10.05.2003

Текст:

«Самотрансценденция, то есть самоотдача за пределами усилий, является ключевым моментом в практике лайя-йоги. Йогин вначале должен практиковать путь усилия, чтобы когда-нибудь выйти на путь выхода за пределы усилий. Самотрансценденция является второй ступенью самоосвобождения (прапатти) и предшествует самоузнаванию. Путь самотрансценденции – это путь мгновенного просветления. Самосуществующая изначальная пробужденность существует всегда, и мы никогда не покидаем своего естественного состояния, поэтому нет нужды еще усердствовать в чем-то другом, кроме продолжения созерцания. Изначальная пробужденность уже присутствует в нас, и мы уже обладаем природой Абсолюта, поэтому нет смысла искать ее в другом месте, даже пытаться ее достичь с помощью практик. Следует просто признать ее существование».

Разумеется, нам следует пытаться ее достичь, прилагать тотальные усилия, однако при этом мы понимаем, что сама она находится за пределами усилий. Поэтому мы предпринимаем попытки, скорее, не ее достичь, а убрать себя, чтобы она в нас проявилась. Величие учения заключается в том, что мы пытаемся освобождаться и реализовывать Ясный Свет с помощью самого же Ясного Света.

Текст:

«Однако признать ее существование означает свести свои эгоистичные тенденции к нулю. Наша изначальная Реальность существует всегда. Подобно солнцу она естественно присутствует, непоколебимо пребывая в основе нашего сознания».

Изначальная Реальность всегда присутствует подобно солнцу. Когда мы практикуем, нужно распознавать эту изначальную Реальность, не обращая внимания на грубые слои сознания. Это означает свести эгоистичные тенденции к нулю. Всякий раз у нас есть две возможности: первая связана с идеей «я есть ум и тело», вторая – это идея Ясного Света или высшая идея. Еще у нас есть постигающая ясность, или луч внимания, благодаря которому мы направляем наше сознание. У нас всегда есть два выхода: первый – обращать внимание на иллюзорную эгоистичную идею «я есть это тело», второй – постоянно фокусировать внимание на идее Ясного Света.

Когда мы фокусируем внимание на идее Ясного Света, то говорят, что мы сводим наши эгоистичные движения к нулю или практикуем присутствие. Когда мы обращаем внимание на наши иллюзорные аспекты, которые нам кажутся очень реальными, то говорят, что мы потеряли осознанность, утратили присутствие или просто находимся в тамасе, а в худшем случае упали в майю, или же говорят, что мы находимся в неведении. В самом плохом случае говорят, что нас искушает мара, дьявол. Тем не менее всегда есть только два этих способа: способ ведения и способ неведения. Живая душа подобна слепой птице, которая не знает, из какого сосуда клевать. В одном сосуде плоды явные, но можно отравиться, в другом сосуде кажется, что плодов нет, что там пустота, однако на самом деле это единственные плоды, которые могут насыщать.

Это изначальное сознание описывает Гаудапада в «Мандукья-карике». Гаудапада – это, можно сказать, дедушка Шанкары. Он учил Говинду, а Говинда учил Шанкару.

Текст:

«Нет уничтожения, нет и порождения, нет связанности сансарой, нет и того, кто стремится к освобождению, нет желающего спастись, нет и спасенного. Такова высшая истина».

Разумеется, когда мы смотрим с точки зрения отражений по ту сторону зеркала, то нам кажется, что все это есть. Мы можем подумать: «Как это нет? Есть и этот зал, и пол, и монахи. Обязательно будет махапрасад. Глупо отрицать, что всего этого нет». Однако это так, только когда мы находимся в состоянии отражений. Когда же мы по ту сторону зеркала, то в этой изначальной Реальности ничего нет. Ничего нет в том смысле, что даже если что-то и проявляется, оно обладает абсолютно неразличимой недвойственной сущностью. Поэтому мудрецы отказывались интерпретировать в словах то сознание, говоря лишь в негативном смысле, что там нет ни того, ни этого.

