Йога Марга
24.02.2004
Текст:
«Десять наилучших дел. Для человека небольшого интеллекта наилучшее дело – это уверовать в закон причины и следствия».
Итак, существуют три категории йогинов: низший называется пашу, средний – вира (герой), наивысший – дивья (божественный). Здесь говорится, что для йогина низшей категории надо четко понять закон причин и следствия (закон кармы) и жить строго в соответствии с этим законом, то есть непрерывно очищать себя, отвергать нечистое, стремиться к чистому, отбрасывать негативное состояние и всегда взращивать божественное. Ему нужно день и ночь заниматься практикой очищения, то есть делать простирания, начитывать мантры, всю свою жизнь посвятить накоплению заслуг, служить святым, отказываться от всего мирского и направлять свой ум на очищение сознания, на накопление потенциала. Необходимо даже во сне избегать фривольности в речи и в мыслях до тех пор, пока поток сознания полностью не очистится, то есть держать себя в ежовых рукавицах. Следует даже в мелочах всячески избегать всего, что может замутнить и омрачить сознание, например неправильного общения, пребывания в мирском обществе, накопления дурных поступков. Надо полностью понять, как закон кармы влияет на следующую жизнь, как появляются и отпечатываются в сознании самскары, и как они обусловливают перерождение. То есть нужно смотреть на жизнь с точки зрения закона кармы и в соответствии с этим обустраивать свою будущую жизнь самым лучшим образом. К примеру, если человек не знает о законе кармы или не задумывается о перерождении, он подобен глупцу или опьяненному, который сам не знает, что делает.
Один человек сказал так: «Такое ощущение, что население численностью в пять миллиардов подобно гончим борзым собакам, которые гонятся за искусственным зайцем из папье-маше. Они полны азарта, возбуждены и разгорячены, однако с самого начала этот заяц искусственный, его нельзя съесть. Так и хочется сказать всем этим людям, что они, подобно этим борзым собакам, гонятся за ненастоящим зайцем».
Даже придя в монастырь и практикуя, мы все равно можем гоняться за такими зайцами из папье-маше, но на тонком уровне. На внешнем уровне мы можем соблюдать все необходимое и стремиться к освобождению, но в душе остается еще много таких зайцев. И задача йогина, четко понимающего закон причин и следствий, – постоянно хватать свой ум, который хочет побежать за такими зайцами, потому что если так делать, то не будет никакой пользы для будущего рождения. Истинный йогин всегда четко знает, к какому следствию приведет та или иная вещь, поэтому он очень аккуратен и щепетилен в том, что касается закона кармы.
На самом деле любой поступок открывает нас какому-нибудь кармическому видению, а значит, соприкасаясь с этим кармическим видением, мы переживем все, что оно за собой принесет. Например, убивая какое-то животное, мы открываемся кармическому измерению мира ада, мы как бы делаем ему подношение яростными, жесткими энергиями, таким образом призывая его. Существуют целые миры, в которых существует только такое насилие и убийства. Если же мы проявляемся как гневное божество, как Кали с кривым ножом и черепом, и готовы переварить такую карму, то нам это не повредит. Но если у нас такой большой шакти нет, то лучше очень тщательно руководствоваться законом кармы не только в словах и поступках, но даже в мыслях, не только по отношению в другим людям, но даже в отношении мелких насекомых.
Каждое действие – это подношение какому-нибудь кармическому видению и соответствующему ему миру, который мы таким образом призываем. Суммарный вектор этих миров и будет определять нашу будущую жизнь.
Текст:
«Для человека среднего интеллекта наилучшее дело – это узнавать как внутри себя, так и вне себя действия закона противоположностей».
Здесь говорится, что для человека, который очистил свой разум и стоит на более высокой ступени, во всех действиях нужно осознавать действие абсолютной и относительной истины, сансары и нирваны, то есть постоянно совмещать абсолютное видение и относительную истину. Закон кармы существует, но кроме закона кармы такой йогин еще видит абсолютное измерение, которое вне закона кармы. Он еще не свободен от закона кармы, однако он понимает то, что выше закона кармы, и все это он должен вместить в своем понимании.
Йогин пашу в принципе не может совместить это; он в лучшем случае может понять только закон причин и следствий. Йогин вира гораздо более гибок: он понимает, что есть абсолютный взгляд и относительный. Он понимает, что в абсолютном нет ни высокого, ни низкого, что ничто не существует, что все нужно самоосвобождать. Но он также знает, что в относительном все нужно соблюдать. Если такое учение дать йогину категории пашу, у него будет замешательство, он впадет в отклонение. Поэтому одно из коренных падений, описанных в махаяне, – давать учение о пустоте тем, кто к нему готов.
