко соблюдать принцип осознанности вне всякой двойственности и не делать ошибок в практике винаи и практике самаи, поскольку осознанность – это как раз и есть мерило твоего мастерства. И когда ты осознан, для тебя не представляет большого труда все это соблюдать без всякого напряжения – в этом заключается принцип монашеской жизни. Например, принцип самаи говорит о том, что вы должны поддерживать уважительные, чистые взаимоотношения не только с учителем и учением, но также и друг с другом, поскольку это духовная связь, которая тянется не только в этой жизни, но и в следующих жизнях.

Если в мирской жизни у двух людей есть взаимоотношения, и они не поладили друг с другом, то они расстаются, думая: «Этот оказался таким нехорошим человеком» или «Она оказалась совсем не той, о которой я думал». Они расстаются, думая: «Ну, теперь мы расстались. И ничто не заставит меня думать об этом человеке хорошо». Так обычно бывает в мирской жизни. Это как задают вопрос одному человеку: «Как твоя новая японская жена?» А он отвечает: «Оказалась дешевой китайской подделкой».

То есть в мирской жизни это нормально, но в духовной жизни все обстоит наоборот, поскольку духовные взаимоотношения тянутся на следующую жизнь, вплоть до полного просветления. Поэтому очень важно поддерживать правильный принцип гармонии в духовных взаимоотношениях между самайными братьями и сестрами.

Так обычно говорится, когда мы практикуем принцип четырнадцати коренных обетов. Кроме этого принципа существует самый главный принцип – принцип единой самаи, который связан с чистым осознаванием и с вашим обязательством поддерживать осознанность.

Когда расшифровывают этот принцип, то говорят, что существует четыре подхода поддержания единой самаи. Первый подход заключается в том, что не существует никаких ограничений, никаких правил его поддержания. Второй подход заключается в понимании принципа пустотности. Третий подход означает необходимость постоянно быть в присутствии. И четвертый подход – распознавать это присутствие как всегда чистое, незапятнанное и совершенное. По сути, эти подходы означают постоянную медитацию на качества Абсолюта. И если мы практикуем таким образом, то мы в полноте соблюдаем все принципы учения лайя-йоги.

Текст:

«Как все золотые украшения являются золотом, так Я есть чистое сознание в этом теле. Я есть высшее Я, находящееся во всех существах, внутри и вовне. Я есть это сознание, которое отражает все ощущения, само не претерпевая никаких изменений и не затрагиваясь нечистотой».

Постепенно в результате понимания мы вытесняем старое понимание себя как ограниченного существа и заменяем его на новое.

Считается, что есть разные виды учителей. В основном говорят о четырех типах учителей, включая сюда и тех учителей, которые дали вам какой-то первый пробуждающий импульс. Допустим, к ним можно отнести учителей, которые научили вас чему-то, например читать или писать, просто пробудили ваше обычное сознание, обычную ясность. К другому типу учителей можно отнести тех, кто повлиял на ваш духовный выбор. Наконец, к следующему типу учителей относят коренного учителя. Коренной учитель – это тот учитель, с которым сложились длительные взаимоотношения и от которого вы получаете духовное переживание недвойственности, открывающее вам глаза.

Когда мы получаем такое переживание, наша дельнейшая задача заключается в том, чтобы удержать его. Получить переживание мало. После этого вся духовная работа сводится к тому, чтобы закалить это переживание, сделать его глубоким и мощным. Удержать его и очистить. С этого настоящая практика фактически только и начинается.

Другими словами, на пути традиции сиддхов практика начинается там, где для многих, как они считают, практика заканчивается. Получить вспышку просветления (сатори) – это только рождение. Вся остальная практика начинается с этого рождения. Когда наше созерцательное присутствие развилось в результате такой вспышки, и мы можем его некоторое время удерживать, то далее наступает период испытания этого состояния. Испытание это может происходить либо извне, либо изнутри благодаря собственным разворачивающимся кармам. В процессе этого воспитания, йогин должен отвоевать свое право на пребывание в недвойственности.

