03.11.2006

Три драгоценности

Итак, Дхарма начинается с Прибежища.

Например, каждый день мы повторяем мантру Прибежища.

Прибежище означает, что мы прибегаем за защитой или за помощью к Трем сокровищам. И Прибежище является основой дальнейшей практики Дхармы, подобной тому, как основой строительства дома является покупка земельного участка или закладывание фундамента. Так, если у человека нет Прибежища, все его строительства под вопросом.

Например, человек задает вопрос: «У меня вот такие-то видения были. Что скажете, Свами Вишну Дев?» Я ему могу что-нибудь ответить, но это нельзя назвать подлинной практикой, так как сейчас я ему ответил, он это принял, а на следующий день появились другие видения, которые он посчитал чем-то важным. То есть нет вектора духовной практики.

Прибежище означает, что мы в чем-то обретаем большую ценность и уделяем этому полноту внимания.

Один ученик как-то спросил духовного учителя:

– А что я должен тебе поднести в качестве платы за обучение?

Учитель сказал:

– Свое безраздельное внимание и время.

В качестве платы за обучение человек подносит свое низшее «я», свое безраздельное внимание и время.

Именно то, насколько ученик способен предложить свое безраздельное внимание и время процессу обучения, и характеризует его как ученика.

И часто, желая проверить способность ученика поднести внимание и время, учителя давали задания, не имеющие прямого отношения к Дхарме.

Например, у Суфия Джунаида был ученик, который его спросил:

– Как я могу служить тебе?

Джунаид ответил:

– Иди на рынок и год занимайся торговлей серой.

Казалось бы, причем здесь духовная практика? На самом же деле этому ученику, тем более принадлежащему к высокому сословию, пришлось совершить в себе много изменений: поменять образ жизни, поменять круг общения и все прочее, опустошить себя, стать другим – это для него было настоящей практикой. За этот год он претерпел коренную духовную трансформацию.

Вы можете выполнять наставления духовного учителя такого порядка и становитесь учеником в полном Прибежище, только когда вы выйдите на этот уровень, когда для вас ваш социальный статус, положение, связи, дела и заботы, место жительства перестают быть важными, когда все это может самоосвободиться, если на то есть обучающая причина. Именно тогда ученик становится полностью пустым, полностью свободным от привязанностей и фиксаций, таких как статус, связи, положение, место жительства. Он настолько пуст, что становится подобен пушинке, несомой ветром. Тогда говорят: «Он готов войти в учение».

Раньше, когда я проповедовал Дхарму чуть более прямо, я любил часто испытывать учеников-мирян. Приняли Прибежище – хорошо. Вот вам билет на поезд, можете отправляться, мы посмотрим, насколько вы верны вашему Прибежищу. Некоторые это могли выполнить, некоторые нет. Затем я перестал таким образом испытывать учеников-мирян, посчитав, что пусть они сами себя испытывают.

Но это очень о многом говорит. Это принцип Прибежища.

Прибежище означает, что мы преданны своей душой. Что нет никаких кармических обстоятельств, которые могли бы вклиниться в этот принцип и как-то его нарушить, а если есть, то это значит, что Прибежище пока еще не обретено, что мы еще только на пути обретения такого уровня Прибежища.

И когда мы практикуем, очень важно понять такой принцип: одна карма, одна сангха, один коренной гуру. Этот принцип связан именно с обучением.

Один коренной гуру – это значит, что мы обучаемся в такой мандале, когда у нас может быть несколько шикша-гуру, то есть духовных наставников, и только один коренной гуру. Почему это важно?

Один ученик-мирянин подошел ко мне и сказал:

– Я как-то в одной общине получил передачу в практику гневных божеств. Просто меня затащили туда, вот я и взял ее, получил. Теперь начитываю мантры, сам не знаю зачем.

Тогда я сказал:

– А зачем, собственно, вам это надо? Я же дал вам конкретные задания, чтобы с ними работать. Если вы с ними работаете, то у вас и времени не будет на этих божеств. То есть, получается, что вы отставили в сторону мои задания и начали читать мантры гневных божеств, которые где-то случайно получили. А какой смысл в этом?

 Он задумался. Потом я ему сказал следующее:

– Надо понять: и в той общине практика хороша, потому что это глубокая авторитетная традиция, и в этой – тоже хорошая, но нужно для себя решать какие-то важные моменты, нужно выбирать. Например, дыня – хорошо, молоко – хорошо, но молоко с дыней – будут проблемы, поэтому лучше их не смешивать.

Именно поэтому мы говорим о том, как следует практиковать. Если вы практикуете у нескольких учителей одновременно, их наставления могут войти в противоречия. Допустим, один учитель говорит: «Занимайся служением год». Другой говорит: «Нет, в это время садись в ритрит». И что же тогда человек должен делать? Или один учитель говорит: «Практикуй строгую брахмачарью, избегай всяких отношений с противоположным полом». А другой говорит: «Ничего, и в миру можно практиковать, живи с женой нормально, главное не теряй при этом энергию». И тогда ученик будет думать: «Что же мне, в конце концов, делать?»

Именно поэтому мы должны четко определиться в принципах, которым следуем, а избрав их, однозначно им следовать, чтобы получить от них настоящую пользу.

Разумеется, эти наставления не для пчел. Для пчелы вполне приемлемо посещать разные организации, школы, теории и напитываться ими, как пчела собирает нектар. На этой стадии это полезно. Но поскольку на стадии пчелы всю жизнь не будешь находиться, то на стадии оленя практика приобретает принципиально другой оттенок: мы должны сконцентрироваться на чем-то и углубляться, вместо того чтобы порхать с одного цветка на другой. То же самое касается и Дхармы.

