17.02.2004

Когда мы вступаем на путь Дхармы, мы должны найти сведущего Учителя, а найдя его, мы должны прояснить свою позицию как ученика. На высших этапах практики, особенно в ануттара-тантре, трудно продвигаться, не имея сведущего Учителя. Когда мы должны осмыслить себя как ученика, мы должны полностью понять принцип ученика. Принцип ученика – это не только то, что мы пытаемся перенять, то есть не только интеллектуальные знания, полученные от Учителя, но это также его мастерство, его дух, его сознание. В процессе такого перенимания мы должны себя поменять. Да какое там поменять! Мы должны заплатить за это всем, что у нас есть, поскольку перенять это мастерство – это значит расстаться со всеми иллюзиями. До тех пор, пока мы не захотим себя так поменять, нас нельзя назвать перенимающими мастерство. В лучшем случае нас можно назвать слушателями, шравака.

Только в тот момент, когда практик осознает себя как ученик и решается на такую глобальную трансформацию, он становится достойным сосудом для того, чтобы по-настоящему работать над собой. И тогда начинается процесс передачи Дхармы, процесс обучения мастерству практики. Когда мы так обучаемся и следуем пути, мы обнаруживаем, как много внутри нас низшей природы, которая восстает против духовного пути. Иногда можно видеть, что буквально на каждом сантиметре нашего духовного пути происходят такие восстания, поэтому мы непрерывно сражаемся, чтобы одержать победу в этой битве. И мы видим, насколько упорно наши низшие части пытаются отстоять право на свое существование. Они всякий раз пытаются утвердить свою старую обусловленную сансарную природу, поэтому йогин чувствует себя в состоянии тотальной войны. Он чувствует, что назад дороги нет, что путь назад – это забвение себя, смерть и страдание. А хуже этого вообще трудно что-либо придумать. Духовная смерть и падение в майю – это самое страшное, что может ожидать йогина. Но он также чувствует, что идти вперед ему очень трудно. Он понимает, что единственное, что возможно в его состоянии, – быть в духе абсолютной безупречности и максимально хорошо делать то, что можно делать максимально хорошо в данный момент, отвоевывая буквально каждый миллиметр пространства света внутри своего сознания. На этой стадии возникает тонкий соблазн войти в состояние великого конфликта и воевать со всем и вся: со своей низшей природой, с обусловленностью и прочим.

Когда мы входим в состояние такого высшего конфликта, мы чувствуем, что пытаемся делать что-то, но парадокс заключается в том, что чем больше мы входим в состояние конфликта, тем больше отдаляемся от собственной природы, чем больше мы пытаемся ей управлять, тем больше она нам показывает, что это невозможно. И тогда мы чувствуем себя полностью беспомощными, неспособными к практике, мы ощущаем, что взялись за непосильную задачу, с которой справиться могут только великие махасиддхи. Мы чувствуем, что замахиваемся на что-то настолько глобальное, что по сравнению с этим наши собственные усилия и практика вообще выглядят какой-то пародией. И тогда чувство этого внутреннего конфликта еще больше усиливается. Внезапно наше эго, которое строило радужные планы о том, что через три года оно начнет испускать радуги и левитировать, удивляя всех, понимает свою полную ничтожность и несущественность перед лицом абсолютной тайны, а также полную иллюзорность всех надежд и планов. И тогда эго обретает смирение. Это первое смирение, которое оно переживает. Эго не только понимает всю глобальность той задачи, которую поставило перед собой, но и что в процессе выполнения этой задачи оно само должно как бы отмереть.

Когда эго успокаивается и понимает всю свою иллюзорность и тщетность, оно уже готово к тому, чтобы оставить свои цепляния, надежды и страхи. Внезапно оно начинает прозревать, что дело немного не в этом, что здесь нужна еще большая искусность. Тогда оно уходит на второй план, и в сознании возникает еще очень тонкая, почти неуловимая, едва ощутимая, но уже достаточно мощная волна некоего присутствия.

