08.01.2004

Коренной принцип неведения и пробуждения заключается в том, знакомы ли мы с природой Ума, взглянули ли мы хоть раз прямо в природу Ума, а если еще не взглянули, то хотя бы услышали ли мы о ней? Есть люди, которые никогда не слышали о природе Ума. Это подобно компьютерной игре, в которой человечки ходят, разговаривают, делают различные вещи, но у них нет самосознания, поэтому они даже не догадываются, что находятся в компьютерной игре и являются виртуальными персонажами. Для них компьютерная игра – это их мир, который они однозначно принимают. Таким же образом если человек не слышал о природе Ума и не знаком с ней, то он даже не живет, не является полностью существующим. Например, Гурджиев говорил так: «Чтобы делать что-то, надо быть. Пока вы не открыли свой ум, вас еще нет, поэтому вы ничего делать не можете». Такой человек – это просто персонаж в компьютерной виртуальной реальности, и все его действия слепо обусловлены программой искусного программиста. Над этой программой потрудились программисты – божества, владыки кармы.

Если мы услышали о природе Ума, затем мы пытаемся ее открыть. Если мы практикуем, то обязательно наступает момент, когда мы прямо можем с ней познакомиться. Допустим, если человек практикует атма-вичару, то как только он понял суть этого метода, он применяет его. Метод, который применяется длительно, работает. Люди говорят: «Это было сделано не так», или «У меня появился гнев», или «У меня возникла привязанность, и я не знаю, что с этим делать». На самом деле у человека просто нет атма-вичары. Когда есть атма-вичара, все освобождается само собой. Атма-вичара – это еще не само естественное состояние, но это то, что к нему ведет.

Когда мы начинаем практику метода атма-вичары, мы концентрируемся на чувстве «Я». Со временем эта концентрация усиливается, углубляется и становится привычной. Внезапно мы обнаруживаем, что она нас сопровождает повсюду, чем бы мы ни были заняты. И тогда наступает раскол этой вселенной. Если раньше мы смотрели на дерево, и это дерево было для нас настоящим, то теперь между нами и деревом есть Атма-вичара, а значит, все меняется. Мы осознаем себя как субъект, видящий дерево, и тогда дерево как самосущее обесценивается, то есть мы видим дерево только в связи с субъектом, с атма-вичарой. Либо если раньше к человеку противоположного пола могла возникнуть привязанность, то теперь это невозможно, поскольку между мной и противоположным полом есть грань, границы которой размером со вселенную – это атма-вичара.

Если я по-настоящему поддерживаю атма-вичару, я вообще не могу ни к чему привязаться, потому что между мной и сансарным видением дистанция размером со вселенную – моя атма-вичара. Таким образом, простая практика приводит к тому, что мы непрерывно дистанцируемся от слепой связанности объектами. Если раньше для меня Учитель был просто мудрым человеком, который давал наставления, а я был человеком, который слушал, то когда у меня появилась атма-вичара, возник собственный проблеск осознавания, и тогда учитель как человек перестал для меня быть важен, а важно стало то, что он представляет собой как бесконечное осознавание. Все, что он говорит и делает как человек, является вторичным, потому что я вижу за его телом и речью нечто настолько непостижимо огромное и потрясающее, что по сравнению с этим его тело и речь не имеют значения. Внезапно я вижу, что не имеет значения то, что я представляю собой как человек или речь, а важно лишь то сознанием, которое у меня есть благодаря атма-вичаре.

Если мы неправильно практикуем, то происходит поворот внутрь, вглубь, и возникает сильная зацикленность на этой внутренней вселенной. В это время говорят, что сначала горы были горами, а реки – реками, но потом все поменялось. Горы перестали быть горами, а реки – реками, потому что атма-вичара все обесценила. Теперь есть субъект, и при рассмотрении чувства «Я» этот субъект представляет собой целую вселенную. И тогда все объекты перестают быть важными, потому что существует бесконечный субъект. В этот момент, если ученик не получает правильных наставлений, его затягивает внутренний субъект, он может впасть в нигилизм, отрицать внешнее, быть поглощенным собственной пустотой. Однако если он получает правильные наставления, то его атма-вичара обращается также и наружу, его внутреннее пространство начинает смешиваться с внешним. Он замечает, что чувство «Я» есть не только в уме, который практикует, оно также есть в земле, луне, звездах. Куда бы он ни посмотрел, он везде увидит это чувство «Я», то есть присутствует осознавание.