И такое испытание бывает двояким. Первое – через отсечение надежды и страха. Второе, наоборот, – через искушения и соблазны. При отсечении надежды и страха у йогина что-то забирается. Например, блокируется его энергия, отсекаются привязанности, терпит фиаско эго. Он ставится судьбой в такие положения, когда у него что-то забирается. Но он учится спокойно к этому относиться.

Я слышал одного йогина, который практиковал самостоятельно. У него был духовный учитель, но жил он сам по себе. У него были некоторые сбережения. И он решил так: «Поскольку я живу не в монастыре, мне надо как-то организовать свою жизнь так, чтобы можно было практиковать». И он свои небольшие сбережения, будучи очень хитрым, разместил сразу в трех банках. Он подумал: «Если даже один банк прогорит, то три сразу – это невозможно». Он изучил рейтинги банков и, разбив сумму на три части, поместил в каждый из банков по одной части. Он думал так: «Потом я буду собирать проценты с них. И этого мне хватит на еду и на оплату за жилье. И я так смогу очень долго практиковать». Это было в период «Перестройки». Но когда он все так устроил, оказалось, что все три банка «лопнули» одновременно. И он был в шоке, поскольку все его планы и надежды тоже рухнули. У него не осталось средств для пропитания, вообще ничего. Но, с другой стороны, этот практикующий говорил, что его сознание непоколебимо, поэтому это было для него хорошим средством проверки отрешения от любых планов и надежд, так как он в итоге стал настоящим нищим, ему приходилось жить только на милостыню. Это пример того, как может происходить отрешение от надежды и страха.

Часто, когда мы отрекаемся, у нас еще остаются определенные надежды и страхи. Но, получая такой урок, вы знаете, что теперь у вас нет ничего в этом мире, кроме своего тела, речи и ума.

Другой вид испытаний заключается, наоборот, в том, что вас искушают какие-либо энергии. Вам даются большие возможности их проявления. И иногда это может быть даже еще более серьезное испытание, чем отречение, поскольку в отречении вы жестко ограничены, а здесь ваши возможности очень сильно возрастают. Например, человек может хорошо переживать аскетичный образ жизни. Он может думать: «Я могу практиковать, будучи непривязанным, в этих условиях». Но если его поместить в прекрасные условия, дать ему власть, богатство и много другого, он может упасть, просто потерять себя как практика, если у него нет опыта самоосвобождения и объединения. Это тоже может быть очень хорошим испытанием.

Эти два испытания сопровождают йогина в течение всей его жизни. И только тот, кто может их пройти, заслуживает право на пробуждение.

В одном христианском монастыре жил святой, юродивый. И часто окружающие не понимали то, что он делал. И случилось так, что архиерей, у которого до этого сгорела келья, попросился к нему пожить, подумав: «Заодно и благословения какие-нибудь получу». И он увидел, что этот юродивый жил в сарае на угольной куче. Архиерей спросил:

– Так где же ты живешь?

Юродивый ответил:

– Вот прямо здесь.

Архиерей принес свое красивое одеяло, поместил его на угольную кучу, и сказал:

– Я тоже мечтал об аскетичной жизни, о духовных подвигах. Я не привязан к этой должности архиерея. Хорошо бы пожить с таким святым старцем.

И он тоже устроился на этой угольной куче. Потом он снял сапоги, а этот святой спросил:

– Сапоги, небось, хорошие, дорогие?

Архиерей сказал:

– Да, очень хорошие. В них тепло и удобно. Я их купил, когда ездил за границу.

И ночью он увидел, что этот святой сидит у печки и разрезает один его сапог. Этот архиерей возмутился и сказал:

– Что же ты делаешь?