На самом деле дхарм, подобных драгоценному бриллианту, очень много, и лайя-йога – это одна из таких дхарм. Более того, разветвлений в самой лайя-йоге также очень много. Говорят, что в различных вселенных существуют 300 000 учений лайя-йоги. Но поскольку мы не боги, а ограниченные существа, то эти 300 000 учений лайя-йоги мы не в состоянии даже прочесть за одну жизнь, не говоря о том, чтобы их практиковать. Поэтому обычно изучается определенный раздел учения, а затем какие-то методы учения делают коронными, как бы «излюбленным коньком», и им надо уделить пристальное внимание. То есть надо стать мастером-сиддхом в какой-то области и достичь совершенства.

Разумеется, это не значит, что мы не можем применять другие методы, на самом деле лайя-йога не имеет никаких ограничений. Находясь в базовом главном методе созерцательного присутствия, мы можем применять любые методы без ограничений, в зависимости от обстоятельств. Это подобно тому, как мы можем в зависимости от погоды выбирать одежду.

Тем не менее фундаментальный базовый метод один – углубление созерцательного присутствия в естественном состоянии. Наконец, сангха – третья драгоценность – это община. Под общиной можно понимать как самайных братьев и сестер в вашей Дхарме, так и более широко входящих в нее сиддхов, риши и божеств. Я бы сказал так, что сангха – это сиддха-дехам, аналог нирманакайи, дух, всевышний Источник в проявленном измерении.

Когда мы говорим, что Сангха – это третья драгоценность, это так же следует принять очень глубоко в том смысле, что и на относительном уровне мы организовываем и строим свою жизнь в определенную мандалу, определенный тоннель реальности. Стоит быть преданным этой мандале, этой реальности и делать все, чтобы она становилась глубже, сильнее, чтобы она росла. Это подобно тому, как большая семья, собравшись вместе, строит дом, в котором она будет затем жить тысячи лет. Таким же образом монашеская сангха – это большая семья, которая строит такой дом и на относительном уровне, и этому строительству, возможно, не будет конца. Пройдут десятки, сотни лет, а сангха будет строиться. Может, сейчас она строится как материальная или информационная мандала, затем она будет строиться как виртуальная, энергетическая или тонко-информационная, а через пятьсот лет станет каким-то виманом, парящим в пространстве. Мы не можем сейчас представить, как обстоятельства будут развиваться, тем не менее это определенный тоннель реальности, в который мы вкладываем колоссальную санкальпа-шакти, силу воли и намерения. Понимая, что другого тоннеля реальности во внешнем мире у нас нет, и за нас его никто не сможет создать, что именно мы сами должны его создать. Это как бы отражения нашего внутреннего «я» во внешнем измерении.

Итак, когда есть эти три объекта Прибежища, говорят, что мы обретаем Прибежище в Трех сокровищах.

После прибежища в Трех сокровищах, мы упражняемся в одном из разделов учения. И в этот момент следует понять его ключевые моменты и насколько возможно практиковать.

Кроме пяти янтр в лайя-йоге практиковать нечего. Их именно пять и не больше, если мы говорим об основных методах. Дополнительных же методов бесконечное множество. А праджня-янтра – самая главная из пяти. В праджня-янтре кроме трех линий созерцания практиковать нечего, и тот, кто знает все три линии созерцания досконально, преуспевает и становится мастером практики.

 В линии созерцания учение о девяти самоосвобождениях и созерцательном присутствии является самым главным. Для того, кто его постигает, остальные методы как на ладони. Это девять санкальп.

В линии божественной гордости медитация на махавакью «Ахам Брахмасми» и поддержание бхавы – единственная практика. Кто ею овладевает, постигает сущность учений.

В линии пространства четыре установки в шамхави-мудре являются наиглавнейшими, четыре способа продолжать в присутствии являются сущностью пространства. Тот, кто их осваивает, постигает самую суть учения.

Божественная гордость (нираламбха-медитация)

Мы часто говорим о трех золотых правилах в учении. Можно поговорить о них немного с другой точки зрения.

Когда мы получаем прямое введение, обретаем благодаря ясности некоторое понимание – это принцип шраваны.

Принципом мананы обычно называют отсечение неясности и сомнений. С другой точки зрения, его можно описать как обретение веры. До мананы вы еще веру не обрели. Вы должны получить какой-то «вкус» веры. Именно для этого с помощью шраваны вы получаете множество наставлений. Это вера не внешняя, она не связана с религиозными догматами или описанием божества в облике, имеющем имя и форму. Это вера внутренняя, как ваше собственное «Я есмь»-осознавание. Тем не менее вера все равно существует. Внешняя она или внутренняя, а когда-нибудь ее нужно обрести. Пока человек не обрел веру, он очень неуверен. Он не знает на чем же концентрировать свое сознание и как строить свою практику, его практика носит концептуальный характер. И на стадии мананы нужно обрести эту самую веру. Когда благодаря пониманию, ясности или созерцанию обретаешь веру, то начинаешь видеть, что гуру-йога и твое собственное состояние – это не разные вещи, а это суть одно. И когда вера обретена, то это значит, что стадия мананы (второе золотое правило) завершена.