Сначала это присутствие подобно тонкому ветерку, тем не менее, когда оно возникает, все формы мира, в том числе и эго, становятся призрачными, обнаруживается огромная сила, стоящая за ним. Только с этого момента мы кое-что начинаем понимать в духовной жизни. Внезапно мы осознаем, что нужно уловить этот тонкий ветерок присутствия и начать очень медленно и мягко привносить его в свою жизнь. Нужно верить в него, доверять ему и быть к нему очень внимательным. Нужно понимать его нераздельность с Гуру и знать, что оно является квинтэссенцией всех сутр, тантр и эзотерических учений. Нужно постепенно настраиваться на него и обнаруживать как абсолютный Источник всего Бытия, позволять ему проникать во все уголки сознания и выжигать нечистые кармы и цепляния. Собственно, с этого момента и начинается практика естественного состояния. И эти наставления касаются именно такого продвинутого практика, который прошел весь этот процесс, поэтому более уверенно и устойчиво идет далеко вперед.

Текст:

«Возьмем рисунок на воде. Если рисовать на воде, рисунок уничтожается в самый миг своего возникновения. Также одновременно происходит возникновение мыслей и их освобождение. Все непрестанно естественно возникает и естественно освобождается, словно рисунок на воде».

Когда это сознание обнаружено, йогин внезапно переживает вкус естественного состояния и понимает, что все, что он раньше воспринимал, о чем мечтал, за что цеплялся и на что надеялся, было абсолютным обманом, тотальной иллюзией. Когда он это понимает, то знает, что только Ясный Свет исконного сознания является основой всего, что его дальнейшее раскрытие и отдачи себя ему – это и есть подлинная сущность наставлений всех святых. И тогда йогин начинает постоянно помнить об этом. Он понимает, что теперь главное для него – все больше углублять в этот Ясный Свет и не упускать его.

Одновременно с этим у йогина из-за нечистот в энергетических каналах и в астральном теле все старые кармы продолжают двигаться и претендуют на то, чтобы влиять на его ум, чтобы выводить его из этого состояния и ввергать в двойственное сансарное видение. Если йогин им не поддается и снова начинает слушать тонкий ветерок осознавания, то эти кармы, которые кажутся чем-то грубым и реальным, не выдерживают такого тонкого осознавания, они начинают перед ним пасовать и растворяться. Когда такое растворение происходит, говорят, что йогин практикует самоосвобождение.

Текст:

«Итак, не препятствуя тому, что возникает, предоставьте возникать всему, что бы оно ни было. Все возникающее чисто в своей исконной природе. Применение этого на пути следует считать ключевым моментом практики».

Все возникающее чисто по своей природе. Путь к просветлению означает полную радикальную трансформацию мира и себя в том числе, смену менталитета, а также того осознавания, которое стоит за этим менталитетом. Осознавать чистым все, что проявляется, – это значит, полностью изменить свое отношение к видению. Все вещи, которые проявляются, не существуют сами по себе и не имеют даже капли реальности. Другими словами, когда мы признаем вещи самосуществующими, мы как бы подвержены глобальному заговору и находимся в тотальной иллюзии. Мы словно заколдованы и погружены в виртуальную реальность, из которой не можем выйти. Например, вы наверняка, замечали, что когда человеку рассказываешь о пути пробуждения, о духовной жизни, то он говорит примерно так: «Да, это интересно, конечно, но ведь у меня столько дел!» Это и есть глобальная иллюзия. Но истинный духовный практик знает, что существует только одно дело – путь к просветлению, а все остальное лишь служит ему.

Когда мы пытаемся вырваться из этого тотального заговора, из этой иллюзий, мы полностью меняем свое отношение. За счет чего мы это делаем? За счет того, что обнаруживаем естественное состояние. Внезапно все то, что было отдельным, оказывается объединенным в одно. То, что казалось нечистым, видится как чистое, как проявление особых аспектов чистоты. То, что казалось внешним, видится как внутреннее. Все явления и формы начинают терять свою реальность.

Видеть все совершенным и чистым – это значит видеть все как проявление Абсолюта. Это значит непрерывно думать очень возвышенно даже о самых обыденных или нечистых вещах. Например, когда вы едете в поезде, вы можете думать: «Это поезд, а это проводница. Она мне принесла чай, а я дал ей деньги». Но если вы практик, натренированный в тантре, то вы можете думать так: «В кармическом видении мира людей это, конечно, поезд, а это проводница. Но в чистом измерении богов это виман, а это божество, мирская богиня или дакиня. Я делаю ей подношение, а она мне дает мирские сиддхи в виде удобств». В еще более высоком состоянии вы можете видеть это все как игры, через которые единый дух, Ясный Свет, транслирует и манифестирует себя, проецируясь из вашего сущностного сознания.