Тот ответил:

– Бесов изгоняю. Читаю книгу грехов одного человека и освобождаю их. Вот видишь – один бес уже уничтожен, – и бросил в печку один сапог.

Потом он взял второй сапог, также порезал его, бросил в печку и сказал:

– А вот и второй бес уничтожен.

Потом он забрал у архиерея одеяло, тоже бросил его в печку и сказал:

– А теперь и третий бес уничтожен.

Архиерей был в шоке. Но поскольку он был опытным практиком, он сказал:

– Спасибо тебе! Я ведь и не знал, что так привязан ко всем этим мелочам. А ты мне показал мою привязанность.

Для юродивого было все равно, кто перед ним – архиерей или кто-то другой. Он действовал исходя из внутреннего духа, видя тонкие привязанности в душе этого человека.

Таким же образом, когда мы проходим испытания, подвергаются проверке прочность нашего духа, наши привязанности, цепляния. И все это выходит. Поскольку все мы люди, мы обладаем энергиями, и все эти энергии имеют определенные взаимоотношения. Эти энергии дремлют в подсознании и физическом теле.

Например, при концентрации на муладхара-чакре, можно много чего ощутить. Вы можете увидеть, как много чего есть внутри вас: разные неосознаваемые склонности, движения, омрачения и прочее. Это то, что называют клешами.

Путь отречения, отсечения, означает просто не следовать за клешами, отсекать их и подавлять, не следовать за всеми ими. Есть другой путь, когда вы позволяете этим клешам выходить, но объединяете с ними свое присутствие, свое осознавание и превращаете эти клеши в мудрость, в благие качества, в духовную заслугу.

Обычно сиддхи на определенной стадии зрелости ученика весьма непросто испытывают учеников. Говорят, что очень непросто пройти такие испытания.

Есть в «Махабхарате» рассказ об испытании царя Харишчандры. Однажды боги на небесах, во дворце Индры, под предводительством мудрецов, риши Васиштхи и Вишвамитры, начали говорить, кто самый достойный из тех, кого они знают. И Васиштха сказал так:

– Я знаю, что самый достойный это царь Харишчандра. Хотя он и смертный человек, но я не знаю кого-то более достойного, чем он. Он пробужден, управляет своим царством, однако не теряет осознавания и никогда не привязан.

Вишвамитра, будучи всегда оппонентом Васиштхи, возмутился.

Вишвамитра – это бывший кшатрий, который стал брахманом из зависти Васиштхи. Есть целая история по этому поводу. Когда Вишвамитра был царем, он путешествовал, увидел в джунглях ашрам Васиштхи. И Васиштха его так достойно встретил и угостил, что всем слугам Вишвамитры показалось, что Васиштха – настоящий царь, что он даже еще более богат, чем Вишвамитра. То есть у него был огромный дворец, материализованный его духовной силой, и столы ломились от яств, поэтому даже слуги Вишвамитры стали думать: «Какой смысл служить Вишвамитре, если есть такой великий Васиштха?» И это возмутило Вишвамитру. И далее разворачивается целая история о том, как Вишвамитра разочаровался в дхарме кшатриев, видя, что Васиштха легко его превзошел во всех материальных сиддхах, и он решил стать брахманом, вступить на путь йоги и аскезы.

И у этого Вишвамитра, даже когда он стал брахмариши, признанным пробужденным, все равно оставались какие-то кармы. Теперь это были лилы соперничества с Васиштхой. И, хотя он был мудрецом, эти кармы все равно по-своему разворачивались. Хотя это и было игрой, тем не менее Вишвамитра стал в оппозицию к Васиштхе. Он сказал:

– Васиштха, как ты смеешь говорить, что смертный Харишчандра – самый достойный? Ведь здесь есть боги, мудрецы! Это неуважение, оскорбление мудрецов и богов. Харишчандра – простой смертный царь. И, возможно, ты не знаешь жизни царей, но я был сам царем. Я знаю кто такие цари. Они прикидываются святыми, а внутри полны пороков и грехов. Поэтому тебе лучше забрать свои слова обратно.

