22.03.2004

Основная практика послушничества заключается в том, чтобы воспитать в себе подлинное смирение, способность отказа от собственной извращенной воли, которая заставила душу переродиться.

Внимательность и самоотдача идут рука об руку. Внимательность, обнаженное самоосознавание – это первая стадия самоосвобождения. Самоотдача, самоотказ – вторая стадия, и самоузнавание – третья стадия.

Поэтому всякий раз, когда вы выполняете практику послушания, то это отказ от собственной воли. Вы именно так должны это рассматривать. Это самая глубокая практика, которая затрагивает не физическое тело, как, например, асаны, не энергетическое тело, как пранаямы, не астральное, как визуализации, и даже не ментальное тело, как молитвы. Она затрагивает самую сущностную часть нас – казуальное тело и то, что за ним.

Когда вы утомляете свое тело в служении, вы пресекаете нечистые кармы, которые неминуемо бы проявлялись, и подчиняете свою эгоистичную волю более высокой божественной воле, которая транслируется как Дхарма, Гуру, старшие монахи, служение. И все это объединено служением.

На высших стадиях личная воля сливается с абсолютной волей и становится непосредственно выражением абсолютной воли.

Пока этого не произошло, воля является эгоистичной, то есть выражением самости, основы заблуждения. Тот, кто этого не понимает, пытается практиковать поверхностно. То есть он думает, что практика – это чтение мантр или сахита-кумбхака. Конечно, это тоже практика. Но суть мантры и сахита-кумбхаки глубже. Она заключается в отсечении воли, чтобы стать полностью пустым, подобно полому бамбуку. В противном случае можно сто лет делать сахита-кубмхаку, читать мантру, а эго останется таким же, только с чистыми каналами и сильной концентрацией, но по-прежнему зацикленным на самом себе. И оно будет также терзаться: «Как же достичь этого Источника? Наверно, снова надо читать мантру». Но суть заключается в том, чтобы стать пустым, отсечь собственную волю и обрести подлинное смирение. Это не означает, что надо как-то подавить свой дух. Скорее, наоборот, это означает вознести свой дух так, как только это возможно. При этом мы забираем у эго его тенденцию проявлять себя и схватываться этим. Поэтому послушание – это самая главная практика, которая ведет к просветлению.

Сначала это внешнее послушание, когда вы слушаете что-то вовне, например монастырский распорядок, советы старших монахов. По мере обретения созерцательного присутствия послушание перерастает во внутреннее, когда вы открываете Гуру внутри. Вначале этот Гуру внутри не открыт, созерцательное присутствие отсутствует напрочь, а все, что мы имеем – это физическое тело и концепции, поэтому вначале нам показывают, как можно отсекать эмоции, мысли, волю и привязанности. Через внешнее послушание мы обнажаем нечто очень глубокое внутри себя и приходим к внутреннему послушанию.

Когда у нас есть этот дух отсечения всего фальшивого в нас, тогда и во внутреннем послушании, когда мы уже слушаем Гуру внутри себя, мы тоже никогда не ошибемся, поскольку вкус пустоты, некое ее переживание мы уже получили. И когда мы ищем внутри, мы тоже ориентируемся на эту пустоту.

До того, пока такое послушание не достигнуто, практика будет очередным иллюзорным трюком ложного эго, очередными тонкими кармами, смущающими ум.

Истинная практика наступает именно на стадии такой пустоты. И когда мы занимаемся служением, именно такое состояние следует взращивать в себе. Это состояние, когда ты не следуешь ни за какими данными внутри.

Вы, наверное, слышали рассказ о махасиддхе Вирупе, который продал царя Дарику, своего ученика, в рабство. Можете себе представить, что Дарика был владыкой слонов, танцовщиц, балдахинов, дворцов, а Вирупа продал его в рабство. Он это сделал, зная, что надменность и гордыня царя так велики, что обычная практика (чищение каналов и чакр, чтение мантр) ему не поможет, что ему нужно гораздо более радикальное средство. В результате подобных практик, когда мы отбрасываем наше эго, приходит внутренняя пустота.

Был еще случай, когда один монах-отшельник добровольно продал самого себя на рынке в рабство, чтобы практиковать смирение и отсечение эго. Он продал себя семье артистов, циркачей и фокусников, то есть людям из низшей касты. Этот монах работал в поле, рубил дрова, постепенно проповедуя артистам Дхарму. В течение года их умы начали проясняться, они в итоге обрели сильную веру в Дхарму и сказали ему: «Теперь ты свободен. Ты открыл нам глаза на Дхарму, поэтому мы не можем смотреть на то, что ты раб». Он сказал: «У меня было достаточно средств, чтобы выкупить себя. Я свободный гражданин и добровольно сам себя продал в рабство, чтобы вам проповедовать». Таким образом они полностью обратились к Дхарме, и после этого он оставил их.