И мы переходим к нидидхьясане – к непрерывному созерцанию объекта нашей веры. И тогда вера перерастает в преданность. Когда вера становится сильной, она обязательно становится преданностью. Это как поглощенность объектом своей веры.

Например, я получил прямое введение, изучил писания и получил опыт некоторой ясности, который распахнул мое сознание. Я обрел в него веру. Можно сказать, что Бог пробудился в моем сердце. Эту веру я взращиваю и непрерывно пестую. И я настолько ее взращиваю, что обретаю непрерывную преданность. И, когда такая преданность достигает кульминации, она становится самоотдачей. Я растворяюсь в этой бхаве преданности так, что мое малое «я» тает в этой бхаве. Все это практика нидидхьясаны. Наконец, когда я забываю себя в этой преданности так, что не могу отличить свое «я» и Бога, когда я растворяю себя в этой самоотдаче, то это называют самоузнаванием. Я узнаю, что нет «я», отдельного от Бога, я сам есть проявление Бога.

Прежде чем мы приступим к обсуждению практики божественной гордости, я расскажу две истории.

Однажды Бхима (один из царевичей Пандавов) бродил в джунглях, потому что Драупади (супруга пятерых братьев) пожелала, чтобы ей принесли какой-то невиданный цветок. Почему Драупади являлась супругой одновременно пятерых братьев Пандавов? Очевидно, в то время такие браки допускались. А вообще, Арджуна одержал победу на соревнованиях среди кшатриев, когда Драупади выбирала жениха на обряде, называемом «сваямвара». Арджуна вышел переодетым в брахмана, поскольку нельзя было, чтобы его кто-то узнал. У него были спутанные волосы, он был закутан в грубую одежду. И когда он вышел, то он одолел всех кшатриев в состязании, брахманы кричали от радости, что брахман из их сословия одержал победу над кшатриями, профессиональными воинами. И, когда Драупади выбрала Арджуну победителем, он затем пришел к матери за благословением и сказал:

– Мать, сегодня я заполучил нечто очень ценное.

А мать сказала:

– Как обычно, поделись этим со своими братьями.

И поскольку такое благословение было дано, Арджуна не стал перечить воле матери. Так Драупади стала женой пятерых братьев Пандавов.

После того как Юдхиштхира проиграл свое царство в кости, Пандавам было поставлено условие, что они должны двенадцать лет жить в изгнании в джунглях. И Драупади однажды захотелось получить какой-то невиданный цветок. И тогда Бхима, бродя в лесу, увидел обезьяну, которая лежала поперек дороги. Он сказал ей убраться с его пути, но она спросила:

– А ты кто такой?

И Бхима, полный самодовольства, начал расписывать достоинства своего рода, рода Пандавов, величия себя как принца. Тогда обезьяна сказала:

– Если ты такой величественный, так почему же ты живешь в джунглях? Ты даже не мог защитить Драупади, когда Дурьодхана захотел выставить ее на посмешище, раздев ее перед всем собранием, после того, как Юдхиштхира проиграл ее в кости.

Юдхиштхира во время игры потерял разум. После того как он проиграл царство, он поставил на кон себя, своих братьев, а потом жену Драупади, и он все проиграл. Это очень известная история, описанная в «Махабхарате».

Бхима не нашел, что ответить обезьяне и, рассердившись, сказал:

– Обезьяна, если ты не встанешь с дороги, я могу и переступить через тебя. Но я не хочу это делать, потому что у меня есть сводный брат Хануман, предводитель войска обезьян. Я его не видел, а только слышал о нем. Но из уважения к нему я еще разговариваю с тобой.

Обезьяна сказала: «Ладно, попробуй меня обойти». И Бхима начал ее обходить со стороны ее хвоста. Но, когда он начал ее обходить, каким-то образом хвост увеличивался, поэтому он никак не мог дойти до его конца. А когда он попытался обойти обезьяну с другой стороны, она снова увеличивалась, и он снова не мог ее обойти.

И тогда Бхима понял, что обезьяна – это не кто иной, как сам Хануман, его сводный брат от божества. Он извинился, выразив ему почтение. Поскольку Хануман был очень образованной личностью, он поведал ему о многих древних историях, о том, как он служил Раме до того, как тот покинул этот мир, как они победили Равану. А затем он обучил его ведической мудрости. И затем Бхима попросил Ханумана показать свою огромную форму, которую он принимал в битве с Раваной. Хануман начал принимать эту форму, вырастая, и он увеличился до огромных размеров, но Бхиму это так шокировало и напугало, что он побледнел и потерял сознание.

Есть история Дхрувы. У одного царя был сын и две жены. Одна была младшая. И эта младшая жена хитростью и интригами, боясь, что сын старшей жены взойдет на престол, принудила царя изгнать сына и старшую жену в лес, сделав их отшельниками. Старшую жену звали Нияти, а сына Дхрува. И Дхрува однажды спросил Нияти:

– А кто же мой отец?

Нияти со слезами сказала:

– Твой отец – великий царь, который живет во дворце.

Тогда Дхрува решил пойти его проведать. И, когда он пришел во дворец, царь узнал его, хотя он и был маленьким мальчиком. Царь очень радушно принял его, посадив к себе на колени. Однако, когда вошла вторая жена, она пришла в ярость, увидев, что царь очень радостно принимает своего изгнанного сына, и приказала тотчас же снова его изгнать. Царь, будучи под пятой своей жены, ничего не смог поделать. Мальчик в расстроенных чувствах был вынужден отправиться обратно в лес, затаив очень сильную обиду на то, что с ним так обошлись.

