Йога Марга
19.07.2004
Практика созерцательного присутствия. Реальное осознавание всегда здесь.
Когда ученик натренирован в практике концентрации, овладел своим умом и подчинил чувства, Учитель к нему обращается:
«О дитя мое, существует ли наблюдающий или наблюдаемое?»
Когда говорится «дитя», то кажется, что это указывает на то, что Учитель значительно старше ученика. Но на самом деле значение слова «дитя» совсем другое. Учитель представляет собой свет исконного осознавания, свет матери, а ученик – свет сына, то, что должно быть порождено. Поэтому они всегда находятся в таких отношениях. Можно сказать, что дитя еще находится в стадии рождения.
Текст:
«Существует ли наблюдающий или наблюдаемое? И где? Или нет?»
Самое главное – разрешить эту великую загадку двойственности и понять, как двойственность возникает из недвойственности. Для простака, одураченного сансарой, конечно, есть и наблюдаемое, и наблюдатель. Наблюдатель – внутри, а наблюдаемое – снаружи. Но для мастера созерцания это все, конечно же, не так.
Текст:
«Ты не можешь обнаружить ни единого объекта, который можно было бы наблюдать или наблюдающего, который бы наблюдал за ним. В момент исследования ума все исчезает, как небо».
Если вы правильно созерцаете, то внезапно видите, что наблюдатель, которого вы искали, исчезает. Наблюдатель становится дымкой, туманом, пространством, он становится эфемерным, рассеивается. Нельзя сказать, что все исчезает. Мы имеем в виду под «наблюдателем» некий сжатый объем, заключенный в кокон своего существования, некую личность, которую могли бы отождествить с наблюдателем. И чем больше мы исследуем наблюдателя, тем больше мы приходим к бесконечности.
Сначала мы имеем о себе фиксированное представление, обусловленное местом, условиями, кармой. Но если мы начинаем заниматься исследованием, то обнаруживаем, что эти представления не выдерживают никакой критики. Мы проникаем в великую тайну, мы видим, что то, куда мы идем, простирается до бесконечности, ему нет конца. И когда мы соприкасаемся с бесконечностью наблюдателя, постепенно наше отношение к самому себе меняется. Если я являюсь конечной личностью, то мне важны мирские цели, мне важно, что обо мне подумают другие, мне важны мои чувства и мелкие желания. А если я являюсь бесконечностью, то внезапно все начинает переоцениваться. Возможно, для бесконечности тоже что-то важно, но это совсем не то, что важно для сансарного человека. И что важно для бесконечности? Сама бесконечность.
Когда вы практикой самоисследования обнаруживаете бесконечность наблюдателя, тогда вы видите, что и наблюдаемое как конечная реальность внезапно исчезает. Все внешнее, наблюдаемое, то есть объекты, тоже начинают видеться бесконечными, проистекающими из бесконечного. Внешние объекты видятся так, словно это некая однородная масса, имеющая в своем Источнике ту же бесконечность, что и внутри наблюдателя. Все словно становится смазанным, однородным. И тогда, вместо того чтобы видеть обычные предметы, вы начинаете видеть мистическое пространство бесконечности. Ваш ум уже ничего не может воспринимать всерьез, кроме этого пространства бесконечности. Вы смотрите на собаку и видите, что бегает бесконечная собака; вы смотрите на цветок и видите, что растет бесконечный цветок. Поэтому и говорится, что в этот момент все исчезает, как небо. «Бесконечность» – это просто один из терминов, предназначенных для того, чтобы намекнуть на абсолютное качество сознание. Можно также сказать «непостижимость» – это второе качество. Можно сказать «чистота», потому что никакие энергии не могут его запятнать. Можно сказать «совершенство», так как это самое высокое, перед чем все должно преклониться и признать его величие и власть.
На стадии обнаженного осознавания бесконечность еще не осознается. Мы просто держим чувство «Я» в атма-вичаре. Мы ходим с очень погруженным видом, но это просто ясность, когда есть некое углубление сознания. Но на стадии самотрансценденции, когда самоосвобождение углубляется, когда присутствие осознанности начинает по-настоящему проникать в вас, вы внезапно понимаете, куда ведет это чувство «Я». А ведет оно в бесконечность.