Сначала атма-вичара – это практика концентрации. На высших стадиях атма-вичара – это высшая практика самоузнавания, вершина, последняя ступень реализации, когда вы знаете: «Я есть все». Есть четырнадцатая практика в брошюре «Чанкраманам», когда все едино с умом. Это атма-вичара трансцендировала маленькое «я» и распространилась на всю вселенную. Тогда чувство «я» становится единым с Источником, и вы понимаете: «Я заблуждался, меня с самого начала никогда не было, а был только Абсолют». Конечно, тело и ум есть, но все это одно бесконечное целое. До тех пор, пока мы не переживем это, нет просветления, а когда переживем это, то говорят, что йогин по-настоящему открыл естественное состояние. Потом ему следует просто углублять это состояние, чтобы оно полностью проникло в его кости, плоть, дух. Когда чувство «Я» распространяется наружу, оно перестает быть сфокусированным в черепной коробке где-то позади глаз; оно становится обнаруживаемым повсюду, в каждом предмете. Говорят, что оно подобно пространству. Это указывает на вездесущность чувства «Я». Когда мы пытаемся как-то описать его, обозначить границы чувства «Я», то внезапно видим, что у него нет границ: ни вправо, ни влево, ни вверх, ни вниз; оно так безгранично и всеобъемлюще, что никакие метафоры не могут адекватно указать на него. Новичок даже может потерять голову от этого и подумать: «Вот оно что! Вот кто я такой!» От опьянения этим переживанием у него просто может голова пойти кругом.

В Индии существовало много святых, которых называли «маста», то есть безумные святые, которые, не получив нужных тайных наставлений, опьянились этим пониманием: «Все, конец, я понял, кто я такой. Теперь мне сам черт не брат». В таком состоянии нет страха смерти, нет кодекса поведения, нет норм и правил социума. Однако это не является состоянием Мастера; это состояние дилетанта, который расшифровал, разгадал каким-то образом тайну бытия, но не справился с ее ошеломляющей силой.

К примеру, Рамакришна около десяти лет находился в таком состоянии, прежде чем овладел им. А Мехер Баба в экстазе иногда бился головой о камни и выбивал себе зубы. То есть вы должны знать, что это действительно сильное переживание. Мехер Баба не мог достичь полного просветления из-за привязанности к этому переживанию, он был им захвачен. И только когда в комнату к нему зашел махасиддха и, бросив в него камень, разбил ему голову, Мехер Баба внезапно был выбит из цепляния за это состояние. Он признал также внешнее пространство, поэтому его ум обрел равновесие и постепенно вошел в гармонию.

Такое бывает с йогинами, у которых достаточно заслуг, но которые интеллектуально не подготовлены или практикуют наобум, не имея наставлений духовного учителя. Состояние Мастера – это состояние равновесия. Мастер может переживать тысячи вселенных в своем сознании и при это пребывать поглощенным в повседневную обыденность дел. Совмещая это, он, разумеется, не подобен обычному человеку, а является самым необычным существом, которое только есть. Если же он делает что-либо, то это его игра, лила. К примеру, Кришна занимался политикой, у него было много жен, он дрался с Камсой, воевал на поле битвы Курукшетра. С точки зрения мирского человека и даже обычного йогина, он совершал слишком много сансарных действий. Но нужно понимать сознание Кришны. Он не был личностью, он был Абсолютом, который просто развлекался в свое удовольствие, проявляя так свои лилы, творческую манифестацию своих энергий, а значит, все его действия были совершенны. Даже когда другим они казались кармическими действиями, чем-то обусловленным, мирским, на самом деле он пребывал в состоянии абсолютного чистого видения, и его энергии просто проявляли себя в виде такой игровой активности. Но люди склонны обуславливаться именем, формой, поступками и забываться.

К примеру, Арджуна думал, что Кришна – это просто выдающаяся личность. Но когда наступило время сражаться, был обнаружен подлинный облик каждого. У Арджуны просто тряслись колени, потому что на поле битвы ему предстояло сражаться с родственниками из враждующего клана. А Кришна сказал ему: «Что ты переживаешь? Они и так все уже убиты временем, поэтому просто сражайся». То есть для него это была игра. И когда Арджуна совсем упал духом, Кришна показал ему манифестацию своей вселенской формы. В нашей терминологии можно сказать, что он ввел его в бардо дхарматы. И Арджуна увидел тысячи голов, корон, рук, атрибутов, словно вся вселенная разверзлась перед ним. Он увидел Кришну в истинной форме и задрожал, попросив прекратить это, поскольку не мог вынести такого потрясающего величия. Тогда он все понял и извинился перед Кришной за то, что заблуждался и фамильярничал с ним, считая его обычным другом. Он понял, что Кришна – это Абсолют, Бог, а он, Арджуна, – просто виртуальный персонаж, заблуждающийся человек в сансаре, который накладывал на него свои проекции.