Но Васиштха настаивал на своем. Тогда Вишвамитра, посоветовавшись с богами, озвучил такое решение:

– Мы испытаем царя Харишчандру. Мы посмотрим, насколько он достойная и просветленная личность.

Тогда Вишвамитра создал иллюзорное тело нищего брахмана и в таком облике прибыл однажды во дворец царя Харишчандры. А поскольку Харишчандра дал обет подавать брахманам и выполнять все, что они хотели получить, он их щедро одаривал различными подарками, подавал им милостыню. Но, когда все остальные брахманы ушли, этот брахман, который был на самом деле иллюзией, созданной Вишвамитрой, стоял, недовольно поджав губы. И Харишчандра спросил:

– Что бы ты хотел, чтобы я тебе пожертвовал?

Брахман сказал:

– Ну, если ты уж такой великий царь, что все можешь отдать, отдай мне свое царство.

Для придворных это было большим шоком, они начали его отговаривать, но Харишчандра сказал:

– Я кшатрий, а слово кшатрия – закон, поэтому, раз я дал такой обет, я должен выполнить то, что просит этот брахман, хоть он и сумасшедший нищий.

Он принял такое решение и отрекся от царства. И когда эта процедура уже началась, брахман сказал:

– По существующему обычаю, коль ты дал такой обет, ты должен дать дакшину, дополнительную плату брахману, закрепляющую принцип жертвования.

Царь сказал:

– Хорошо, и это я выполню.

Он приказал принести золото из царской казны. Когда принесли это золото, брахман сказал:

– Ты не имеешь права это делать. Поскольку это царство ты поднес мне, это золото теперь мое. Как ты можешь мне жертвовать мое же золото? Все, что у тебя есть, – это твой сын, жена и ты сам. В качестве этой дополнительной платы, дакшины, ты можешь продать себя в рабство, и таким образом отплатить мне.

Царь сказал:

– Лучше я стану рабом, чем откажусь от своего обета, своего слова.

И по велению брахмана он пошел в другое государство и продал в рабство себя, а также жену и сына. Так он уплатил брахману дакшину. Вишвамитра получил требуемое и отправился на небеса со своей свитой. Однако он недовольно сказал:

– Хоть этот Харишчандра провел меня, якобы выставив свою добродетель, тем не менее мы будем следить за ним дальше, мы будем продолжать его испытание.

И он оставил свое иллюзорное тело, присматривающее за Харишчандрой.

Когда Харишчандра, его жена и сын были проданы в рабство, то его жена и сын поступили в услужение одному старику, который был очень злым, поэтому он их часто оскорблял или бил. А сам Харишчандра пришел в услужение к человеку, который присматривает за местами сожжения трупов и занимается погребением. Задачей Харишчандры было охранять площадку для сожжения трупов. Его хозяин постоянно придирался к Харишчандре. Иногда он давал ему задание носить воду в продырявленном ведре. Иногда давал противоречивые указания и всячески измывался над ним, проверяя его возможности к отсечению эго. Но Харишчандра терпеливо выполнял свой долг, помня о данном слове и обязательстве соблюдать дхарму, которая в то время была принята.

Так получилось, что когда жена с сыном прислуживали старику, своему хозяину, его сын неожиданно умер, когда косил траву на хозяйском участке. Жена Харишчандры была в большом горе, но старик, увидев, что сын умер, сказал ей так: «Я потерпел большие убытки, потому что мой раб умер! А ты еще причитаешь, вместо того чтобы заниматься работой?!» Жена Харишчандры попросила разрешения кремировать тело сына, и он ей все-таки не отказал. Поскольку некому было даже доставить его к месту кремации, жена Харишчандры взвалила себе на плечи тело сына и понесла его к месту кремации, где смотрителем был именно Харишчандра, и он следил за тем, чтобы там никто без взимания платы не кремировал тела. Когда она пришла и рассказала о тех бедствиях, которые постигли их семью, они оба, обнявшись, разрыдались. Но потом Харишчандра сказал:

– Хотя ты моя жена и это мой сын, тем не менее я не могу без платы разрешить кремировать тело нашего сына. Я не позволю этого, поскольку таков долг. Скорее, пусть тело нашего сына разложится на куски перед моим носом, но вне закона дхармы я не позволю это сделать.