Большинство духовных искателей, которые еще не стали опытными практиками, находятся примерно на этой первой стадии, которая подходит к бесконечности. Но настоящая практика начинается только тогда, когда эта бесконечность обнаруживается. Под настоящей практикой я имею в виду путь самотрансценденции, созерцательного недеяния в истинном смысле. Однако мы должны много трудиться, чтобы прийти даже к этой ступени. Не надо думать, что первая ступень самоосвобождения – это для вас уже пройденный этап. Было бы очень наивно так думать в первые годы. Возможно, вам придется потратить год или два на непрерывное удержание одной только санкальпы, чтобы зафиксироваться хотя бы на первой стадии.
Вы можете проверить себя и узнать, насколько хорошо вы созерцаете. Если с момента пробуждения до момента засыпания вы упустили внимательность всего на две-три секунды, то вы можете поздравить себя с освоением первой стадии. Если ваши пропуски продолжительностью от тридцати секунд до нескольких минут и суммарно за сутки набралось минут десять таких отвлечений, то это тоже неплохо, но недостаточно. А если у вас пропуски по пять-десять минут и суммарно за сутки набралось минимум два часа, то это гуляние по канавам с лужами.
Итак, первая ступень самоосвобождения предполагает, что за период бодрствования с утра до вечера вы набираете отвлечений до тридцати секунд, не больше, а остальное время вы всегда были бдительны, возвращаясь. Тогда эта природа бесконечности начинает светить для вас, вы не можете ее больше оставить. Как правило, на первой стадии самоосвобождения находится уже весьма опытный монах, но даже для него является загадкой – что же дальше? Он уже пребывает в ясности, он уже бог в своих внутренних бхавах. Он уже построил барьер между собой и миром, между собой и людьми, стал уже самодостаточным, уединенным, умиротворенным. Можно сказать, что он заработал себе чистую землю внутри. Но для него все равно остается загадкой, что будет дальше. А дальше начинается вторая стадия, самотрансценденция.
В тексте говорится:
«Не изменяй что-либо и ничего не делай. Природу этого невозможно выразить. В этот момент не существует ни имен, ни концепций ясности, пустоты и единства. Ты не можешь показать это с помощью примеров. Ты не можешь исследовать это или познать с помощью мыслей. Ты не в состоянии устранить его. Тем не менее это никогда не исчезает».
На этой стадии бесконечность начинает обнаруживаться, она прорывается благодаря поддержанию ясности, и мы начинам ее постепенно ощущать везде. И здесь говорится, что надо устранить усилие.
На первой стадии усилие было очень важным, без него в принципе практика не получится. То есть те наивные практики, которые говорят, что они сразу практикуют без усилия, конечно, вызывают улыбку.
На второй стадии усилие надо убрать. То есть мы открываемся этой бесконечности, соприкасаемся с ней и просто пребываем в безусильной осознанности. И что же мы видим? Никакого корня нет, все пустотно. Пока ты находишься в этом состоянии, то сохраняется постоянная, непрекращающаяся, чистая ясность. Эта ясность является самосотворенной. Никакого противоядия не существует. Мы словно входим в другое измерение реальности. Казалось бы, мы ничего не делали, а раз – и мы уже в нем находимся. Происходит тонкая перемена в сознании, и сразу же меняется вся вселенная. И мы можем видеть, находятся ли другие в этой реальности, разделяют ли они ее с вами или нет: этот пока только ищет ее, а этот уже почти нашел, а этот даже не знает, о чем речь, а этот нашел и продвинулся даже дальше, чем я. Мы можем видеть тех, кто вошел в реальность этой ясности. Каковы признаки того, что человек нашел эту реальность? Его ум непоколебим, его мысли мгновенно самоосвобождаются без нужды в использовании ментальных приемов, в самых стрессовых или непостижимых, соблазняющих ситуациях его ум не дрогнет. Фактически его ум никогда не дрогнет, если он нашел эту реальность и утвердился в созерцании. У него нет никаких цепляний, он всегда легок и очень гибок, он всегда радостен, чем бы он ни был занят. У него нет устойчивой личности, за которую бы он бы держался. Он может ее перестраивать по своему желанию, поэтому он очень гибкий. Можно сказать, что он производит впечатление целостного человека. Его ум не прилипает к деталям, он сразу видит обстановку целостно, не увязая в частностях. Тем не менее, если надо погрузиться в частности, он погрузится в них очень глубоко и извлечет самый сок. У него нет желания выражать себя, но если надо, он может выразить себя очень конкретно. Такое впечатление, что он постоянно находится в абсолютной гармонии со всем, в состоянии золотой середины, целостности. Почему так происходит? Потому что он вошел в это видение, и оно дает ему такую внутреннюю силу и целостность. Он всегда принимает решения, исходя из этой ясности. Если он принимает решения, то он за них отвечает полностью, тотально. Он уважает решения, которые принимает. Он никогда не бывает одурачен событиями, словами, концепциями, обстоятельствам, видениями, внутренними состояниями. Все это он рассматривает не более как игру своей ясности. У него всегда есть внутреннее ощущение глобальности самого себя и бытия. Он не ищет нигде источник своих проблем, у него и проблем-то, в принципе, быть не может, потому что у него все и всегда связано с пребыванием в этой новой осознанности.
