01.01.2004

Этот текст, разъясняющий природу созерцания, говорит, что когда у нас появляются мысли и эмоции, то всегда существует более могущественное пространство естественного состояния. По сути, с самого начала мы должны пытаться утвердиться в таком пространстве, обрести его понимание и, придерживаясь его, обрести бесстрашие.

Если у вас нет бесстрашия, значит, вы даже не можете подойти к этому пространству, поэтому говорят: «Видение подобно бесстрашному льву».

Если вы имеете понимание пространства естественного состояния, то любые переживания, которые проявляются, возникают просто на его фоне, ничуть не затмевая. Многие религии говорят: нельзя смеяться – это грех, нельзя показывать зубы – забываешь о Боге, выражаешь себя.

В определенном смысле, если ты бессознателен, то смеешься ты или плачешь – это в любом случае грех.

С точки зрения ануттара-тантры, говорится, что нельзя быть бессознательным, нельзя терять это пространство, что грех заключается не столько в каком-либо действии, а в потере истинного «Я». Ты можешь смеяться или плакать, главное, чтобы это было истинным, настоящим, подлинным, исходящим из пространства, чтобы это происходило на фоне пространства. Тогда на самом деле ты и не смеешься, и не плачешь, а это просто игра энергии естественного состояния.

Только бесстрашный человек может быть подлинным. Когда он смеется, это значит, что его смех равнозначен плачу; когда он плачет, это подобно тому, что он хохочет. На самом деле он никогда уже не испытывает двойственных реакций, однако у него есть энергия, и он просто позволяет этой энергии изливаться. Быть подлинным, не быть фальшивым – это значит находиться в этом состоянии бесстрашного пространства.

Становясь монахами и покидая дом, вы должны покинуть все связи мирского плана, которые вас ограничивали. Покинуть не только внешне, но также и внутри. Если вы остаетесь по-прежнему чьими-то мамами и дочками, вас нельзя назвать покинувшими дом. Путь просветления за пределами любых привязанностей. Истинный практик всегда имеет сострадание, но не сентиментальность. У бесстрашного йогина всегда есть любовь, но не привязанность. Когда же мы забываем об этом бесстрашном пространстве, то у нас остаются только наши жалкие мысли, эмоции и страсти. Тогда они начинают затмевать наше «Я», и мы сидим, как у разбитого корыта, не зная, как свести эти вещи. Однако ответ прост: надо снова вернуться к этому пространству.

Это пространство парадоксально: в нем дважды два равно пять. Это означает, что нам надо отбросить все наши привычные старые фиксации и представления, если мы хотим стать едиными с ним. А если мы не можем стать едиными с ним, то откуда взяться освобождению?

Текст:

«В это время энергия проявляется так же, как и у обычных людей: как радостные и печальные мысли, надежды и страхи. Однако разница в том, что обычные люди склонны препятствовать этим процессам или предаваться им, вследствие чего они накапливают кармические образования и попадают под власть страсти и ненависти. У йогина же это возникновение происходит как освобождение. Сначала мысль освобождается благодаря ее узнаванию, словно она – старый знакомый. Затем мысль освобождается сама собой, словно змея, распускающая свои кольца. И наконец, мысль освобождается благодаря тому, что не приносит ни вреда, ни пользы, словно грабитель, забравшийся в пустой дом».

Вначале мы это пространство распознаем, но оно не отчетливое; по мере практики оно становится всё яснее, и наши двойственные представления больше не могут водить нас за нос.

Монах по имени Дзёсю, практик дзен, пришел в Корею. Когда он встретил монаха на воротах, он спросил:

– Какой это храм?

Монах у ворот ответил ему:

– Корейский.

Дзёсю сказал:

– Нас с тобой разделяют океаны.

Очевидно, монах не был в осознавании. Таким же образом практика, который открыл это бесстрашное пространство и того, кто его еще не открыл, разделяют океаны.

Истинный йогин всегда заботится о том, чтобы поддерживать истинное видение этого бесстрашного пространства.

Текст:

«Йогин владеет этим и другими ключевыми моментами, составляющими способ освобождения.

Способ освобождения, осознания ключевого момента».

