Йога Марга
24.05.2004
Даттатрея продолжает беседовать с Парашурамой, приводя различные примеры, объясняя ему принципы бытия. Он объясняет ему Основу, чтобы постепенно подвести его к практике созерцания, поскольку созерцание не будет иметь фундамента, если Основа не понята.
Текст:
«Сейчас я сообщу тебе истину об этом объективном мире, как она есть. То, что наблюдаем мы, ни в коей мере не больше, чем видение».
Мир, который наблюдаем мы, – это лишь проявление кармического видения. Например, если перед сном в вашем уме отпечатались гневные образы, то в сновидении вы можете увидеть сцены, сопровождающиеся гневными действиями. Если же вы легли спать в хорошем настроении, в возвышенной бхаве, то у вас могут быть возвышенные и чистые сновидения. То есть в соответствии с наставлениями ума были сформированы локи, в которые ум попал, сформировав тело.
Таким же образом при перерождении, когда живая душа выходит из Ясного Света, то есть в момент отъединения, отпадения от Ясного Света, наступает состояние двойственности, и лока формируется умонастроением.
Текст:
«Эта вселенная во всей своей полноте и всех своих деталях – лишь картина на экране его высшей Сущности, подобно миру сновидений на экране индивидуального сознания».
Это объяснение различия между проявленной энергией, творением и исконным осознаванием, пустотой. Такое различие с самого начала должно быть установлено йогином. Когда мы говорим «созерцание», то речь идет об установлении ума в пустотном, внемысленном состоянии света и пространства. Пока пустота не познана нами, мы заблуждаемся в отношении нашего «я» и мира, мы считаем их реальными. Даже когда мы практикуем, мы впадаем в ошибку, называемую этернализм, то есть слепое приятие всего видимого за реальность. Мы не знаем цену вещам, словам и мыслям, не знаем их источника. Допустим, человек обладает верой и стремится к освобождению, он читает священные писания, поклоняется, начитывает мантры, делает то и это, но он слеп в отношении самого главного, он не понимает, что все это обладает пустотой, поэтому его практика в начале этерналистская. Затем он по указанию Учителя медитирует на природу «Я», открывает пустотную природу «Я» и внезапно понимает, что самое высшее состояние – это пустота за пределами слов, имени и формы. Все его привязанности к имени и форме уходят. Пока пустота не познана, человек находится в духовном детском саду, он забавляется именами и формами, они представляют для него интерес. Он может отстаивать идею одного личного бога, который ему больше всего понравился, а других – ненавидеть. Он может считать набор своих концепций самым правильным, а другие – неправильными, у него есть фиксация на образе. С открытием пустоты все такие фиксации обнаруживаются как миражи, и он выходит из детского сада духовности.
Индуизм разработал концепцию шуньяты раньше буддизма и гораздо глубже. Если почитать исконные тантры, там содержится огромное количество ссылок на пустоту. Коренные агамы, различные тантрические тексты описывают разные виды шуньяты, тождество шуньяты и Брахмана, способы медитации на шуньяту, поэтому «пустота» – это коренной термин индуизма. Более того, в индуизме есть много разных граней и взглядов на реальность. Когда хотят подчеркнуть аспект непроявленности, то говорят «пустота». Когда хотят подчеркнуть переживание этой пустоты в субъективном сознании, то говорят, что это «нирвана», угасание викальп, мысленной активности. Когда хотят подчеркнуть позитивный характер, то говорят, что это Брахман.
Итак, на второй стадии, когда познается пустота, у йогина может возникать отрицание внешних форм. Наконец, на третьей стадии все должно соединиться. Внешние формы не отрицаются, однако всегда обнаруживается их пустотность. Пустота нераздельна с внешней формой. Внешняя форма не существует сама по себе, ее источник – исконная пустотность. Эта исконная пустотность светоносна и имеет природу пространства. Она не статична и не безжизненна, она обладает способностью к проявлению и проявляется как энергия.
Объединить понятие пустоты с внешними проявлениями, то есть соединить пустоту с формой, – это не только вопрос мировоззрения, философии, но это также вопрос внутреннего понимания и углубления созерцания. Он касается тонких состояний нашего ума, которые соединяются в одно целое. Поскольку макрокосм тождественен микрокосму, то все, что мы говорим о вселенной и творении, можно понимать субъективно, то есть это касается нас самих. Сначала мы увлекаемся собственными мыслями и чувствами, мы их принимаем за реальность. Например, возвышенные и религиозные мысли, чувства и переживания мы принимаем за что-то самосущее. Стоит появиться какому-то видению или интересной концепции, как мы думаем: «Вот это здорово!» И начинаем ее активно развивать. Это отклонение, называемое этернализм.