Затем Гаудапада говорит:

«Когда ты понял это, следует постоянно фокусировать свое внимание в недвойственности».

«Фокусировать свое внимание в недвойственности» – это значит найти тонкое равновесие между внешним миром и своим собственным сознанием. Такое равновесие в теле называется самйога, когда прана, элемент ветра и элемент огня входят в соприкосновение, и слышатся звуки анахата-нада. Это очень тонкое состояние равновесия, которое мы когда-нибудь ухватываем и входим в него. Внутреннее уравновешивается с внешним, и тогда нет ни внешнего, ни внутреннего. Это подобно принципу «золотого сечения».

В искусстве есть принцип «золотого сечения», который известен художникам и архитекторам. Это универсальный закон гармонии в творчестве. Согласно этому принципу целое должно в такой пропорции относиться к большей части, как большая часть относится к меньшей. Если взять под целым великое пространство маха-акаша, то большая часть – это внешний мир, внешняя вселенная, а меньшая – это наше внутреннее осознавание. Когда у нас наступает такое золотое равновесие в уме и пранах, внутреннее и внешнее начинают смешиваться, и тогда вместо того чтобы видеть мир двойственным, мы видим его как одно. Часто говорят: «Нет субъекта, нет объекта». А кто понимает, когда его нет реально? Это можно понять, только когда внутреннее смешалось с внешним.

Далее Гаудапада говорит:

«Достигнув же недвойственности, следует вести себя в мире подобно несведущему чудаку».

Можно перевести по-другому: «подобно немому юродивому» или что-нибудь еще в этом роде. Здесь идет речь не о том, что это обязательно нужно выражать на внешнем уровне, стать кликушей или еще кем-нибудь. Скорее, это означает, что, реализовав это запредельное пространство, мы отделяемся от всех условностей, от всех связей, от всех отношений. Мир сансары, мир друзей и родственников, мир идей, надежд и личностных отношений полностью исчезает, и внутри мы точно должны стать подобными несведущему чудаку или немому юродивому. Святые говорят: «Умереть для мира». Тело пусть живет, ум пусть действует, однако внутри этот действующий должен полностью исчезнуть.

Дальше говорится: «Нужно чураться восхвалений и приветствий, и опираться только на неизменное». Такой йогин не связан никакими двойственными ситуациями, он всегда опирается только на это неизменное и безопорное. Возможно, в медитации мы реализовываем иногда немного ясность этого состояния. Однако если мы попадаем в ситуации общения, действий, то есть ли у нас способность распознавать это неизменное, не забываем ли мы его? Истинный йогин – это тот, кто в любой ситуации, не тушуясь, распознает это неизменное. Тогда он – владыка ситуаций, поэтому никакие ситуации не довлеют над ним. Он знает, что все ситуации исходят из единого центра, и этот центр находится не где-то, а в его собственном осознавании. Значит, нет нужды слишком беспокоиться о ситуациях, а надо беспокоиться только о внимательности к этому центру, и тогда все ситуации покоряются ему подобно солдатам, которые мгновенно слушаются царя, едва увидев его.

Часто, пока мы не распознали этот центр, мы по-прежнему верим больше в ситуации, нежели в этот центр. Тогда ситуации, накладываясь, словно затмевают нашу осознанность. Истинный йогин делает наоборот. Можно сказать, он скорее потеряет жизнь, чем осознанность, потому что он знает, что жизней у него было и будет много, но осознанность – это нечто, что достигается в драгоценном человеческом рождении после величайших усилий и духовной практики, поэтому терять ее не стоит вообще никогда. Истинный йогин ценит осознанность так же, как жизнь. Более того, он знает, что именно благодаря этой осознанности он только и живет.