Однажды он подошел к своей матери Нияти и спросил:

– Есть ли на свете кто-либо более могущественный, нежели цари?

Мать ему ответила:

– Да есть, это Нараяна.

Дхрува спросил:

– А где же живет Нараяна?

Она сказала:

– Должно быть где-то очень далеко в джунглях, где живут отшельники. Но к чему эти разговоры?

А Дхрува решил во что бы то ни стало восстановить справедливость, поэтому отправился в путь, чтобы найти Нараяну. В лесу он повстречался с семью мудрецами (риши) и спросил их:

– Знаете ли вы где здесь Нараяна?

Мудрецы посмеялись над ним и сказали, что путь к Нараяне долог и труден, что лучше ему как маленькому мальчику побыстрей убираться из джунглей. Дхрува их не послушал и пошел дальше, решив: «Коль мудрецы не хотят указать мне место, где живет Нараяна, я найду его сам».

Затем он увидел тигра и подумал: «Должно быть это Нараяна». И без всяких задних мыслей он ринулся за тигром. А тигр, не выдержав такого натиска, убежал. Таким же образом он встретил медведя и кинулся за медведем, но и медведь убежал. Однако Дхрува продолжал с таким остервенелым упорством искать Нараяну в лесу.

Тогда навстречу ему явился Нарада, привлеченный направленностью его сознания. И когда Дхрува сказал, что ищет Нараяну, Нарада сказал:

– Нараяна не где-то далеко, а прямо на том месте, где ты сейчас находишься. Садись и направляй свой ум на Бога.

Дхрува настолько интенсивно стал медитировать, направляя ум на Нараяну, что сам Нараяна благословил его своим даршаном и затем переместил на Дхрува-локу, область Полярной звезды.

Считается, что сама Полярная звезда является большим сверкающим телом махариши Дхрувы. Считается, что большинство звезд, которые возникают, являются гигантскими телами святых или мудрецов, которые в свое время могли быть и людьми. Эти святые и мудрецы являются так же и божествами этих гигантских звезд и планет, а эти планеты являются их огромным проявленным телом. Считается, что когда какой-либо святой или мастер оставляет этот мир, достигая полной реализации, то это сопровождается вспышкой сверхновой звезды; его тело проявляется как такая звезда.

Итак, бхава – это божественная гордость.

Когда естественное состояние проявляется в виде ощущения, то это и есть бхава – божественная гордость.

При прямом введении в естественное состояние передается именно бхава, мироощущение. Бхава – это такой аспект естественного состояния, который выражает ощущение себя как величественного божества, наделенного могуществом и славой. При этом бхава не связана с нашим эго, ахамкарой.

Бхава – это проявление величия, святости, чистоты Абсолюта, а не нашего малого «я». И благодаря практике мы пробуждаем бхаву. Когда бхава пробуждается, наша самооценка, мироощущение меняется. Если же бхава не пробудилась, наше мироощущение остается прежним, а практика созерцания пока остается на уровне наблюдающего сознания.

Когда бхава пробуждается, то это подобно тому, как вы зашли в холм и увидели внутри него огромную вселенную так же, как это описано в «Трипура рахасье». Вы начали концентрироваться на чувстве «я» и заниматься созерцанием, но обнаружили там колоссальный источник духовной силы и энергии.

Когда вы обнаруживаете этот колоссальный источник духовной силы и энергии, ваша жизнь преображается. До того, как вы приобрели бхаву, ваш ум был ограниченным, и даже практика все равно опиралась на эгоистичное видение, вы были примерно в такой позиции: «Дайте мне что-нибудь! Помогите мне чем-нибудь! Полюбите меня!» Почему? Потому что связь с источником, бхава была закрыта, и единственное, чем вы могли воспринимать реальность, была ахамкара, эго. А поскольку эго очень зауженное, оно не может быть целостным, то и жизнь из виденья эго предстает в таких ограниченных, мрачных тонах.

 И человек, зафиксированный на уровне ахамкары, ложного эго, всегда испытывает недостаток энергии, недостаток самооценки, у него всегда есть подсознательная неуверенность или страх за себя и как противоположность этому – желание самоутвердиться. Но когда обретается бхава, все радикально меняется. Меняется ваша самооценка как практикующего, вы уже осознаете: «Я не есть ограниченный человек. Я есть беспредельное божественное существо, обладающее безграничным потенциалом». И не важно, что этот потенциал еще полностью не раскрыт. Этот потенциал раскрывается, и ему больше нет предела. И вера означает такую постоянную настройку на бхаву.

Именно за счет такой постоянной настройки маленький аскет Дхрува стал божеством Полярной звезды, он полностью слил свою бхаву с бхавой Нараяны – высшего божества, Творца.

Считается, что духовная практика созерцания без зарождения бхавы – это подобно попытке греться у кучи веток, когда костер не горит или плавать в пересохшей реке, где нет воды.

Как переживается бхава? Представьте, что вы переживаете безграничную божественную мудрость и святость, утонченность, величие, красоту, гармонию, возвышенность, священность, запредельность, игру, парадоксальность, расширенность, бесконечность и огромную глобальность, которая проявляется как цветение, как безграничные способы проявления. Если все это объединить, то можно сказать, что это и есть проявление бхавы божественной гордости. Сначала мы получаем кратковременный «вкус», который нужно отделить как полезный сигнал, а затем настраиваться на него постоянно, пока он не станет непрерывным, пока мы не обретем в него веру. Такое обретение непрерывности и веры – это и есть бхава, а пока веры и непрерывности нет – это есть раса.