Затем мы медитируем дальше, погружаемся в пустотное сознание «Я» и обнаруживаем, что оно состоит из света. И тогда возникающие мысли и эмоции видятся как вторичные по отношению к пустотному сознанию. Мы понимаем: «Так вот в чем дело! Оказывается, что все видения и мысли являются лишь производными от этого светоносного пустотного «Я». Тогда мы успокаиваемся, расслабляемся и больше не обращаем внимания на идеи и мысли, какими бы они ни были. Нам это более не интересно, нас привлекает пустотное сознание, подобное пространству, которое мы признаем как базовое сознание. Это не значит, что мы отрицаем другие состояния и мысли, мы просто не признаем их как базовые, как царя.
Наконец, когда мы понимаем, что у царя есть свита, то есть у пустотного базового сознания есть способность к проявлению энергии, внезапно мы начинаем объединяться с нашими мыслями и эмоциями. На стадии познания просто пустоты мы были с ними разъединены, они были только помехой, досадой. Допустим, человек научился входить в пустотное сознание в самадхи, но когда у него появляются мысли, или когда он видит предметы, ему кажется, что это все затмевает его пустотное самадхи, что это мешает. Поэтому перед ним возникает выбор: либо быть в унмани всегда и медитировать с закрытыми глазами, чтобы сохранить пустоту, или думать и видеть, но терять пустоту, словно предавая таким образом свое истинное «Я». И на этой стадии он как бы разрывается между двумя огнями. На этой стадии развивается отклонение, называемое нигилизм.
Но когда сознание йогина углубляется, внезапно происходит воссоединение пустоты и формы, мысли видятся как игра энергии того же пустотного состояния. Все объекты воссоединяются с сознанием, возникает великая полнота, завершенность. Только на этой стадии правомерно говорить, что йогин вошел в это состояние, открыл естественное состояние, понял его, поддерживает его. На этой стадии можно сказать, что йогин устранил все сомнения и неясности. Вначале он думал, что естественное состояние – это что-то умственное. Затем он думал, что это просто пустота без ничего. Наконец, когда он понял принцип всеполноты, то есть единства пустоты и формы, и может его удерживать, когда ум помещен во внемысленное состояние, но при этом мысли, двигаясь, не сбивают его, он отсек все сомнения в отношении естественного состояния и может созерцать.
Но это не такое уж серьезное достижение. На самом деле это только начало практики. Далее происходит однонаправленное удержание и тренировка. То есть далее нужно научиться фиксировать свой ум, чтобы он однонаправленно мог удерживать это состояние, а это очень непросто, потому что на каждом шагу йогина подстерегают отвлечения. Когда же йогин сумел удерживать однонаправленное естественное состояние, начинает сменяться его бхава. Бхава – это мироощущение. Начинает очищаться его кармическое видение. Обычно говорят, что духовный путь проходит по трем линиям совершенствования. Первая линия – это развитие осознания, то есть тренировка созерцания, внимательности, медитации и прочее. Она связана с пустотным аспектом. Вторая линия связана с совершенствованием энергии, управлением энергией, ее очищением, накоплением, перераспределением. Третья линия связана с бхавой, или с чистым видением.
Можно поговорить подробнее о том, что такое бхава. Можно привести простой пример. Представьте, что у вас было обыденное состояние ума, но внезапно вы прочитали очень возвышенную сутру, услышали очень глубокую лекцию или увидели нечто величественное и потрясающее. Это сильно впечатлило ваш ум, дало ему настолько глубокое состояние, что даже когда все это закончилось, вы сидите и думаете: «Да-а-а…». Такое состояние – это бхава, мироощущение, когда на некоторое время ваш ум перенесся в более высокие сферы, слился с более величественным состоянием. Эта бхава – это практика чистого видения.