Текст:

«В лайя-йоге считается, что эти попытки без их трансценденции заранее обречены на неудачу, хотя полезны. Они подобны попыткам человека сотворить солнце путем размыкания век, что само по себе смешно. Невозможно сотворить солнце путем размыкания век, так же как невозможно его уничтожить, путем закрывания век. Невозможно сотворить солнце, разгоняя облака. Солнце существует всегда, однако иллюзорное неведение закрывает нашу природу. В изначальном естественном состоянии пробуждения нет никакого разделения на плод, путь и результат».

Вначале мы думаем о достижении как о том, что мы когда-то сделаем. Потом мы понимаем, что достижение существовало еще до нас, до нашего рождения. Это означает, что мы не можем его создать, мы можем только настроиться на факт его изначального присутствия, а настроившись на это сияние изначального Света, раскрыться ему, пока он будет нисходить и просветлять грубые слои нашего сознания и тела.

Гаудапада говорит в «Мандукья-карике»:

«О самости говорят как о том, что подобно пространству. Так же как пространство содержится в глиняных кувшинах, так же и Атман пребывает в различных телах. Стоит нам разбить кувшины, и заключенное в них пространство сливается воедино, так же и души сливаются здесь в едином Атмане».

Когда мы не понимаем этого, мы видим монахов, монахинь, мирян, собак или богов. Однако это всего лишь кувшины. Заключенное в них одно единое пространство осознавания сливается, когда кувшины разбиваются. Более того, оно уже сейчас на тонком уровне слито и едино, поэтому живые существа нераздельно являются единой сияющей массой энергии и сознания. Подобно тому как пространство в разных кувшинах не замутняется, когда один из них заполнен пылью или дымом, так же и всеобщее сознание не затрагивается, даже когда одна из душ испытывает наслаждение или что-либо другое.

Этот тонкий слой светоносной ясности не запятнывается ни в теле пробужденного, ни в теле собаки.

Текст:

«Хотя формы, действия и имена различаются сообразно разным сосудам, для самого пространства нет различий».

Многообразные энергии в виде света и звука в соответствии с кармами сцепляются и проявляются в разных формах и телах, тем не менее для пространства такого различия нет.

Текст:

«Подобно тому как пространство внутри кувшина – это не созданное и не часть общего пространства, так же и отдельная душа никогда не бывает преобразованием или частью единого Атмана».

Это очень тонкий момент. Здесь раскрывается фундаментальный принцип адвайты. Пространство внутри кувшина – это не часть общего пространства. Это даже не часть, это изначально уже то же самое пространство. Даже когда это пространство ограничено формой, оно может казаться отдельным пространством или частью только тем, кто сидит внутри кувшина. Для самого же пространства нет даже такого понятия как части. Поэтому пространство вашего собственного осознавания и то великое пространство, которое вы видите вовне, изначально одинаковы, они полностью едины.

К примеру, сейчас Земля движется по своей орбите вокруг Солнца, Солнечная система располагается в галактике Млечный Путь. Галактика Млечный Путь находится в нашей Вселенной, а таких Вселенных бесконечное множество. Мы даже не знаем границ собственной Вселенной, не говоря о бесконечном множестве других Вселенных. Если вы посмотрите на фотографии телескопа Хаббл, на которых одна галактика движется навстречу другой, и через сорок миллионов лет они сойдутся и смешаются, то у вас возникнет некое понимание о мегамирах и квазиреальности за пределами маленького человеческого мирка. Это масштабы, которые по времени и пространству превосходят любые наши представления. Тем не менее даже то, что мы можем увидеть через телескоп Хаббл или вообразить, что-то еще нафантазировав, – это всего лишь ничтожнейшая часть внешней реальности. Когда мы думаем так о внешней реальности, мы понимаем, насколько она безгранична.