Когда бхава обретена, вера перерастает в преданность, когда наша вера в божественное величие становится настолько глубокой, тотальной и всепоглощающей, что это теперь является самым главным ощущением в жизни. И такая преданность именуется махабхава. Когда преданность углубляется далее, она перерастает в самоотдачу, прапатти, атма-ниведана. Это означает, что ложное маленькое «я» растворяется в великой бхаве божественного величия.

Подобно тому, как писал один святой: «Я каждый день рождаюсь и умираю».

Наконец, когда такая самоотдача полностью растворяет наши представления о себе как о личности, ограниченной эго, то это именуют свабхавой – открытием подлинной природы. Также это именуют самоузнавание, пратьябхиджня.

Практика божественной гордости означает непрерывно настраиваться, пока не будет обретена такая вера в бхаву. Если в созерцании мы выполняем наблюдение тонкой осознанностью с помощью обнаженного осознавания, являясь как бы незаинтересованным регистратором, наблюдателем или свидетелем (сакши), и работаем с санкальпой и девятью самоосвобождениями, то в практике божественной гордости акценты немного иные. Здесь мы не только созерцаем, оставаясь таким ровным незаинтересованным наблюдателем, свидетелем. Здесь мы работаем с энергией, с ощущением, поэтому эта практика более тантрическая, она переживается как конкретная эмоция и ощущение. Допустим, вы можете созерцать и просто заниматься наблюдением, и ваше осознавание как бы ощущает некий уровень ясности, и эта ясность непрерывно расширяется. Но при практике божественной гордости вы ощущаете не только ясность, а вы ощущаете вдохновение, величие, глубину, преданность, беспредельность. Вы ощущаете это так, словно мир вокруг и внутри вас реально меняется, ваша самооценка меняется. Это подобно тому, как если бы вы чувствовали себя бедняком, а затем начали чувствовать себя царем, очень возвышенным существом или божеством.

Когда такая вера укрепляется, ум очищается, вытесняются нечистые бхавы, которые обусловлены прошлой кармой. Мы начинаем чувствовать бхаву всевышнего Источника, а мелкие состояния, «мини-бхавки», постепенно начинают вытесняться.

Поскольку ум вначале очень неуверен и неустойчив, поэтому он не понимает, как находиться в состоянии бхавы – из-за этого наше мироощущение часто меняется. Например, если мы попадем в радостную обстановку, у нас доминирует радость, если мы сталкиваемся с чем-то, что нас раздражает, мы испытываем раздражительность, иногда возникает тупость или неуверенность. Но состояние бхавы – это одно состояние такого расширенного и возвышенного величия, которое никогда нас не покидает. Это такое состояние, когда вы непрерывно поддерживаете примерно такую настройку: «Я есть всевышний исток бытия. Я исконно совершенен и чист в своей основе».

Постепенно сама эта бхава начинает раскрывать вам безграничное вдохновляющее переживание. Такой йогин, где бы он ни был и чем бы он ни был занят, всегда практикует такое созерцание и поклонение бхаве без разделения на поклоняющегося и того, кому поклоняются.  Это можно еще назвать самопоклонение.

При самопоклонении очень важно не впасть в ошибку, поскольку самопоклонение не означает поставить в своей келье алтарь с большим транспарантом «Слава мне!» и делать ему пуджи. Самопоклонение означает, что твой объект поклонения у тебя внутри, и это есть твое высшее «Я», которое ты прозреваешь с помощью созерцания, но ощущаешь его именно как духовное переживание. Такое поклонение есть настройка на бхаву и ничего больше. Это прямое созерцание качеств всевышнего Источника, когда мы их в теле и уме переживаем как мироощущение «Ахам Брахмасми».

И вначале, в нираламбха-медитации, мы делаем акцент на «Брахмасми», не на «Ахам». Мы пытаемся ощутить внешнюю бхаву, поскольку это гораздо легче. Но затем, когда она набирает силу, мы в нираламбха-медитации делаем акцент на связь слов «Ахам» и «Брахмасми». Мы тонко медитируем на соотношение «Ахам» и «Брахмасми». Мы уже не делаем акцент на внешнее переживание бхавы. Наконец, когда мы укрепились в переживании божественной гордости, наша нираламбха-медитация выполняется так, что мы делаем акцент на «Ахам», то есть все как бы вращается вокруг нашего «Я», именно наше «Я» является божеством, творцом, мандалешваром. Однако это делается только на высокой стадии практики созерцания или практики божественной гордости, а не на начальной.

Поэтому нираламбха-медитация, медитация божественной гордости, и дается в три этапа. На первом этапе мы созерцаем слово «Брахмасми», рассматривая бхаву как внешнее. На втором этапе мы соединяем внешнюю бхаву от «Брахмасми» и собственное чувство «Я», медитируя над соединением «Ахам» и «Брахмасми». И наконец, на высшей стадии мы медитируем только на «Ахам». При этом «Ахам» – это не ахамкара, а это «Ахам Брахмасми». «Ахам» означает «я».

И такое состояние, когда мы медитируем на переживание «Ахам Брахмасми», именуется дева-бхавана, или гордость божества. Гордость божества постепенно вытесняет нечистые бхаваны, собственные ограничения, собственную неверную самооценку.