Совершенствование бхавы – это развитие постоянной устремленности и поглощенности качествами великого Источника, чистотой и совершенством. Бхава обязательно появляется на стадии непрерывного созерцания. Пока созерцание не стало непрерывным, бхава еще не появляется. Но когда созерцание непрерывно, она не может не появиться. Бхава достигается еще и в практиках бхакти, однако в бхакти она отличается тем, что есть обусловленность формой, именем, двойственными отношениями, поэтому нас такая бхава не устраивает. У йогина же появляется бхава как результат недвойственного созерцания, возникает поглощенность этой бхавой. Происходит получение и переживание этой бхавы по-разному: через Гуру-йогу, практику чистого видения, через пестование, непрерывное созерцание с акцентом на божественной гордости, через медитацию на такие аспекты Абсолюта, как непостижимость, бесконечность, абсолютное совершенство или чистота. Есть практика, когда выполняются садханы на время и пространство.
Пространство – это базовая практика, время – это практика, которая выполняется для того, чтобы понять другие аспекты Абсолюта, пережить бхаву. Например, вы медитируете на огромные промежутки времени – тысячи лет, миллионы лет, миллиарды лет, затем медитируете на то, как проходят юги (сатья-юга, двапара-юга, трета-юга, кали-юга), опустошаются ады, опустошается мир людей. Люди выполняют уровень медитации второй дхьяны и переходят на небеса, растворяется мир людей, затем семь раз происходит творение, семь раз силой вселенского огня растворяются небеса первой дхьяны. Затем силой элемента воды растворяются небеса второй дхьяны. Семь процессов творения и разрушения – это огромные промежутки времени. Затем силой элемента ветра разрушаются и сотворяются элементы небес третьей дхьяны, богов мира формы. Затем вы добираетесь до бесконечного времени богов четвертой дхьяны, медитируете на огромные промежутки времени, представляя, как меняются тектонические образования на земле, творятся и разрушаются галактики. Эта медитация на аспект времени дает возможность пережить бхаву. С творением и разрушением всегда обнажается базовое сознание, которое вызывает глобальное состояние величественности.
Говорится так: «Бхава есть сущность освобождения». Это состояние запредельности и величественности, которое возникает в результате непрерывного созерцания. Оно пестуется и помогает в практике естественного состояния. Говорится, что бхава определяется как внутренняя энергия, садхана шакти всех методов тренировки. Это как дух истинности, который пронизывает все методы. Главное препятствие на пути практики – отвлечение от созерцания великого Источника. Такое отвлечение происходит из-за отсутствия полного внимания и погруженности в него. Допустим, когда лекцию об абстрактных вещах слушает новичок, то у него быстро наступает тамасичное состояние. Но если бы здесь показывали какой-нибудь фильм, например «Матрица», кто-то бы удерживал атма-вичару, а кто-то бы просто смотрел филь с расширенными глазами, у него бы появилась бы бхава.
Получить бхаву от высоких объектов очень трудно, потому что они очень тонкие. С ними даже трудно получить проблеск, не говоря уже про устойчивую бхаву. Поэтому отсутствует полное внимание и погруженность в Источник. Но наша задача созерцать так, чтобы возникало полное понимание и погруженность в Источник, и чтобы эта погруженность вызывала изменение кармического видения. Йогин, который погружен в Источник, при жизни живет на небесах, у него меняется бхава, глубинное мироощущение. Поэтому святых описывают всегда как погруженных в огромный экстаз, в огромную радость или в огромную божественную гордость. У них нет обыденного сознания в привычном смысле слова.
Но у начинающего внимание трудно достигается из-за отсутствия всепоглощающего влечения, устремленности, интереса к великому Источнику. Поэтому можно сказать, что бхава – это великий интерес. Когда вы день и ночь словно буравите в одно и то же, словно проникаете во что-то, пытаетесь соединиться с ним. У вас через некоторое время возникает очень глубокая погруженность и насыщенность этим. Это подобно человеку, который постоянно крутит ручку радиоприемника, с большим азартом пытаясь настроиться на любимую радиостанцию. И когда он хоть чуть-чуть настраивается, у него возникает огромное чувство, он погружен в это делание постоянно. Пестование бхавы – это что-то наподобие этого, когда мы постоянно как бы крутим эту ручку, настраиваемся. Говорится, что для достижения стабильности и полноты созерцания пестование такой бхавы является главным средством. Духовная практика есть только бхава. С точки зрения чистого видения бхава – это немного другой взгляд на созерцание. Когда бхава пестуется без отвлечения и перерывов, она развивается до махабхавы, то есть великой устремленности, тончайшего распахнутого состояния, великой поглощенности Всевышним Источником, подобным пространству. У нее могут быть различные переживания: благоговение, величие, божественная гордость, восторг, непостижимость.