Еще один пример. В одном монастыре был монах, известный своей святостью и ученостью. Затем его пригласили в один город обучать других, и он стал очень известным учителем. Говорили, что в этом городе Дхарма держалась на нем. У него было очень много учеников. Даже главы монастырей были его учениками. Он восседал на украшенном троне и в течение сорока лет давал учения и наставления всем, кто приходил к нему. Он был очень святой личностью, очень возвышенной душой. А до этого он практиковал в монастыре, жил в отшельничестве, но затем покинул монастырь, чтобы обучать других. Когда он уже состарился, то оставил свое учительство и никем не узнанный отправился в тот же самый монастырь, откуда пришел. Там уже все изменилось, его прошлых друзей уже не было, а другие просто не узнали его, потому что он был очень стар. Он пришел и, не открывая того, кто он, попросил: «Примите меня в монастырь». Они ответили: «Мы возьмем тебя, но только в послушники». Он сказал: «Хорошо. Я буду выполнять любую работу, какую скажите». Ему дали служение пасти овец и зажигать маяк на высокой скале. Всякий раз, когда он подымался на скалу, молился там и медитировал, над скалой возникал столб света. Никто не мог понять, отчего он возникал. Настоятелю этого монастыря через несколько месяцев в сновидении появилось божество и с упреком сказало: «Сколько времени вы будете продолжать держать этого святого в подпасках? У вас такой святой, а вы держите его как подпаска». Настоятель спросил: «Кто это?» Божество ответило: «Вот этот послушник». Тогда он внезапно понял, отчего появлялся свет. Он был очень удивлен такому смирению и тому, что святой вообще не раскрывал себя. Наутро монахи пошли встречать этого святого с процессией, угощением и подношением, чтобы поклониться ему. А он, увидев, что его личность раскрыта, хотел сбежать от них. Тогда они его очень мягко остановили, упали ему в ноги и попросили остаться, чтобы наставлять их и помогать в Дхарме. Вняв их молитвам, он согласился.

Это образцы духовного поведения для йогина.

Только когда йогин станет полностью пустым, он может непрерывно находиться в истинном созерцании. Такому йогину можно сказать обычные слова, а можно отругать его, но он только сделает поклон и поблагодарит вас. Для него все равностно и имеет единый вкус, все есть проявление Абсолюта, божественной воли. Он уже давно отсек свои оценки, суждения и заботу о том, хорошо или плохо то, что проявляется для него.

Те, кто смогут практиковать таким образом, станут по-настоящему безупречными монахами. Техники, медитативный опыт, работа с энергиями придут своим чередом. Но основа, внимательность и отсечение «я» – это то, что закладывается с первых месяцев послушничества.

Когда вы полностью усмирили свое эго, вы только по-настоящему понимаете, что означает стать пустым. Эта внутренняя пустота позволяет вам быть в самом глубоком состоянии медитации не только во время сидячей медитации, то есть периодически, а непрерывно, день и ночь. Внутренняя пустота позволяет быть настолько близким к всевышнему Источнику, насколько это возможно. Ведь такая близость постоянно есть, только наше эго закрывает ее.

Когда мы усмиряем наше эго, то гордыня подобна бешеному слону: эго визжит, сопротивляется и упирается. Оно привыкло всегда утверждать себя: «я», «мое», «мои предпочтения», «мои утверждения», «мои мысли», «мои хотения», не зная, что как раз это «мое» и есть та самая штука, что заставила переродиться, и в будущем снова заставит переродиться.