Майя – это не что иное, как неверная самооценка мира и себя. Например, человек говорит: «Я ограничен сансарой, я стремлюсь к освобождению». Но в его словах уже заключена неверная самооценка, потому что освобождение – это такое сознание, когда не существует того «я», которое ограничено сансарой. В самом утверждении уже заложена неверная самооценка. Именно устранение такой неверной оценки и дает переживание божественной гордости. Оно вытесняет саму идею «я есть тело» или «я ограниченный человек».

Сначала, испытав бхаву божественной гордости и обретя некоторую веру в нее, мы вновь и вновь убеждаемся в ней, позволяем ей перерасти в убежденность. Это не убеждения с помощью ума типа: «Я не человек, я – Брахман. Я не человек, я – Брахман». Такая убежденность не принесет никакой пользы.

Однажды Бхагаван Шри Раджниш встретил аскета, постоянно бормочущего:

– Ахам Брахмасми, Ахам Брахмасми.

Раджниш пригласил его как-то к себе в гости и сказал:

– Ты можешь замолчать хоть на время, не читать эту мантру?

Аскет замолчал. Через некоторое время он пришел и чуть не набросился на Раджниша с кулаками. Он сказал:

– Ты разрушил двадцать лет моей садханы! Я прекратил читать мантру и чувствую, что все божественное ушло. Это все из-за тебя.

Раджниш сказал:

– Ты не должен на меня набрасываться с кулаками, а ты должен обрадоваться тому, что я открыл тебе правду про твою практику. Ты двадцать лет потратил впустую! Что это за бхава «Ахам Брахмасми», которая исчезает через десять минут после того, как ты прекратил бормотать махавакью?

Аскет задумался, а потом сказал:

– Да, пожалуй, ты прав. Моя практика была ошибочной.

И Раджниш посоветовал ему:

– Не повторяй махавакью постоянно, а лучше попробуй быть этим самым состоянием.

Именно так мы убеждаем себя в бхаве «Ахам Брахмасми». Мы убеждаем себя в том, что сами пребываем в этой бхаве с помощью тонкого познающего осознавания. Тонкое познающее осознавание мы помещаем в эту бхаву за счет созерцательного присутствия, когда с помощью вивеки (различающей мудрости), мы видим, что этой бхавой не является, и то место, где бхава проявляется. Когда мы убеждаемся, такая убежденность вырастает в непрерывное самопоклонение. И на этой стадии не нужно уже что-то делать специально, а нужно просто позволить этой бхаве стать таким безграничным восторгом, стать величием без усилий. Просто мягко и тонко направить свое сознание, позволить ему начать поглощаться. Ключ к этому – расслабление и отпускание себя, устранение понятия «я медитирую» и даже самого понятия «медитация».

Бхагаван Шри Раджниш встретил другого святого, который так же практиковал работу с махавакьей «Ахам Брахмасми». И он так же ее непрерывно повторял, боясь того, что он нечто потеряет, если прекратит ее повторять. И Раджниш его спросил:

– Ты на самом деле чувствуешь себя Брахманом или только повторяешь «Ахам Брахмасми»?

Аскет ответил:

– Знаешь, я уже и сам запутался. Иногда я сам не пойму, кто же я такой.

Но если у нас есть истинное переживание и вера, то у нас нет никаких сомнений, мы не можем запутаться. Неважно, повторяем ли мы махавакью или не повторяем, бхава не исчезает. Это как говорят: «Настоящий талант не проиграешь и не потеряешь».

Если у вас есть подлинное переживание бхавы, оно не зависит от повторения махавакьи. Переживание божественной гордости может проявляться как восхищение, преданность, преклонение перед всевышним Источником и святыми, как величие, возвышенность, как чистота и совершенство, как восторг, радость и экстаз или как тонкая ясность, дающая вам божественную мудрость. Оно может проявиться как сила божественного владычества и могущества (айшварья-шакти), как творческая сила проявления, сила божественного творчества, непрерывной игры проявлений (сришти-шакти), как сила поддержания (стхити-шакти). Божественная гордость может также проявляться как переживание бесконечности (анаты), как непостижимость, выходящая за пределы всего человеческого (ачинтья), и изумление, сопровождающее бхаву, как игра спонтанного совершенства (лила), как непоколебимость и равностностность, как безграничная любовь и сострадание. Все это различные аспекты проявления божественной гордости в зависимости от состояний ваших пран и ума.

Когда мы обретаем веру в такую бхаву, обычно изменяется наш внутренний статус, наша внутренняя самооценка. Это подобно тому, как человек плохо учился и был двоечником, но внезапно он начал превосходить самых лучших учеников в своих знаниях благодаря тому, что у него открылся некий новый канал знания. Таким же образом практика божественной гордости меняет наш внутренний статус, и постепенно расцветают все наши лучшие качества.

Как проявляется реализация веры в бхаву или реализация преданности? Увеличивается любовь, сострадание и творческое сознание. Человек перестает быть озабоченным своей маленькой личностью. Если раньше он был сильно омрачен или заморочен своей личностью, то теперь он в принципе перестает быть озабочен ей, зная, что его личность помещена в самые лучшие состояния, что она развивается самым лучшим образом. Это не стадия безразличия, не стадия тамаса.

Когда у человека есть безразличие, он тоже не озабочен своим духовным ростом. Ему просто все равно. Он просто живет, ест прасад и каждый день для него – одно и то же. Он как бы помещен в матрицу собственного ума, но это совсем не то. Стадия тамаса еще хуже. Это когда единственные переживания – это желание есть, желание спать. Но для монаха это не самое лучшее состояние, когда он в медитации сидит и думает: «О, скорей бы прасад». Или вечером он сидит и думает: «Скорее бы уже шавасана, хоть расслаблюсь».