Однако теперь представьте, что вся эта внешняя реальность есть то же самое пространство, что находится внутри вас, и что между вашим внутренним пространством и внешним пространством нет никакой разницы. Тогда у вас возникает закономерный вопрос: «Если внутри меня двигаются метагалактики с Млечным Путем, то кто же я такой? Тогда я очень сильно отличаюсь от того образа себя, который сам создал. Это очень удивительно. Если мое внутреннее пространство неотделимо от такого огромного пространства вовне, то почему же я считаю себя этим или тем?» И тогда мы понимаем: «Мне надо изменить представление о себе. Мне надо перестать считать себя этой маленькой «я»-личностью. Когда я изменяю представления о себе, я вижу, что становлюсь независимым от тела, мыслей и прочего. Если я являюсь таким огромным существом, то даже перерождения с их адами и голодными духами – это просто какие-то мельчайшие микрочастицы, подобные нуклонам. Если такое огромное пространство есть мое собственное сознание, тогда для меня и мир людей, и все прочее – это очень и очень мелкое».

Когда мы пробуждаемся к осознанию этого факта, внезапно мы понимаем, что это изначальное пространство существовало всегда и существует сейчас. Оно даже не зависит от того, в каком теле мы перерождаемся, если это пространство остается, и мы его осознаем.

Текст:

«Подобно тому как пространство неба глупцам кажется потемневшим, так же и Атман кажется запятнанным чернотой непробужденным».

Иногда мы смотрим на небо и думаем, что оно затянуто тучами, но эти тучи возникли перед нашими глазами на высоте всего лишь два километра над головой. Вселенское же небо не может быть затянуто тучами, потому что в космическом вакууме нет туч. Тем более это пространство несоизмеримо с размером облака, длина которого может быть всего лишь два или три километра. Однако небо нам кажется затянутым тучами и темным, хотя оно никогда не мутнело. Если же мы имеем в виду не пространство земли, а всеобщее космическое пространство, то даже смешно думать, что оно может быть затянуто облаками. Таким же образом говорится о том, что наше изначальное пространство осознанности кажется запятнанным потоком наших мыслей, желаниями или клешами, тем не менее это все на поверхности, а в сущности оно в принципе не может запятнаться. Оно не может запятнаться поступками, действиями, еще чем-либо. Здесь вопрос нашего понимания, веры и внимательности.

Текст:

«Пребывая во всех телах, он не отличен от пространства, приход и уход, смерть и рождение также не для него».

Когда мы понимаем этот великий принцип единого пространства осознавания и меняем точку зрения на себя, то говорят, что мы начинаем кое-что понимать о природе пробуждения.

Текст:

«Нет ни малейшего результата, которого следовало бы достигать. В исконном сиянии саморожденной Мудрости осознавания отсутствуют ступени, которые следовало бы проходить, и нет никакого метода, которым можно было бы его достигнуть, нет никакого способа, который мог бы его достичь».

В относительном смысле, разумеется, результаты есть. К примеру, первая дхьяна отличается от третьей, и тот, кто скажет, что не отличается, – либо будда, либо глупец. Пробужденная кундалини отличается от непробужденной. Ступени и результаты в относительных измерениях, разумеется, существуют, однако в этом пространстве осознавания ни ступени, ни результаты не имеют важности. Они важны только до достижения этого пространства осознавания. Поэтому, практикуя, мы учимся всегда смотреть на это пространство осознавания в любых ситуациях, а затем мы уже смотрим на результаты в относительном смысле: дхьяны уровней света и энергию кундалини. Можно сказать, что недвойственное видение – это царь, а методы подобны его слугам. Мы уже находимся на троне абсолютного существования, на самой высшей абсолютной вершине.

Текст:

«Это означает, что ни мантры, ни визуализации, ни практики ритуального поклонения не могут достичь изначальной пробужденности. В тот момент, когда мы выходим за пределы усилий и концепций и входим в отсутствие субъекта и объекта, все это является иллюзией. А потому никакое усилие не может привести к полной недвойственности».