Однако истинный монах всегда выслеживает это эго, это чувство собственной важности, не давая ему спуску ни во взаимоотношениях, ни в служениях, ни в собственной практике. Он никогда не дает ему спуску. Он беспощадно выслеживает все его ловушки и ухищрения, его попытки обмануть, ввести в заблуждение себя или других, любые его тенденции к самолюбованию и самооправданию. И если даже он не может пресечь их сразу, то он их видит и хорошо понимает, что надо отсечь, а что надо утвердить. Когда благодаря жизни, полной самодисциплины и усмирения, он усмиряет этого бешеного слона, то внезапно обнаруживает, что та пустота, которую он искал, поселилась в его сердце. Это самое великое состояние свободы от «я», когда можно быть непрерывно в единстве с Источником, когда больше ничто не замутняет и ничто не отклоняет. И тогда происходит великое переподчинение. Уже нет отождествления с телом, умом, волей, уже сказана великая фраза: «Да будет воля Твоя на все!» Не просто на что-то, а вообще на все. Происходит великое отпускание. Эго билось-билось, но в результате сдалось, капитулировало, а тончайшее сознание Источника победило. И тогда эго внезапно понимает, что когда оно отпускает себя, то ничего не проигрывает, а только выигрывает, переподчиняя себя. Что собственным упорством раньше оно только закрывало связь с великим Источником. Когда же произошло отпускание себя, оно обрело то, о чем даже мечтать не могло.

Самоотдача и самоотпускание ничуть не умаляют наше эго. Это вовсе не уничижение, не потеря собственной свободы, как может подумать тот, кто не понимает сути Дхармы. Напротив, это обретение самой высокой степени свободы, это придание даже эго самого высокого статуса. Эго, соединенное с Источником, является его прямым орудием. Оно полностью очищено, оно становится шуддха-саттва сварупой, поэтому такого йогина почитают даже боги, не говоря уже об обычных святых и людях.

Маленькое эго всегда мечтает, чтобы его почитали, чтобы оно всегда было на высоте, чтобы все было так, как ему надо, чтобы все складывалось, как ему будет удобно. Но именно потому, что оно этого хочет для себя, оно этого никогда не получает. Когда же эго полностью переподчиняет себя великому Источнику, весь мир обнаруживается как мандала, и тогда самые несбыточные мечты эго начинают воплощаться.

На этой стадии эго неотделимо от Источника. Поэтому такой йогин проявляет себя творчески во всех направлениях. Но теперь это уже творчество и проявление, не происходящее от ума, от отождествленности. Это простое чистое излияние Абсолюта через каналы и ум, находящиеся в теле, когда нет ни надежды, ни страха, ни цепляния, ни самоутверждения ложного «я». Фактически через тело такого йогина говорит сам Бог, через его глаза смотрит сам Бог, через его голос говорит сам Бог.

Во время такого переподчинения происходит множество искушений. Пока различающая мудрость (вивека-видья), у нас не развита, мы часто путаем, где эго, а где истина, Абсолют. А если даже мы не путаем, то у нас просто нет внимательности и осознанности, нас искушают разные мары: мара скандх, мара клеш, мара-сын небожителя. Но истинный йогин всегда распознает этих мар.

Когда искушает мара клеш, появляются исходящие изнутри желания, которые хочется удовлетворить.

Когда проявляется мара скандх, появляется отождествление с собственным умом, с собственной волей, то есть с тем, что должно быть усмирено и подчинено. Они хотят действовать сами по себе. Этот момент действия и есть сансара.

Когда проявляется мара-сын небожителя, возникают способности, божественные силы, основанные на иллюзии. Пример мары-сына небожителя: когда проявляются сиддхи или прочее, ум увлекается этим и пытается извлечь для себя выгоду. Например, проявляются способности, талант к пению, музыке, и ум тогда начинает думать: «У меня более высокие способности, чем у других, поэтому мне нужно какое-то особое положение или служение». Появляется важный пост в служении благодаря таким способностям, и ум начинает думать: «Я очень важная личность и сам знаю, как мне принимать решения». Возникает цепляния за свое положение. Все это – мара-сын небожителя, искушающий сверхъестественными силами, комфортом, способностями. Появляются богатства, удобства, и возникает цепляние за это.

Когда все мары побеждены, йогин становится полностью пустым.

Быть пустым – это значит быть безжизненным. Только когда йогин стал пустым, жизнь истинного осознавания начинает пробуждаться в нем и бить ключом. Он видит, что его эго всегда было очень мелким, тщеславным, фальшивым, меркантильным, что раньше он был словно слепой, словно клоун, пытающийся изображать из себя царя. А когда он обрел подлинную пустоту, истинный царь проявляется в его сердце.

Нашей истинной божественной гордости мешает двойственный ум, на котором основывается эго.

Когда вы обретаете такое внутреннее смирение, то сам Источник вливается в вас, даруя огромное чувство божественной гордости и сопричастности Абсолюту. Когда вы в этом состоянии, вы есть сам Бог, и между вами нет никакой разницы.

Когда вы внутренне настолько пусты, существование переполняет вас, и в этот момент вы едины с Источником.