Допустим, если вы подойдете к крестьянину на улице и скажите, что не существует ни его, ни поля, которое он пашет, он может даже рассердиться на вас. Но если вы скажите ему, что полезно накапливать заслуги, очищать себя, совершать добрые дела и избегать плохих поступков, то для него это будет понятно. Однако йогин категории вира имеет одновременно два этих понимания. Он знает, что ничего не существует, но одновременно с этим он понимает, что в относительном смысле все проявляется по закону кармы, поэтому это надо учитывать.
Текст:
«Для человека высокого интеллекта наилучшее дело – это обрести полное понимание познающего, объекта знания и акта познавания».
Для йогина высших способностей следует смешать абсолютное воззрение и относительное проявление, воспринимая единство сансары и нирваны. Такой йогин видит два аспекта, абсолютный и условный, слитыми. Он видит все как игру проявляющегося Абсолюта. Это состояние дивья. Тогда его поведение свободно от приятия-отвержения, ум свободен от замешательства и разделения и подобен небу. Это легко произнести на словах, однако это называется достижением реализации, когда внутреннее пространство смешано, а эго растворено в Абсолюте.
По сути, такой йогин уже не живет, а через него проявляется Абсолют, Вселенский Дух. Его эго уже само по себе утратило свое личное, индивидуальное существование. В своей чистой форме (шуддха-саттва-сварупа) оно стало полностью покоренным, усмиренным и подчиненным Ясному Свету. Можно сказать, что оно стало послушным исполнителем воли Ясного Света и перестало иметь ложное видение самого себя как независимо существующего.
Текст:
«Для человека небольшого интеллекта наилучшая медитация – это непрерывное сосредоточение разума на единственном объекте».
Сначала следует заниматься концентрацией, чтобы наступило успокоение ума, или созерцанием в движении с помощью санкальпы, чтобы ум достиг устойчивости в осознанности. На это уйдет несколько лет.
Категории йогинов (пашу, вира и дивья) можно описать как состояния йогина на протяжении его духовного развития. Начинает йогин с состояния пашу, когда в нем много нечистых пран и животных наклонностей. Затем он очищается и обретает сильную веру и решимость, становится героем, способным свернуть в практике горы, отличаясь уже от обычных практиков. У него нет больше нерешительности, слабости, он безупречен, он является носителем живого духа, огня. При взгляде на такого йогина сразу появляется вера. У него нет даже малейших колебаний и компромиссов, в отличие от йогина пашу. Йогин категории пашу сегодня хорошо практикует, а завтра он в тамасе, потом его ум снова проясняется, он делает бхакти, а затем он устает или разочаровывается. То есть у него постоянно такое изменяющееся сознание. Но вира-йогин – это тот, кто даже не живет, а горит любовью к Абсолюту, к Богу, он горит верой, приверженностью и абсолютным бесстрашием в духовной жизни. Для него отречение, контроль желаний, самоотдача и прочее – это все как детская игра. Но пашу, поскольку он не обладает такими качествами, следует много заниматься концентрацией и усердно практиковать сосредоточение.
Текст:
«Для человека среднего интеллекта наилучшая медитация это непрерывное сосредоточение ума на двух дуалистических понятиях: феномена и ноумена, сознания и ума».
Здесь перевод не очень красивый.
Итак, вира-йогину следует практиковать осознавание двух истин – сансары и нирваны, когда он понимает относительное измерение и одновременно с этим пребывает в присутствии. Чистое видение означает, что вы соединяете две эти истины, то есть можете полностью понимать этот мир и находиться в естественном состоянии.
Текст:
«Для человека высокого интеллекта наилучшая медитация – это пребывать в умственной недвижимости, с умом, лишенным всех процессов мышления, познавая, что медитирующий, объект медитации и акт медитации образуют неразделимое единство».
Для дивья-йогина навысший способ медитации заключается в том, чтобы глубоко помещать свой ум во внемысленное состояние присутствия. Это непрерывное нахождение в шамбхави-мудре. Иногда такой йогин не действует, а просто непрерывно созерцает небо, находится в присутствии, созерцает темноту. И он может так сидеть годами. Если же он действует, то продолжает созерцание, но его ум при этом помещен во внемысленное состояние, он полностью неподвижен.
Существует два разряда медитации. Первая – ученическая медитация. Ученическая медитация для йогина уровня пашу может напоминать высшую медитацию, это тоже медитация на точку, когда мы сидим неподвижно с прямой спиной. Однако ученическая медитация очень отличается от абсолютной медитации махасиддха. Ученическая медитация означает, что йогин еще не открыл природу Ума, не понял его пустотную лучезарную природу, он еще бродит в лабиринтах своих желаний и мыслей, он не может ее открыть как-то по-другому, поэтому ему надо сидеть и медитировать, ему надо пристально всматриваться.