Всё заключается в том, осознали ли мы этот ключевой момент, то есть ключ, какой-то универсальный способ, позвляющий расправляться со всей сансарой вовне и внутри. Как правило, монахи бывают опытные, не очень опытные или вообще неопытные. Все зависит от того, овладели вы этим ключом или не овладели. Когда вы им овладеваете, всё меняется.

В одном из монастырей была очень красивая женщина. В православных монастырях женщины и мужчины живут раздельно, однако в традиции Китая, Японии, в ашрамах Индии мужчины и женщины могут жить в одном монастыре. Тем не менее между ними делается разделение.

Поскольку эта женщина была красива, она понравилась одному монаху, и он начал писать ей записки, умоляя о встречах. Она долго его игнорировала, пока он ей не надоел. Тогда она, наконец, написала записку такого содержания: «Хорошо, мы встретимся с тобой, но только в том месте, где я укажу, поскольку мы монахи и не можем открыто встречаться». На следующее утро на собрании монахов и монахинь она вышла перед собранием и сказала: «Ну, где ты там, монах, который хотел со мной встретиться? Я вышла, я здесь. Если ты смелый, можешь выходить на встречу со мной». Этот монах сбежал из сангхи, не выдержав такого позора. Другими словами, он был бессознателен, он не отвечал за свои слова.

Когда мы открыли естественное состояние, мы всегда обладаем большой ответственностью, мы всегда действуем из этого великого пространства бесстрашия. Поэтому такой мастер не скажет ничего лишнего, не сделает ни одного неверного движения, отделенного от пространства бесстрашного естественного состояния.

Текст:

«Вот почему говорят, что если знаком с медитацией, и не знаком с Освобождением, чем отличаешься от богов Страсти?»

Знакомство с освобождением выше, чем знакомство с медитацией. Даже если мы можем медитировать в первой дхьяне, то это еще не показатель того, что мы можем освобождать эмоции или мысли.

Один монах спросил Мастера, который в это время работал в саду:

– В чем ваше учение?

Мастер сказал:

– Мое учение – лопата и грабли.

Когда мы пребываем в присутствии, то все становится медитацией. Учение «лопата и грабли» означает, что любое действие неотделимо от пространства естественного состояния, и тогда любое действие становиться учением. Пока мы не научились воссоединять все с пространством, у нас всегда есть чувство отделенности индивидуального «Я», и из-за этого у нас нет бесстрашия. Когда все воссоединяется с пространством, мы обретаем бесстрашие.

Текст:

«С освобождением все мысли и клеши, которые возникают, становятся дхармакайей. Тогда порожденные заблуждением мысли проясняются, становясь мудростью; враждебное становится дружественным; клеши превращаются в путь, а круговорот бытия очищается в своем собственном состоянии, и его не нужно отвергать. Естественно возникающее естественно освобождается. Что бы ни возникало – покой, движение, мысли – все предстает как медитация. Так что, сколько не ищи отличительный признак заблуждения, всё равно не найдешь. Именно это позволяет определить, достигла ли ваша практика цели или нет».

Если вы истинный практик, вы должны обрести бесстрастие: отбросить страх, гнев, беспокойство, гордость, любую привязанность. По большому счету, дело заключается не в том, чтобы делать что-то, а в том, каким быть. Служение, которым вы занимаетесь, – это всего лишь способ тренировать то, каким быть, а не способ делать что-либо.

Текст:

«Лучше этого ничего нет. Наша осознанность – источник всего, а источник изначальной осознанности называется естественным состоянием. Осознающий ум – это мудрый, достославный Владыка, его уверенный взор – это взор льва. Если бросить палку собаке, она следит глазами за палкой, если же бросить палку льву – он смотрит прямо на вас».

Когда мы обретаем это бесстрашие, мы подобны льву, который смотрит прямо на того, кто бросил палку. Палка в данном случае обозначает все видимое и воспринимаемое: мысли, чувства и прочее. По привычке бессознательного восприятия мы все время смотрим на палку, на то, что проявляется, но когда мы становимся львами, мы смотрим только на того, кто бросает эту палку. И кто же ее бросает? Ее бросает само исконное бытие, сам изначальный Ум, великий Владыка. Когда мы постоянно смотрим на того, кто бросает эту палку, сама палка нас больше не вводит в заблуждение, и из маленькой собачки мы становимся бесстрашным львом. До тех пор, пока наши глаза отслеживают палку, мы подобны маленькой собачке, которую способна напугать даже небольшая палка. Когда же мы становимся подобными льву, тот, кто кидает палку, сам пугается льва.