Самое главное – это памятование этого единого Духа и того, как он себя непрерывно манифестирует в своих лилах. А что же тогда представляют собой видимые объекты, люди? Это его иллюзорные тела. Некоторые из этих иллюзорных тел связаны, поэтому жестко играют по закону кармы. Они называются людьми, сансарными существами. И поскольку их ум не познал Ясный Свет, они испытывают страдания, называемые рождением и смертью.

Текст:

«Если наши мысли становятся выражением дхармакайи, то каждый раз, когда возникает мысль, возникает и естественное состояние. Поэтому, какими бы явными ни были мысли, порожденные пятью ядами, всегда будет присутствовать намного более могущественная ясность освобожденного естественного состояния».

Это очень важное наставление. Внутри нашего сознания есть яды. Яды – это нечистые кармы, клеши, это засоры в энергетических каналах, в тонком теле. Если красное бинду хочет подняться по каналам, то эти засоры препятствуют этому. Например, почему мы не можем сразу войти в самадхи? Потому что красная капля не может сразу подняться к макушке из-за того, что нечистые кармы препятствуют ей. В астральном теле также существуют яды. Это нечистые состояния сознания: темные, мрачные, депрессивные, угнетенные, гневные, раздраженные и просто тамасные. Все это яды, то есть то, что сокращает жизнь, приводит к неправильным ситуациям, замутняет осознавание.

Считается, что йогин, практикуя духовный путь, должен очистить себя от ядов. Собственно, практика, особенно монашеская, представляет собой непрерывную «шлифовку», когда йогин день за днем очищает себя от ядов. Гнев, зависть, гордость, похоть, тупость, невежество, самомнение, привязанность, эгоцентризм, жадность – все эти яды очищаются непрерывным самонаблюдением, служением, техническими практиками, медитацией, визуализациями, то есть всем, что есть в тантре. По большому счету, уровень йогина можно определить по тому, насколько он свободен от ядов, от клеш. Говорят, что духовная практика должна освобождать от клеш, а если не освобождает, то это значит, что она не проникла еще глубоко. Поэтому истинный практик всегда свободен от клеш. В нем эти яды нейтрализованы, очищены. Однако здесь, с точки зрения ануттара-тантры, говорится очень важная мысль: как бы клеши и яды ни проявлялись, в тот момент, когда они проявляются, существует более глубокое и весомое сущностное сознание, по сравнению с которым они обесцениваются.

В сутре и тантре с ядами надо бороться как с врагами, либо непрерывно их превращать во что-то позитивное. Но в ануттара-тантре надо замечать это всегда присутствующее сущностное сознание и, веря в него, позволять ему снисходить на яды, обесценивая их таким образом.

Когда мы практикуем путь ануттара-тантры, мы непрерывно ориентируемся на это сущностное сознание. Мы вдруг обнаруживаем, что у нас есть великий защитник и великий помощник, который помогает нам справляться с этими ядами. Только от силы нашей веры в него, от степени нашей раскрытости и способности к самоотдаче этому великому помощнику зависит, насколько он может с ними справляться. Если у нас есть доверие к Ясному Свету и непрерывная внимательность, направленная на него, он сам освобождает все яды и трансформирует их в чистые мудрости. Почему так происходит? Потому что эти яды являются выражением этой чистой мудрости.

Текст:

«Все движущиеся мысли, сколько бы их ни было, возникают как самовыражение прозрачности природы естественного состояния».

Когда мы считаем себя телом, думаем, что куда-то приехали, что выполняем практики и следуем пути просветления, то это тоже определенные мысли, которые проявляются в пространстве естественного состояния. Можно сказать, что физическое тело – это сгустившаяся мысль. Это также относится к нашим мыслям, эмоциям, суждениям и оценкам.

Чем отличается практик высокого уровня от практика низкого уровня? Тем, что практик высокого уровня распознал это всегда присутствующее состояние и осознал, что мысли и клеши неотделимы от него, поэтому они больше не вводят его в заблуждение. Практик, который не сумел распознать неотделимость мыслей и клеш от естественного состояния, считается пока еще начинающим. Даже если он успешно сидит в нирвикальпа-самадхи, то по выходу из него он может испытывать все переживания, свойственные обычному человеку: страдать, обижаться и прочее. И происходит это потому, что он еще не понял неотделимости мыслей, клеш, эмоций и всего проявляющегося от естественного состояния. Он может как-то войти в этот транс, затем выйти из него (или его вытащат оттуда), но это все еще не то. Это подобно тому, как человеку дают хлороформ или наркотик, это нечто еще искусственное. Он через какую-то узкую щель в своих каналах и кармах пробился, но подобно обычному человеку он раздражается, впадает в надежды и страхи, имеет чувство собственной важности и прочие вещи, как только его вытягивают из этого состояния. То есть он еще неопытный в том, как низвести это состояние и проявить его в повседневной жизни. Поскольку он очень зависит от этого, то непрерывно стремится к переживанию этого трансоподобного состояния, поэтому у него есть отрицание всех внешних вещей, которые к этому трансоподобному состоянию не приводят или мешают ему. И тогда он снова находится в некоем подвешенном или разорванном состоянии, словно между двух огней.