Он может читать книги, но эти книги его не меняют. Он может даже переживать впечатления, но в сущности его мировоззрение никак не меняется, поскольку он наше самое цельное мировоззрение, основанное не на словах. Он больше не нуждается как в таковых метафизических мировоззрениях, метафизических объяснениях. Хотя он может нуждаться в объяснении методов.
Он очень легко относится к своим переживаниям, то есть у него есть здоровое чувство юмора по отношению к себе. То есть он перестает быть очень важной личностью сам для себя. Такое же чувство у него возникает по отношению к другим, потому что он понимает, что других не существует, что их эго является частью Абсолюта, и они сами тоже являются частью Абсолюта. Поэтому он никогда не может думать о ком-либо как об абсолютно хорошем или абсолютно плохом, иначе это означало бы, что он наделяет людей какими-то абсолютными качествами, не замечая, что людей-то как таковых нет, что все они являются частью этого великого. То есть его отношение к Бытию в корне меняет.
Далее говорится:
«Она вечно будет в блаженстве. Будучи всегда открытой, она свободна от заблуждений. Ты не можешь выразить то, что ты видел, но это всегда отличается ясностью. Природа этого бесконечна. Эта природа не поддается описанию. Она – вечная мудрость. Нет никакого субъекта, ибо видения просто присутствуют без всяких мыслей. Одна лишь ясность».
Как только человек вошел в это пространство, он вошел в извечное блаженство. Пойдет ли он дальше – это, конечно, вопрос, но он получил вечное блаженство, которое больше ни от чего не зависит. Многие на этой стадии становятся опьяненными божьими безумцами. Если у них нет подлинных наставлений Гуру, то они могут считать, что такое блаженство – это конец. Разумеется, внутри блаженства есть еще более глубокие переживания. Эта реальность свободна от заблуждений в том смысле, что заблуждения проистекают из двойственности. Но это не значит, что такой человек может знать все расписание электричек на Нижний Новгород и никогда на них не опаздывать, или он безупречно знает всю ядерную физику. Он может заблуждаться в каких-то мелочах, в частностях, потому что не прилагал к этому концентрацию. Тем не менее в самом главном он никогда не заблуждается. Он знает, что реальность недвойственная, а это значит, что и все остальное – это часть этой недвойственной реальности. Если он прилагает свою ясность, то все заблуждения мгновенно рассеиваются, поэтому он всегда свободен от заблуждений.
Здесь говорится: «Ты не можешь выразить то, что видел». Почему? Потому что это подобно тому, как немому попытаться рассказать кому-то о том, что он видел во сне. Он видел нечто, но передать это другому не может. Тем не менее учителя вновь и вновь пытаются передать это косвенным способом.
«Природа этого бесконечна». Тот, кто открыл эту бесконечную природу, перестает сомневаться в частностях. Его не мучают больше сомнения о том, съел ли он две лишние ложки прасада или не съел? То есть он понимает, что правила – это правила, и их надо соблюдать. Но по мелким частностям его совесть спокойна. Его сознание настолько бесконечно, что все эти вещи просто самоосвобождаются с лету, словно пожираются огромной пастью. Тем не менее если он не уравновешенный практик, то он никогда не позволяет себе бравировать этой бесконечностью, думая примерно так: «Я бесконечен, поэтому гори все огнем». Делать так – это юношеский максимализм. Ты только прикоснулся к этой бесконечности, но еще есть много того, что тебе предстоит увидеть. Ты еще даже не догадываешься, с какой шакти эта бесконечность может проясняться. Есть люди, которые соприкоснулись с этой бесконечностью и отпустили свои кармы раньше времени, то есть они пошли, что называется, вразнос. Они вроде бы обрели некую самодостаточность, целостность, но к уровню святых они даже не прикоснулись. Они имеют очень много внутренней ясности, и она начинает их куда-то нести. Они могут создавать свои школы, очень ярко выражать себя в искусстве, обладать большой силой влияния на других, отвергать любые авторитеты, утверждая таким образом свою ясность. Можно сказать, что сама эта бесконечность пытается себя утвердить. Но если ум не тренирован и не очищен, то на начальной стадии такое состояние – это тоже прелесть. Даже это надо превзойти в себе. Надо опустошить себя, чтобы тебя не могло это соблазнить, чтобы ты не опьянялся этой бесконечностью, чтобы она тебя не свела с ума. Будда говорил: «Когда дурак овладевает знаниями, они его сводят с ума». То есть когда неподготовленный человек соприкасается с бесконечностью, он не знает, что с ней делать. А что нужно делать? Ничего. Просто ждать, пока бесконечность сама не вымоет все твои кармы и полностью тебя не опустошит, пока у тебя ничего не останется, кроме самой бесконечности и тела, пока все кармы двойственного ума не улягутся. Поэтому часто после просветления Учитель говорил так: «Скрывайся двенадцать лет, чтобы тебя вообще никто не видел и не слышал. Двенадцать лет таись». И это говорилось неспроста. Это необходимо для того, чтобы позволь этой бесконечности настояться и выжечь оставшиеся кармы.