Практиковать путь созерцательного присутствия – это то же самое, что быть в великом пространстве бесстрашия.

Текст:

«В уме, который превзошел сумятицу беспорядочных эмоций, развивается устойчивый внутренний взор, проникающий сквозь сумбур мыслей. Главное условие нашего благополучия – осознанность. Освобождение называют тайным не потому, что держат в секрете. Тайна кроется в тонкой природе и глубоком воззрении той сокровенной истины, которая неизменно присутствует в недрах нашего существа и называется Ясным Светом освобождения».

Тот, кто с самого начала тренируется медитировать на Ясный Свет, должен отбрасывать связанность двойственными представлениями: мужчина или женщина, свой или чужой, тепло или холодно, нравится или не нравится. Отбрасывать – это не значит отрицать, это значит внутри отбрасывать собственную привязанность. Все проявляется так, как оно проявляется в соответствии с ходом вещей, однако в уме нет цепляния, ум погружен в бесстрашное состояние. Если есть такая погруженность, мы можем делать тысячи вещей, не позволяя мозгу цепляться за них. Только с этого момента мы обретаем настоящую свободу.

Текст:

«Все привнесенные выдумки освобождаются в изначальную осознанность раз и навсегда, то есть сразу. Поскольку понятия опираются на двойственность, мы за них не держимся, и они сразу же естественно освобождаются в изначальную природу – это полный прямой прорыв в присутствие путем отсечения двойственности. Самоосвобождение не некий внешний прием, не внутренний анализ. Ум Будды вездесущ, ограничен и погружен в частности».

Поговорка «Сотни рек протекают под одним мостом» означает, что сколько бы мы ни испытывали различных состояний, в конечном счете они все должны раствориться в этом бесстрашном пространстве. Искусство заключается в том, чтобы, пребывая в частностях, не терять единого, а осознавая единое, не потеряться в нем и не утратить различение на частности. Если вы теряете единое – вы обычный человек; если вы теряете частности – вы впали в ересь, в отклонения, в нигилистическую пустоту. Когда вы не схвачены ни единым, ни частностями, вы соединили два в одном. Только те, кто соединяет два в одном, могут называться истинными практиками. Те, кто потеряли единое, – просто преты, скитающиеся по сансаре в теле человека. Они воображают себя телами и мыслят о тысяче вещей. Те, кто потеряли себя в едином и утратили бесформенное, – слепцы, не понимающие принципа энергии и принципа единства двух в одном. Эти вещи называются этернализм и нигилизм. Истинный йогин всегда минует ловушку этернализма и нигилизма.

По поводу внешних вещей Сарахой было сказано так: «Тот, кто привязан к внешним объектам, подобен корове». По поводу непроявленного одного было так сказано: «А те, кто привязан к непроявленному одному, еще хуже». Под непроявленным одним не имеется в виду подлинное естественное состояние, а имеется в виду воткнуться в заторможенное тупое состояние, когда глаза не видят, а уши не слышат. Это означает, что блокируется познавательная способность Абсолюта. Абсолют не есть непроявленное, Абсолют – это и то, и другое, и ничто из этого.

Быть захваченным внешними объектами, быть захваченным непроявленным, это ошибка и иллюзия в одну сторону, но также ошибка и иллюзия в другую сторону. Не быть захваченным ничем и проявляться в мириадах вещей – это и есть состояние Абсолюта.

Текст:

«Поведение проистекает из медитации и воззрения, хотя мы еще раз подчеркиваем, что на самом деле они нераздельны. Поведение, проистекающее из целостных воззрений в медитации, всегда остается очень раскрепощенным и открытым, это гигантский шаг, позволяющий естественным образом самоособождаться всему, что возникает».

Наконец, когда мы реализовали и воззрение, и медитацию, у нас остается поведение. Это то, как мы ведем себя в обычной жизни, в относительном мире. Поведение в истинном смысле означает, что через наше тело проявляется энергия Абсолюта. Когда через наше тело проявляется энергия Абсолюта, мы ведем себя мудро и гибко, мы всегда открыты и распахнуты, мы ни за что не цепляемся и движемся среди тысячи вещей. Мы ничего не принимаем, ничего не отвергаем, однако мы всегда избираем оптимальную линию поведения. Какая именно линия поведения оптимальная, зависит от конкретных ситуаций.