Но когда йогин открыл природу Ума, он ее может сохранять где угодно, для него это уже не вопрос поиска, потому что он знает, что то, что он искал, уже найдено. Теперь для него главное – удерживать и углублять. Такой йогин может находиться в движении, однако его созерцание не терпит убытка. Ему надо еще двигаться, потому что в его теле очень много несублимированных карм. Если не дать им выхода, они начнут бунтовать, то есть тело должно проявлять некоторые активности, изживать себя в тамасе, раджасе и саттве. Наконец наступает такой момент, когда большинство грубых карм изжито, и тогда йогин снова приступает к длительной практике созерцания, но это совсем не ученическая медитация. Он помещает себя в самую запредельную точку неподвижного состояния, чтобы полностью сделать прорыв, полный скачок. Например, он практикует в темном ритрите шамбхави-мудру. Когда Боддхидхарма сидел девять лет перед стеной, монахи думали, что он практикует ученическую медитацию. Но затем они увидели, что он великий святой, и его медитация гораздо выше. Например, ученическую медитацию сейчас практикуют послушники в ритрите.
Текст:
«Для человека небольшого интеллекта наилучшая религиозная практика – это жить в строгом соответствии с законом причины и следствия. Для человека среднего интеллекта – это рассматривать все вещи так, как если бы они были образами, видимыми в сновидениях, или производимыми магией».
Когда ваша осознанность пробудилась и вы стали вира-йогином, ничто больше не должно существовать для вас прежним способом. Даже если вы действуете как обычно, то вы на все должны смотреть как на магическое шоу, как на виртуальную реальность, как на сон, как на спектакль, как на изначально нереальное творение фокусника, которое возникает в вашем сознании. Вы не можете с этим что-то сделать, потому что вы это не контролируете, тем не менее это все с самого начала нереально.
Чем бы ни занимался такой йогин, он может в любой момент сместить точку своего сознания и рассмеяться. Он может изменить фокус своего восприятия, понимая при этом, что ничто не является реальным. Если же он не готов в любой момент изменить точку своего сознания, это значит, что он еще не усвоил этот принцип видения мира.
Текст:
«Для человека высокого интеллекта наилучшая религиозная практика – это воздерживаться от всех мирских страстей и поступков, рассматривая все сансарические вещи так, как если бы они были несуществующими. Для людей всех трех типов интеллекта наилучшим симптомом духовного продвижения является постепенное сокращение омрачающих страстей и эгоизма».
Критерием нашего продвижения является то, насколько клеши перестают омрачать сознание, насколько исчезает цепляние за идею «я», насколько привычка отождествлять себя с умом и телом начинает заменяться на отождествление «Я есть Брахман, я есть бесконечное пространство», на отождествление с божественной гордостью или на отождествлением с таким сознанием, в котором нет никаких отождествлений.
Если человек подвержен клешам, его сознание постоянно затуманивается. В благоприятной обстановке, например во время техники ходьбы в ритрите, когда его окружают практики высокого уровна, он может осознавать, но когда он попадает в более сбивающие ситуации, его осознавание сразу замутняется, клеши снова начинают доминировать, поэтому он опять скатывается до обычного человеческого мышления. И тогда его эго питается этими клешами и укрепляется в своем чувстве отдельности от Источника.
Но с практиком высокого уровня такого произойти в принципе не может. Его клеши полностью очищены и представляют собой чистую энергию, а его «я» подчинено и растворено в Источнике. И тогда глаза видят предметы, но предметы воспринимает не поверхностный ум, а сам Ясный Свет. В этом случае в процессе восприятия предметы не оставляют никакого отпечатка, а значит, нет приятия и отвержения, нет цепляния.
Бывает так, что цепляние может проявляться даже через хорошие черты, например человек хочет делать служение наилучшим образом. Это хорошо, в общем, так и нужно поступать. Но пока человек это делает исходя из цепляющегося ума, а не из Источника, его ум притягивается мирским способом, поэтому он теряет гибкость, осознанность и увязает в том служении, которое хотел сделать наилучшим образом. И вместо того чтобы сделать его как можно лучше, он делает его в лучшем случае средне или может вообще дойти до такой точки, когда у него все стопорится. Это тоже тонкая форма цепляния, являющаяся результатом неправильного подхода.
Истинно правильный подход предполагает, что йогин действует, не отрываясь от Источника, он хочет сделать служение как можно лучше из абсолютного состояния, а не из состояния эго, и тогда он не увязает в том, что делает.