На стадии божественной гордости он перестает иметь такие омрачения. У него нет омраченного сознания, у него также нет такого раджасичного желания заботиться о своей личности, самосовершенствования, нет такой духовной жадности, когда он очень обеспокоен самим собой и только и думает, как бы улучшить собственное «я» или чем-то «подкрутить». То есть он уже никуда не бежит, он уже нашел нечто ценное, поэтому просто несет и бережет это.

Также появляется подлинное чистое видение святых, братьев и сестер по Дхарме, мира в общем, гуру и самого себя. Если раньше достаточно было какой-то небольшой вещи чтобы потерять зачатки даже чистого видения, то теперь это чистое видение настоящее, и потерять его невозможно. Однажды одна ученица мне призналась: «Один раз я шла и увидела, как гуру плюнул на землю, и у меня сразу же резко понизилось сознание. Я думала, что гуру не может плевать на землю». Я, конечно, могу пообещать больше не делать этого, но на самом деле пока у вас есть человеческое тело, то у вас есть и все его функции, поэтому я не вижу здесь никаких ограничений. Это просто вопрос отношения. Мы любую вещь можем видеть чистой, возвышенной, а можем видеть омраченной, в двойственности именно потому, что у нас есть фиксированные представления о божественности, когда мы думаем: «Если божественная бхава и чистое видение, то это только божественные существа, которые летают в телах из света, которые не едят, не спят, не пьют. Только это может быть чистым видением».

Но по-настоящему реализованное чистое видение начинает прозреваться во всех жизненных переживаниях, оно начинает соединяться со всеми проявлениями. Мы больше не разделяем на чистое и нечистое, мы видим, что все чистое, а только наш двойственный ум не чист. Мы что-то считаем нечистым в силу карм, пран, обусловленности, воспитания и собственного фундаментального неведения. По привычке наш ум впадал в нечистое видение, а затем подымался в чистое видение. И мы как бы перемещались от чистого к нечистому, оставались в такой средней промежуточной точке.

Иногда учителя специально проверяли учеников на чистое видение, говоря: «Раз ты мне доверяешь, посмотрим, сможешь ли ты удержать свое сознание». Например, когда к Гурджиеву приходили ученики, он принимал несколько придурковатый вид. Ученики были из богатых сословий, они думали: «Как можно у этого человека чему-то поучиться вообще?» А он сознательно, будучи искусным актером, «отрывался» на этих людях. Иногда, как только к нему приходил какой-нибудь человек с сильно фиксированными представлениями, он строил ему ужасные гримасы. И если у человека не было серьезных намерений или способностей устранить свои представления, он не выдерживал и просто уходил. То есть Гурджиев читал лекции, но в это время специально смотрел на этого человека, уделял ему больше всего внимания и строил ему ужасные рожи. А когда он поворачивался к другим ученикам, он делал нормальный вид, то есть выходило так, что только тот человек видел это. Представляете, если так читаются лекции, что в душе может появиться? Но если есть чистое видение, то все это не важно, потому что такой человек уже зародил такой уровень чистого видения, который не может быть потерян или сбит. И это чистое видение касается не только взаимоотношений гуру-ученик или братьев и сестер по Дхарме. Оно касается также и самого себя, и мира в целом. Мы начинаем видеть, что мир позитивен, самоорганизован, возвышен, гармоничен, очень сложен, у него есть тончайший глобальный замысел. И это проявление тончайших божественных энергий. То, что мы считали неправильным, неразумным, несправедливым, на самом деле все очень глубоко, сложно и тайно, все предельно справедливо и гармонично, только эта справедливость и глубина выходят за наши человеческие представления. Наша человеческая этика не в состоянии просто проникнуть в глубину этого замысла.

По мере того, как мы укрепляемся в вере в бхаву, уменьшаются наши цепляния, надежды, страхи, приятие и отвержение, появляется равностность, углубляется единый «вкус». Теперь все становится как бы одинаковым: можешь есть любой прасад, можешь хулу и хвалу воспринимать равностно, можешь жить в прекрасной и не очень обстановке – все это воспринимается чисто и позитивно.

Вопрос:

«Насколько я помню, сначала бхава создается с усилием. Это так?»

Бхава не создается. Мы прилагаем усилия, но мы ее создать не можем. Это усилие подобно тому усилию, которое мы прилагаем, чтобы повернуть ручку радиоприемника, чтобы настроиться на нужную волну. Мы не создаем бхаву, мы прилагаем усилие, чтобы ум настроить на нее. Нам нужно свой ум держать на определенной волне, и для этого нужно усилие, а все остальное происходит без нашего усилия.

Когда этот уровень бхавы реализован, наступает так называемая стадия усмирения.

Предыдущая стадия – это стадия очищения. Например, если человек был завистлив или обладал гневом, омрачениями, беспокойным умом, то на этой стадии он становится таким божеством страсти. По крайней мере, на определенном уровне его ум чист, он находится в состоянии всеприятия, открытости и гармонии. Но это самое начало.

Дальше, когда мы практикуем божественную гордость, наступает стадия усмирения. Это означает, что с помощью бхавы мы по-настоящему усмиряем свой ум, эго, гордость и клеши. Мы усмиряем не только грубые проявления, но и тонкие. Например, если раньше была большая возбужденность ума, то теперь достаточно войти в состояние бхавы, и она растворяет эту возбужденность. Если были тонкие нечистые двойственные представления, то теперь даже эти тонкие представления поглощаются.