В тантрах говорится: «Как все следы мелких животных поглощаются следом слона, так и все бхавы растворяются одной великой бхавой (махабхавой) и растворяются в ней». Так же и у нас есть много мелких состояний ума, называемых чайтасика, которые порождают мелкие бхавы, мелкие мироощущения. Обычно у практика сознание не является непоколебимым, поэтому у него много различных, не связанных собой мелких бхав: возвышенность, обыденность, уныние, замешательство, тамасичность. Они чередуются между собой в зависимости от циклов луны, солнца, времени суток, чередования каналов иды и пингалы, смены пяти элементов. Например, когда доминирует элемент эфир, может быть очень пространственная, возвышенная бхава. А через сорок пять минут начинает доминировать элемент воды, поэтому сознание такого практика падает в свадхистана-чакру, и он начинает разговаривать жаргонным языком. Так меняется бхава из-за состояния каналов. Но ум опытного созерцателя всегда поглощентолько одной великой бхавой – маха-бхавой, независимо от того, какой элемент в его теле доминирует. То есть находится ли его ум в свадхистана-чакре или вишуддха-чакре, но у него всегда присутствует очень расширенное и возвышенное состояние ума. Поэтому говорится так: «Созерцая, йогин должен оставить все другие бхавы и искать убежище в махабхаве. Этой бхавой достигается освобождение и счастье». Пестование бхавы еще можно объяснить как постепенное увеличение священных вритти в потоке сознания, чтобы такое великое ощущение вытеснило все обыденные и мирские ощущения, чтобы йогин мог непрерывно находиться в переживании Высшего Источника.
Переживания бхавы на начальных стадиях можно испытывать, не открыв естественного состояния, а практикуя чистое видение, Гуру-йогу, участвуя в практиках типа бхаджан-мандалы. Однако махабхава всегда связана только с недвойственным созерцанием, с умом, подобным пространству.
Текст:
«Индивидуум охватывает свое собственное творения своим эго, «я». Подобным образом и Господь играет со вселенной. Как видящую сновидения личность нельзя путать со сновидением, так же и Господа нельзя путать с творением».
Дано четкое различение между базовым сознанием и миром проявленного. В нашей терминологии Бог, Господь – это исконный Ум, подобный пространству, это состояние за пределами качеств, которое полностью пустотно, но обладает потенцией проявляться как все качества. Пока мы не разграничили эти два состояния (проявленное и пустое), мы всегда будем в замешательстве, не понимая, кого называть царем своей души. Когда такое пустотное состояние четко пережито, то приоритеты распределены. Мы можем четко назвать, кто – царь, кто – министр, а кто – слуги и солдаты. Царь всегда недвойственен, пустотен, находится за пределами мыслей. Поддержание созерцания есть не что иное, как направление осознания на этого царя.
Творение подобно трюку фокусника. Это обитель, рожденная божественным воображением. Время и пространство проецируются из сознания. Мир – это не что иное, как образ, нарисованный на экране сознания. С течением времени он становится отличным от мысленной картины. Это обусловлено силой воли, порождающей внешние явления. Вселенная кажется целесообразной, совершенной, потому что воля, определяющая ее сотворение, совершенна и независима, в то время как человеческие концепции более или менее преходящи.
Внешний мир создан глобальными творческими силами, эти силы находятся в нашей же природе ума, можно сказать, что это внутренние божества. Эти божества обладают огромным могуществом, которое должно что-то говорить о могуществе нашего «Я» как такового. И внешний мир является плодом коллективного творчества множества живых существ в мире людей, то есть плодом коллективных карм человечества. Тем не менее даже эти внутренние божества являются проявлением внутренней основы сознания. Поэтому, когда мы медитируем на пустотную Основу всего, мы медитируем на самое сердце всех внутренних божеств и всех творческих сил.
Бхава и созерцание идут параллельно, рука об руку. Иногда созерцание открывает бхаву, иногда бхава дает импульс созерцанию. Они неотделимы одно от другого. Созерцание больше нас настраивает на аспект тела мудрости, пустоту (джяна-деха). Бхава больше нас настраивает на аспект переживания энергии, тонких состояний, связанных с мирами формы. То есть она является семенем или зародышем тела наслаждения (пранава-деха, или самбхогакайя).