Это не означает отрицать усилия. Если вы станете просто подобными лежащему питону, то, скорее всего, вы останетесь обычными людьми. В Индии есть аджагара-садхана. Санньясин берет обет «питона», суть которого заключается в том, чтобы лежать на земле и ничего вообще не делать: не шевелиться, не передвигать свое тело. Он даже нужды тела отправляет на этом же месте. Если кто-то подойдет и вложит ему в рот какой-то кусок пищи, он его съест. Если не вложат, он продолжает лежать подобно питону. Это разновидность практики аскетизма, когда тело полностью игнорируется, а йогин лежит, бодрствуя в осознанности.

Когда мы помещаем свой ум в то великое состояние, которое не достижимо никакими методами, мы тем не менее помещаем его в присутствие осознанности. Это означает, что чем бы мы ни занимались, мы бодрствуем. Мы продолжаем бодрствовать, проявляя намерение быть бодрствующими. Для этого состояния бодрствовать – это и есть практика. Все остальные методы выполняются из этого состояния бодрствования. Чтобы быть такими бодрствующими, нужно держаться этой недвойственности, постоянно возвращаясь к ней. Это подобно тому, как голубь, выпущенный с корабля искать в океане остров или землю, не найдя ничего, возвращается обратно. Когда мы так непрерывно бодрствуем, мы пробуждены к этой реальности.

Внезапно мы чувствуем, что этот исконный Свет начинает сиять как часть нашего сознания. Его сияние опускается в грубый слой ума и эго. Ваше намерение быть таким бодрствующим должно быть подобно страсти влюбленного, который не думает ни о чем, кроме объекта своего вожделения; подобно вере фанатичного верующего, который на что бы ни глянул, ему все одно видится.

У Радхи была сильная страсть к Кришне. Когда Кришна ее оставил, она посмотрела на облако, и облако напомнило ей Кришну, поскольку оно двигалось туда же, куда уехал Кришна. Потом она посмотрела на шмеля, и шмель тоже напомнил ей Кришну, поэтому она начала со шмелем разговаривать о Кришне. Когда пришли другие гопи и стали вспоминать об их играх с Кришной, они настолько погрузились в эти воспоминания, что почти обезумели и начали друг перед другом изображать Кришну. Все их мысли были направлены только на Кришну. Гопи – это то же самое, что молочницы или доярки. Они были простыми женщинами-крестьянками, их любовь к Кришне была человеческой, но благодаря такой однонаправленности они все достигли освобождения (мукти), потому что непрерывно находились в состоянии самадхи. Они день и ночь, забывая все, были полностью поглощены мыслями о Кришне, их вообще больше ничего на свете не интересовало. Весь мир для них был сосредоточен в Кришне. Можно сказать, что Кришна и был их миром.

Кришна для нас – это исконный Ясный Свет. Мы не медитируем на форму, однако можно сказать, что только тогда, когда мы пребываем в обнаженном осознавании, мы по-настоящему и можем воспринимать Кришну, потому что тот, кто думает, что Кришна – это красивый юноша с флейтой, тот ничего не знает про Кришну. Когда же мы, пребывая в обнаженном осознавании, непрерывно созерцаем исконный Ясный Свет, то можно сказать, что мы проникаем в самое сердце Кришны. Нам нет нужды его искать во Вриндаване, в «Бхагавад-гите» или где-то еще, потому что он всегда пребывает в нас. Это сущность Гуру, всех святых и ваша собственная сущность. Поэтому такое рвение мы обращаем на наше правильное созерцание.

Когда вы смотрите на что-то (на любой предмет или на прасад), то все эти вещи должны вам напоминать одно. Когда вы приходите к корове, она должна напоминать вам только об одном, когда вы садитесь за прасад, у вас возникают мысли о том же самом, когда приходите на собрание по служению, у вас снова возникают те же мысли о том же самом – о Кришне.