Затем стадия усмирения означает, что мы можем усмирять не только свой ум, но также мы можем усмирять омраченные умы других существ. Усмирять – это не означает как-то воздействовать на кого-то, скорее этот термин означает позитивно влиять, изменять сознание в лучшую сторону. Распространять бхаву, подобно тому, как цветок, благоухая, распространяет свой аромат. Например, если вы находитесь с человеком, у которого ум возбужден, раздражен, то просто ваше присутствие может гасить эту возбужденность или раздраженность. И на этом уровне йогин также может усмирять нечеловеческих существ, таких как демоны, духи, сансарные боги, мирские дакини. Он даже может обращать их на путь Дхармы, проповедуя им или просто передавая свое состояние. Поскольку это состояние очень тонкое и возвышенное, оно принимается духами, демонами и богами как свое сердце, как своя жизненная сила, и все ему радуются. И поэтому такие существа без труда усмиряются.

Наконец, третья стадия именуется стадией подношений. Это означает, что бхава стала настолько сильной и глубокой, что она проявляется во внешнем измерении. Внешние энергии, истекая из внутреннего переживания, проявляются как подношения. Подношения не означают, что вам дают подношения, скорее это означает, что мир предстает в чистом видении.

 Что такое ритуальное подношение? Это проявление чистого видения в отношении чего-либо. Такой человек привлекает внимание божественных существ, таких как Вайю, Индра, Дхармараджа, сиддхи или риши, и они являются ему в сновидениях. Он получает от них похвалу, пророчества, посвящения, благословления. Это могут быть священные предметы, знаки или символы, или похвала. Или они говорят: «Ты обретешь пробуждение в таких-то обстоятельствах». Или сообщают обстоятельства будущей практики. Иногда это может быть видение получения обильных подношений от мирских божественных существ, когда эти существа выражают преданность и обещают служить Дхарме. Например, вы можете видеть сон, где множество людей празднуют ваш день рождения, преподносят вам песни, танцы; все это очень возвышенное, вы находитесь в центре этой мандалы. Это означает, что ваши внутренние божества собрались вокруг вашей бхавы, вокруг вашего «Я есмь»-осознавания.

Однажды у меня было сновидение, где я встретился с даосским магом, практикующим восточные единоборства, и он предложил мне помериться с ним силами. Поскольку он был очень искусным практикующим, мне пришлось не просто, но в конце концов он все-таки признал, что на уровне тонкого тела я сражался быстрее его и тоньше. Это не было сражение, скорее это была демонстрация искусства. И в знак этого признания он подарил мне два зеленых шарика, которые содержали духовную силу. Примерно в это же время у Васудевы был сон, когда он встречался с этим же существом. Когда у вас возникают такие сновидения, то это тоже может быть проявлением чистого видения. На стадии чистого видения может быть множество переживаний божественных существ, которые могут появляться не только в сновидениях, но и даже наяву.

Один христианский монах очень долго молился в состоянии тапаса. Он постоянно читал молитву Богоматери, которая была записана на большом камне. И когда он читал эту молитву, пришел один юноша и сказал: «Молитву надлежит читать вот так», а изменил на камне некоторые слова и ушел. Монах подумал: «Надо же, какой интересный юноша». Когда пришел настоятель, монах рассказал о случившемся. Когда он описал этого юношу, настоятель подумал: «Вот это да! Юноша пальцем на камне рисует». Выяснилось, что это приходил сам архангел Гавриил в облике юноши.

Чистое видение привлекает чистых божественных существ. Это подобно тому, как ценители музыки приходят послушать концерт виртуозного музыканта, или как ученых привлекает знаменитый изобретатель, и они желают послушать о его новых изобретениях. Божества, гандхарвы, апсары, дакини, якши, сиддхи начинают привлекаться чистым видением практикующего, восхваляя его и желая получить какие-либо наставления, или просто интересуются им. Часто такой практикующий окружен духовными переживаниями. На самом деле эти существа являются проявлением энергий изначального «Я», и они всегда существовали, но просто были скрыты от практикующего, потому что раньше его омраченное состояние или отсутствие чистого видения не позволяло им приблизиться.

Сейчас существуют монахи, святые, но приблизиться к ним могут только те, кто разделяют самаю. Например, даже если человек живет рядом, он не может приблизиться к ним, потому что он не имеет достаточных качеств, точки входа. Таким же образом святые, сиддхи, божества, гандхарвы – все эти божества есть прямо сейчас, однако приблизиться к ним можно, когда бхавана нашего ума чиста и возвышенна.

Наконец, когда духовная сила йогина возрастает, он начинает привлекать еще более глубокие энергии. Это уже не мирские божественные существа, а великие божественные существа верхнего мира форм, которые обитают в телах, созданных из света, эманации риши, иллюзорные тела сиддхов, иллюзорные тела богов, управляющих стихиями или даже проявления великих божеств первоосновы бытия, например божеств пяти элементов, божеств трех главных вселенских сил или пяти сил действия.

Как поддерживать бхаву с усилием? Получив передачу, следует вспоминать и направленно с небольшим усилием удерживать ощущение бхавы. А когда появляются мысли или эмоции необходимо соединить с ними переживание божественной гордости и позволить бхаве рассеять их, продолжая удерживать фокус сознания на самой божественной гордости.