Тем не менее, есть йогины, которые, даже немного вкусив этой бесконечности, начинают воображать, что они держат Бога за бороду. Такое тоже бывает. Они вообще могут закрыться для наставлений Гуру, слушать только собственную ясность и любые наставления переворачивать в свете этой ясности. То есть они думают: «Я уже вижу, я все понял». И когда они слышат такие наставления святых, они сразу на них откликаются силой этой бесконечности, поскольку бесконечность уже есть, вкус обретен, и это нельзя отрицать. Но тонкий слой манаса, как бы обретя свет и силу этой бесконечности, создает определенный барьер, поэтому то, что передается за словами, не может быть впитано. Такой йогин строит свои бесконечные вселенные ясностей и получает от них наслаждения, рассматривая и блуждая в них. Можно сказать, что это разновидность ментальной бесконечности, когда ум еще полностью не совершил прорыв. Такой йогин забавляется, строя ментальные вселенные, обретая в них много степеней свободы. Он считает это очень большим достижением, тем не менее, пока он не откажется даже от этой внутренней ясности, от этих внутренних данных, не станет полностью пустым, он будет продолжать всю жизнь забавляться в этих собственных бесконечных вселенных. Это очень нелегко распознать. Это очень тонкие вещи, которые может увидеть только Мастер, а тебе самому это может быть даже неведомо. То есть ты искренне можешь верить, что у тебя абсолютная правота. В христианстве такие тонкие прелести распознают только очень святые старцы. Для монахов применительно к такой ситуации существует противоядие, поскольку они всегда практикуют смирение и самоотдачу, то есть они с самого начала тренируются блюсти самаи и прочее.
На этой стадии ученик Миларепы, Гампопа, однажды очень возгордился. Тогда Миларепа, чтобы усмирить его, силой своего самадхи произвел из своего тела несколько мирных и гневных божеств, чем привел ученика в смущение и усмирил его гордыню.
Текст:
«Это природа не поддается описанию. Она – вечная мудрость. Нет никакого субъекта, ибо видения просто присутствуют. Без всяких мыслей одна лишь ясность».
На этой стадии, когда пройдены все ловушки (блаженство, захваченность ясностью, ловушка пустотности), исчезает субъект. Что значит субъект? Это наше эго, любые оценки и суждения. Пока субъект не исчез, у нас еще есть суждения и оценки. Мы уже к ним не привязаны, но собственные мнения постоянно есть. Но на этой стадии субъект уже исчезает, а вместе с ним и весь его сформированный опыт, вся его оценочная деятельность. Ты на все смотришь так же, как ребенок в первый день своего рождения. Ты видишь, что другие схвачены оценками, но ты сам оценками не схвачен. Если ты захочешь, то можешь породить оценки в любую сторону, причем не в одну и ту же сторону, а в противоположные. Ты знаешь, что все это относительно, поэтому просто выбираешь определенную игру, оценив адекватно ситуацию, а дальше не даешь другим оценкам влезать, чтобы эта игра гармонично двигалась в соответствии с путем. А кто еще не понял этого принципа, тот может порождать оценки, не оценивая ситуацию, в которой он находится. Это значит, что его бесконечность не достаточно гибкая, потому что есть еще некий элемент эго, который усиливает оценочную деятельность. А когда субъекта нет, то все это растворяется. На этой стадии все равно, говоришь ты или не говоришь, все равно, о чем говоришь, все равно, с кем говоришь, потому что больше нет предпочтений. Все бесконечно и абсолютно, тем не менее вы выбираете какую-то линию поведения, чтобы сохранить проявленный аспект вашей игры, потому что в относительном мире обязательно следует поддерживать равновесие и гибкость. Но теперь ваши отношения никак не окрашены личностными оценками. Вы подобны приемнику, в котором нет никого, но он все-таки поет и говорит. Если его разобрать, то там нет людей, артистов, певцов, но он все равно говорит и поет. Он пустой, но он все-таки проявляется.