Его жена обезумела, видя, что мужа не трогают никакие доводы, поэтому она его оттолкнула и сама начала кремировать тело сына. Харишчандра, видя, что ничем не может помешать, просто наблюдал за этим. В это время пришел смотритель этой площадки, который на самом деле был Шани, воплощением планеты Сатурн, то есть тем, кто ответственен за ограничения, наказания, отсечения надежды и страха. И когда он пришел, то начал упрекать Харишчандру, говоря, что тот не выполняет должным образом свои обязанности, хотя и видел все с самого начала.

После этого пришел Вишвамитра, который тоже все это наблюдал и далее распустил в городе слухи, что некая сумасшедшая женщина сожгла тело своего сына. Собралась толпа, которая начала кричать:

– Это ведьма! Она сожгла тело своего сына.

Поскольку все увидели, что есть полуобугленное тело сына, но смотритель площадки запретил кремацию, то есть разбросал дрова для кремации и залил огонь, все решили, что эта обезумевшая женщина, жена Харишчанды, точно ведьма, поэтому ее следует казнить.

Толпа стала требовать от местных правителей или сжечь ее, поскольку это опасная ведьма, или отсечь ей голову. Ее схватили, и было принято решение отсечь ей голову. Поскольку обязанности палача должен был исполнять именно тот человек, который выполнял обязанности смотрителя площадки для погребения, то этим человеком оказался Харишчандра. Таким образом Харишчандре, согласно этому приговору, предстояло отрубить голову своей невиновной жене. Когда подвели его жену и он увидел ее шею, ее тело, к которому он был так привязан, у него было ужасное состояние от того, что он должен был выступить в роли палача своей жены, которая к тому же была невиновна. Он подумал: «Коль я следую пути дхармы, нельзя нарушать долг. Коль так сложилась карма, я не буду роптать, а буду принимать все как есть. Значит, я должен выполнить этот долг». А его жена ужасно страдала, боясь смерти.

За всем происходящим наблюдали боги на небесах. И уже даже боги на небесах изумлялись. Говорят, что уже эфир дрожал от их проклятий в адрес Вишвамитры за то, что он так жестоко испытывает царя Харишчандру. Некоторые боги, которые наблюдали за испытанием, поговаривали: «Не остановить ли Вишвамитру? Не вмешаться ли?» Но Вишвамитра настаивал на том, что испытание должно быть проведено до конца, поскольку благочестие Харишчандры еще не полностью проверено.

И в тот момент, когда Харишчандра замахнулся, чтобы отрубить голову своей жены, его руку перехватили божества и остановили его. С небес раздался голос, который сказал, что его жена невиновна. После этого с небес просыпался дождь благословений на самого Харишчандру, а также этот голос подтвердил величие, непривязанность и силу самоосвобождения царя Харишчандры. После этого боги магическим образом воскресили сына царя. И ситуация сложилась так, что он обратно обрел свое царство.

Говорят, что Вишвамитра потерпел поражение в этом споре, в Васиштха победил. Тогда пристыженный этим Вишвамитра со своей свитой отправился на небеса.

Видите, как могут проходить испытания людей, какие силы могут в это вмешиваться? Это действительно так. Чем глубже ваше сознание, чем большую шакти вы проявляете, тем сильнее могут проявляться испытания. И йогин действительно может подвергаться испытаниям со стороны божественных существ.