Часто ошибки проявляются в поведении из-за того, что есть ошибки в практике созерцания. Те, у кого нет ошибок в практике созерцания, не допускают также ошибок в поведении. Поскольку истинное созерцание дает возможность быть гибким и текучим в любой ситуации. Гибкость и текучесть означают, что йогин стал полностью пустым, он не цепляется больше ни за что в себе. Например, если сейчас подойти к вам и дать пощечину, реакция будет разной в зависимости от того, на каком уровне вы находитесь. Если вы святой – вам станет весело; энергия поднялась, и присутствие сразу возбудилось. Потом у вас возникнет сострадание, вы подумаете: «Тот, кто мне дал пощечину, бедняга, должно быть. Иначе чего бы он так страдал». То есть святой отреагирует радостью и состраданием: радостью, потому что проявилась игра энергии, а состраданием, потому что такой поступок проявился через обусловленное живое существо, связанное кармами.

Если же обычный человек окажется в такой ситуации, то радости у него будет мало. У него сначала возникнет гнев или обида, а потом он начнет думать о том, как бы ответить или навредить обидчику.

Один человек рассказывал, что старуха пришла к святому, к Мастеру, и сказала:

– Я молюсь, чтобы родиться на небесах. Как мне еще быстрее и лучше молиться, чтобы достичь освобождения?

Мастер ей ответил:

– Молись, чтобы родиться в аду, если хочешь достичь быстрее освобождения.

То маленькое «я», которое жаждет выгоды для себя и счастья на небесах или где-то еще, и является тем самым большим злым духом, который будет дальше держать в сансаре миллиарды кальп. Поэтому тот, кто ступает на путь отбрасывания «я» и бесстрашного пространства, смотрит на мир совсем с противоположных позиций, думая так: «Хорошо не то, что мне нравится, а наоборот; хорошо не то, что меня радует, а наоборот; хорошо не то, что мне пользу приносит, а наоборот». Когда он так думает, ум его становится необычайно всевмещающим, подобно вселенной, он перестает разделять мир на себя и других, на плохо и хорошо, он сходит с субъективной зафиксированной точки зрения, основанной на мысли «я есть это тело».

Чтобы обладать такой точкой зрения, нужно обладать огромным бесстрашием. А кто сказал, что путь освобождения для слабых духом? Те, кто слаб духом, должны просто молиться, уповая на следующую жизнь на небесах, им не нужно становиться йогами, потому что йоги – это вира, герои.

Один монах в монастыре кланялся статуе Будды. Мастер подошел и стукнул его. Монах сказал:

– Я кланялся Будде, за что же вы меня стукнули? Разве я делал что-то неправильное? Это же хорошо?

Мастер сказал:

– Не делай ничего хорошего, если хочешь освободиться.

Трудно понять это. Если неправильно истолковать, то можно подумать, что не следует накапливать заслуги и прочее. Мастер увидел, что этот монах кланялся не по-настоящему, а в двойственности. То есть относительную заслугу это, конечно, даст. Никто не говорит, что кланяться Будде – это плохо. Это хорошо, это следует делать. Однако если только этим вы и ограничиваетесь, то этого мало. Поэтому Мастер, чтобы показать обусловленность ученика, сказал, что истинный поклон Будде надо делать, пребывая за пределами плохого и хорошего, пребывая в естественном состоянии.

Это не означает, что не следует практиковать накопление заслуг и очистительную практику. Но это следует делать с бесстрашным умом за пределами плохого и хорошего, без желания выгоды для себя. Потому что «хорошее» – это всего лишь определенное двойственное понятие, зафиксированное человеческим умом, основанное на принятии и отвержении. Если ты слеп в отношении этого, ты не откроешь бесстрашное пространство. Однако когда ты делаешь хорошее, зная бесстрашное пространство за пределами плохого и хорошего, то ты на самом деле делаешь истинный поклон. Такой поклон в тысячи раз ценнее простого поклона ради накопления заслуг.

Разумеется, если вы не в состоянии открыть это бесстрашное пространство, то просто делайте как можно больше хорошее. Однако всегда помните и думайте о том бесстрашном пространстве, которое за пределами хорошего и плохого.