Таким образом, когда мы практикуем атма-вичару, мы превращаемся из виртуального персонажа в настоящее богоподобное существо, обладающее всей полнотой качеств.

Когда наша внимательность достигает непрерывности, это не обязательно естественное состояние, это может быть просто некая ясность, связанная с телом или умом. Но если ум по-настоящему распахивается, то внутреннее объединяется с внешним, и мы укореняемся, обретаем устойчивый контакт с Абсолютом. Это можно уже назвать естественным состоянием.

Когда мы расслаблены, целостны, безусильны не в ущерб нашей практике, которая идет постоянно, то мы уже в естественном состоянии. Такой йогин обладает очень тонким сознанием, утонченной гармонией. Можно сказать, что он уже при жизни живет в измерении чистой осознанности. У него нет никаких бессознательных движений, его праны не колеблются. Также у него нет хаотичного сумбурного мышления, его ум отточен в любой ситуации. Его мысли не связаны логикой, они выходят из Источника и возвращаются обратно, а когда надо откликнуться на ситуацию, он позволяет им проявиться. Можно сказать, такой йогин при жизни напоминает божество, потому что в нем очень большой процент гармонии и совершенства. Причем эта гармония проявляется во всем. Когда он может делать что-либо, то все, что попадает ему в руки, хоть и не обязательно является шедевром, но делается совершенным.

Поэтому говорят, что наше поведение, демонстрирующее, как в повседневной жизни проявляется наше естественное состояние, является критерием нашей постоянной практики. Человек, у которого утрачена связь с Источником, который не обрел атма-вичару, очень неуверенный, он постоянно сомневается в том, правильно он поступил или нет, как его оценят другие, способен ли он сделать то или это. Особенно он может быть неуверенным, когда уже оставил мирское восприятие, но еще не обрел духовного. Его ум пребывает в постоянном замешательстве. Это время называют «время великого сомнения», то есть он начинает сомневаться во всем, у него в голове один большой знак вопроса. Это еще состояние поиска. Вообще в дзен такое состояние поощряется. Говорят, что пока у тебя не зародится «великое сомнение», ты не реализуешь естественное состояние. И учителя провоцируют у учеников это «великое сомнение»; к примеру, они говорят ученику, чтобы он работал с коаном до тех пор, пока все его сознание не заполнится этим коаном.

С точки зрения учения лайя-йоги, которое является более высоким, мы не порождаем «великого сомнения» (вернее, оно порождается, но не в таких размерах), а мы сразу медитируем на Источник, который вне всяких сомнений. Это дает йогину великую веру, связь с абсолютным Источником и умение, попадая в эту связь, расслабляться, получать энергию от него. Когда у вас есть истинная атма-вичара, мысли, эмоции и переживания не имеют никакого значения. Значение имеет только ее углубление и возврат к ней в случае потери. То есть, йогин живет в другом измерении, он мыслит такими категориями: «Есть у меня Атма-вичара или потеряна, углубляется она или не углубляется?» Он не живет мирскими категориями: интересна или нет эта матаджи, нравится или нет это служение, трудное оно или нет, красивый ли закат. Разумеется, он это все переживает, но ментально он не живет больше в этих категориях, его ум не комментирует и не оценивает происходящее.

Он живет в таких категориях: ясность, углубление ясности, потеря, возвращение. Это все очень тонкие состояния осознанности. Йогин также не живет в категориях гнева, раздражения, себялюбия, каких-то конфликтных ситуаций, потому что уже обрел устойчивость в атма-вичаре, и у него не возникает больше желания терять ее. Когда же он воспринимает внешние объекты, он просто позволяет этому сознанию откликаться. И тогда все переживается и может выполняться, однако нет никаких ментальных оценок, нет эмоциональных реакций, есть удивительно ровное, спокойное естественное состояние. Нет судорожных движений, поэтому тело всегда расслаблено, нет замешательства, нет поиска чего-либо вне осознанности, а есть однородно и свободно плывущее состояние, которое очень радостно и свободно.

Разумеется, нет никаких негативных переживаний, поскольку негативные переживания указывают на то, что Атма-вичара потеряна, что самскары или стресс вытеснили медитативное состояние. Говорят, что достигший состояния архата не видит плохих снов. У него могут быть какие-то предупреждающие сны о возможных препятствиях или опасностях, однако все его сны целиком благоприятны.

Тот, кто реализовал такое состояние, также и вовне никогда не сталкивается с неблагоприятными ситуациями, связанными с его собственным сознанием.