Когда вы так непрерывно направляете ум, вы проникаете в самую глубину этого Ясного Света. Он дает вам такую непоколебимую ясность и блаженство, что для вас неважно день сейчас или ночь, рубите ли вы дрова или просто гуляете, потому что все это делается на периферии, словно во сне. Вы же сами непрерывно погружены в этот единый Источник, и ваш ум плавится от величайшего блаженства. У вас не возникает даже мысли о привязанностях и мирских заботах. Все это видится, по крайней мере, глупым. Отвращения нет ни к чему, поэтому отвратительным не видится ничто. Все видится только в связи с этим священным Светом, а значит, ничто не может быть отвратительным, все только священное. Однако нет никакой привязанности, потому что вы не обращаете внимания ни на какие имена или формы. У вас нет ни сомнений, ни страха, ни надежд, ни планов, ни уныний, потому что этот исконный Свет поглощает весь ум без остатка. Здесь нет даже небольшого промежутка, чтобы вы могли оставить что-то для себя или для каких-то иллюзий. Есть только непрерывная направленность, абсолютная вера или доверие этому Свету, абсолютная преданность и самоотдача ему, неуклонность в таком созерцании.

Когда йогин становится таким практиком, то говорят, что он обрел уверенность в естественном состоянии. Увидит ли он низошедших божеств или демонов, поднявшихся из ада, его сердце даже не поколеблется, потому что он вспомнит о Кришне (о его сущности) подобно тому, как гопи помнили Кришну, что бы они ни видели.

Когда вы таким образом созерцаете, не существует ни тревог, ни страхов, ни проблем, ни жажды удовольствия, ни страданий от неудовольствий, ни боязни смерти и перерождения. Почему? Потому что если ум непрерывно поглощается этим великим Источником, то вы находитесь за пределами всего этого. Вопрос в том, чтобы никогда не терять его.

Естественное состояние в аспекте пространства света и осознанности – это сущность учения всех тантр. А непрерывное пребывание, подобное тому, которое мы описывали, – это ключ пробуждения всех святых и всех освобожденных. Раньше вы были одержимы вещами этого мира, надеждами и привязанностями. Теперь, практикуя, следует стать одержимым одной лишь этой великой идеей. Такая одержимость отличается от обычной одержимости, потому что у нее нет ни фиксации, ни названия, ни объекта, ни точки приложения внутри или снаружи, ни теории, ни формы, ни одного особого метода. А поскольку ум непрерывно направляется на то, на что нельзя опереться, то обретается великое, бессмертное, недосягаемое, неразрушимое состояние Ясного Света. Потому что если бы оно имело форму, или достигалось с помощью чего-то, или имело наименование, или было описано в теориях, то оно бы было подверженным разрушению, а значит, непостоянным.

Когда ум сфокусировался на том, что не имеет никаких признаков и атрибутов, он насыщается этим и сам становится подобным такому безопорному. Став ничем, он становится всем, а став всем, он приобретает бессмертие и абсолютную свободу. Поэтому когда вы станете никем и ничем, созерцая этот Свет, в тот же миг вы обнаружите, что стали всем, что впервые по-настоящему стали истинным собой, обретя целостность. Вовне в соответствии с заслугами и кармой вы можете быть монахом, стражем Дхармы или поваром – это неважно. Но внутри следует стать таким никем. Только тот, кто станет никем, станет всем.

По мере углубления вашей ясности и способности к созерцанию вы можете эти видения наблюдать не только в темном ритрите, но и наяву. Поэтому существуют практики созерцания, которые позволяют развивать такие видения и в повседневной жизни. Благодаря этому вы можете воспринимать мир как состоящим из грубых объектов, так и состоящим из видений. Благодаря такой практике через некоторое время весь внешний мир начинает освобождаться в чистое видение. Такой йогин может смотреть на горы и видеть их как дворцы с божествами, потому что у него параллельно возникает два способа видения.