Текст:
«Нет никакого различения субъекта и объекта. Есть одна лишь мудрость».
Раньше мы были субъектом, а все внешнее казалось нам чуждым, то есть объектами. Но на этой стадии все внезапно воссоединяется, интегрируется. Мы пребываем в потрясающей предельной субъективности, словно вбираем в свою субъективность весь мир. Это не просто слова, вы это переживаете как обвал. Сараха это так описывал: «Это распространяется подобно лесному пожару». Это ошеломительно огромно. Все религии, планеты, боги, ады и небеса внезапно включаются в вашу субъективность за короткое время. И как только эго включится и попытается это оценить, оно придет в замешательство. Вы подумаете: «Как это я, субъект, могу это все в себя включить? Мир такой огромный, время такое бесконечное, события и существа такие разнообразные. Неужели это все – я?» Тем не менее, когда вы созерцаете, именно так оно и воспринимается.
Текст:
«В этой мудрости нет субъекта и объекта, нет субстанции».
Говорится еще, что это великий тайный путь, кровь сердца дакинь и богов. То есть это великий тайный путь, который практикуют самые высшие, самые совершенные души, обладающие великими способностями. Это то, что недоступно обычным людям с малыми способностями, что непросто получить ученику, если он не обрел правильного понимания и должной тренировки.
Текст:
«Все видения объединяются в пустоте. Все видения и ум являются однородными субстанциями, и тогда вы можете видеть внешний мир как проявление себя».
Я однажды Сиддхардхе, который очень хорошо самоосвобождался, показал на лес и сказал: «Вы можете это самоосвободить? Смотрите: лес, зима, сосны. Если бы вас сейчас в тайгу забросили на десять километров в глубину, смогли бы вы самоосвободить это?» Он подумал и сказал: «Пожалуй, нет».
Это очень большая, мощная шакти. По сравнению с ней ваше тело – это просто песчинка. Как это можно самоосвободить? Это возможно только в том случае, если у вас вообще нет привязанности, если вы не включите оценки и суждения, если ваше «я» не начнет работать. То есть вы будете как ребенок, который не знает, рождался ли он вообще. Если у вас есть такая погруженность в бесконечность, то вы сможете это освободить. Это освобождение высшей ступени, когда вы просто не заметите ни леса, ни своего рождения, ни этого мира, ни другого. То есть вы, конечно, увидите, что какие-то картинки сменились, но это вас не взволнует.
Текст:
«Нет никаких попыток изменить их. Все таково, каково оно есть. Не совершая ничего и будучи свободным от иллюзий, ты можешь видеть очень ясно».
Однако, когда мы живем в монастыре, проявляя активность в относительном мире, мы всегда учитываем обстановку. Учет событий, вещей и тренировка гибкости – это очень важный принцип. Даже если вы опытный созерцатель, но у вас нет гибкости, вы не сможете интегрироваться с обстоятельствами, вещами и тысячами событий, не теряя при этом присутствия. А это значит, что ваше присутствие не набрало силу. То есть вы хороши в горах, в ритрите, но как только вы выходите куда-то в относительное, ваш ум не справляется, у вас начинается перегрев. Практик высшей категории – это тот, кто обладает большой гибкостью присутствия.
Текст:
«Видение приходит внезапно, подобно вспышке молнии. Оно именуются так: «видение, которое приходит так внезапно, как вспыхивает молния».
Что это значит? Это значит, что ум, видения видятся очень ярко и ясно, без каких-либо покровов. Они появляются независимо от какого-либо планирования, поэтому это восприятие внезапно.
Текст:
«Видения и умы являются самопорожденными, поэтому они именуются молниями».
Здесь идет речь о том, что такое видение порождается само, то есть без каких-либо причин, спонтанно, без наших усилий и действий. Это происходит так же, как вспыхивает молния, то есть без нашего намерения.
Даже получив множество пояснений, нелегко проникнуть в эту тонкую, как волос, запредельную Дхарму.