Долгое время я сам находился в таком состоянии, давая себе клятвы не разговаривать и выходить из самадхи только для удовлетворения нужд тела. И так продолжалось до тех пор, пока Гуру не указал мне на эту ошибку.

Такой йогин если и не проклинает внешний мир, который заставляет его терять это трансоподобное состояние, то, по крайней мере, упорно пытается его игнорировать. Но даже когда он упорно его игнорирует, энергии и кармы все равно существуют. Когда ему хочется их игнорировать, он стремится быть в безмыслии и уходить в самые глубины своего осознавания, но он все равно не может в этом утвердиться, терпит неудачу и приходит из-за этого в замешательство. Однако если он понимает принцип ануттара-тантры и лайя-йоги, то все становится на свои места. Внезапно ему открывается другая, более высокая и великая истина. Он обнаруживает исконное осознавание как всегда параллельно присутствующее и ни от чего не зависящее сознание, неотделимое от мыслей, эмоций, клеш и любых других проявлений. Когда йогин обнаруживает такую неотделимость, он непрерывно начинает высвобождать мысли, эмоции и клеши в это пространство осознавания, даже не переживая трансоподобных состояний. Фактически через некоторое время он входит в такое состояние присутствия, которое начинает расти день ото дня. Это подобно течению реки. Есть даже термин, описывающий это процесс, – «самадхи текущей реки». Это как раз то самадхи, которое любил практиковать Миларепа. Именно оно указывает на сущность сознания и естественного состояния.

Адепты боевых искусств Китая затем интерпретировали этот термин в понимание боевых искусств. Обучая принципам передвижения, они говорили так: «Ты должен стоять как гора и течь как река». Но «стоять как гора» и «течь как река» – это на самом деле фундаментальные принципы ануттара-тантры, которые указывают на подлинность естественного состояния.

Есть выражение «чожак горы». Я его упоминал, когда читал лекции по тибетской ануттара-тантре. Это означает, что когда мы практикуем путь сахаджа-самадхи, то находимся в непоколебимом состоянии присутствия, которое никак не может быть нарушено. Тем не менее это непоколебимое состояние присутствия не статично, оно очень гибкое и, как течение, всегда течет, откликаясь на многообразие проявляющихся ситуаций. Поэтому его и называют «самадхи текущей реки». Только в этот момент йогин обретает целостность и, наконец-то, видит все как одно. Он перестает быть в конфликте с внешним миром, мыслями и эмоциями. Он перестает терзаться страхами и надеждой на будущие самадхи. Почему? Потому что он находится в нем уже прямо сейчас.

Разумеется, это предполагает глубокую погруженность в созерцательное присутствие, в противном случае можно находиться в отвлечениях, быть подверженным двойственным мыслям, но думать при этом: «Я практикую самадхи текущей реки». Только мы сами и более святые души могут определить, действительно ли мы глубоко находимся в этом состоянии.

Тем не менее когда мы открываем его, то обнаруживаем, что открыли тайный вход в другое измерение. Теперь мы находимся в другом измерении вселенной, и больше не теряем его, чем бы мы ни занимались. Затем вся наша последующая жизнь сводится к тому, чтобы удержаться в этом великом измерении. Все другие наставления, подобные этим, как раз и предназначены для тех, кто уже приблизился к нему.

Наше созерцательное присутствие – это непрерывно зажженный огонь, который горит в сторону этого Источника. Это подношение, самоотдача, крик души и песня сердца. Тем, кто к нам приезжает, я желаю разжечь этот огонь из тлеющего огонька в яркий факел, а затем во вселенский пожар. Иногда мне хочется прямо так и крикнуть это всем тем, кто учится у меня, но мало общается со мной. Этот вселенский пожар прямо сейчас пытается вас поджечь, как сырые дрова.