20.05.2003

Отклонения в практике и понимании естественного состояния.

Первое отклонение проявляется тогда, когда мы не доверяем естественному состоянию, мы по-прежнему продолжаем грезить и стремиться к чему-либо вне его. Фактически, если говорить в терминах двойственных религий, то это состояние, когда у нас нет веры, когда мы полагаемся на нечто еще, что-то мысленно конструируем, мечтаем о чем-либо, вместо того чтобы полагаться на сиюминутную исконную осознанность, мы постоянно находимся в будущих грезах. У мирских людей могут быть мирские грезы, у духовно практикующих – духовные. Либо мы можем перелопачивать сотни текстов, сутр, тантр в надежде найти еще нечто более экзотическое, вместо того чтобы принять, признать ту исконно существующую пробужденность, которая находится в нас, и постоянно опираться на нее. Быть любопытным в отношении Дхармы, то есть читать сутры и тантры, прояснять нечто, изучать новые методы и в относительном смысле двигаться дальше, – это хорошо, однако мы говорим, что это не должно касаться самого глубинного – источника осознавания. На самом глубинном уровне мы понимаем, что искать уже нечего, а просто следует признать то, что есть, и опираться на него. Поэтому часто я говорю: «Не читайте в ритрите, а медитируйте! Самое ценное, о чем вы можете прочитать в книгах, – это то, что нужно искать природу Ума. Поэтому просто медитируйте и ищите природу Ума».

Разумеется, нам не нужно игнорировать процесс относительного обучения, поскольку, если мы еще не открыли полностью естественное состояние, для нас существует много неясностей, которые следует устранять. Однако процесс чтения, когда мы жаждем чего-либо еще, и процесс чтения в естественном состоянии – это две совершенно разные вещи. Если мы жаждем чего-либо еще, то это значит, у нас нет этого центра, а мы снова двигаемся, идем в путь, теряя собственную осознанность. Если же ты находишься в присутствии, то нет потребности в чтении книг. Однако, кода ты находишься в этом состоянии, ты можешь как бы играючи что-то еще раз прочитать, но при этом процесс чтения перестает быть обязанностью, он становится игрой, вы ничего нового не открываете.

Текст:

«Неверно истолкование недвойственности за пределами чистого и нечистого, доброго и злого, ведущее к игнорированию закона кармы, без понимания того, как разделяется абсолютная и относительная истины».

Второе отклонение – это непонимание относительного и абсолютного. Когда мы слышим, что в абсолютной истине нет ни субъекта, ни объекта, ни чистого, ни нечистого, в этот момент следует сразу вспоминать о законе кармы, который всегда будет отрезвляющим душем.

Текст:

«Считать естественное состояние отдельным от себя, своего нынешнего состояния и надеяться обрести его с помощью методов практики в будущем без понимания, что есть «путь» и что есть «плод».

Считать естественное состояние отдельным от себя – это значит не воссоединять, не интегрировать с исконным Светом свою относительную практику. Это то же самое, что и с чтением. Говорят, что когда мы признаем совершенство естественного состояния, мы уподобляемся орлу, парящему над горными вершинами, или путнику, который занял позицию на самом пике и просто остается там, чем бы он ни занимался. Другими словами, с абсолютной точки зрения, даже когда мы говорим об освобождении, то сама идея освобождения – это ложная идея. Освобождение подразумевает связанного. Мыслить о себе, как о теле, эго в терминах связанности – это тоже очередная иллюзия. Если все есть абсолютный Брахман, то кто и кого будет освобождать, где есть связанность? Поэтому в абсолютном смысле мы должны сразу признавать свою абсолютную природу, даже если мы так себя не чувствуем. В относительном смысле мы можем думать: «У меня есть карма, тело и прочее, поэтому мне нужно усердно практиковать». Однако, в абсолютном смысле, с точки зрения недвойственности, такие идеи означают вообще ничего не понимать. Искусство состоит в том, чтобы соединить эти два взгляда и не впасть ни в одно из отклонений; знать, что ты Бог, тем не менее практиковать, чтобы полностью постичь это.

Текст:

«Следует понимать, что мистические образы богов, тонкие видения, звуки, свет, все проявления во Вселенной, даже клеши, желания и страсти, боги, небеса, ады, нечистые вещи не отличны от естественного состояния и поэтому обладают исконной чистотой».

Существует две крайних точки зрения: нигилизм и этернализм. Нигилизм – это точка зрения, когда человек думает, что вообще ничего не существует, поэтому отвергает закон кармы, преувеличивает несуществование. Нигилисты думают так: «Коль в Брахмане нет ни того, ни этого, значит, закона причин и следствий нет». Этернализм – это тенденция, наоборот, преувеличивать закон кармы. Этернализмом также называется любая идея, когда мы утверждаем что-то однозначно, когда мы верим в концепции, принимаем как самосущее некое божество или себя. К примеру, в низших тантрах или писаниях даются конкретные рекомендации, что и в каких случаях делать, какие обряды выполнять, кому и как поклоняться и т.д. Этернализм опасен в том смысле, что вы наивно во что-то верите. Тогда вы можете думать: «Бог Шива абсолютен, а другие боги ему подчинены».

Иногда на Кумбха-меле между преданными Шивы и преданными Вишну происходят потасовки за право первенствовать в процессе омовения. Разумеется, святые в них никогда не участвуют, это происходит между неофитами, принимающими такую этерналистскую точку зрения.

Когда мы слепо принимаем одно утверждение или одну некую данность, тогда наше сознание сужается, обусловленное этой идеей. Принцип же таков, что мы не занимаем ни позицию этернализма, увековечивая нечто, ни позицию нигилизма, игнорируя вообще реальность и думая, что ничего не существует. Мы понимаем, что изначально ничто не существует вне двойственности, тем не менее все проявляется и имеет право на существование, поэтому с ним надо считаться в относительном смысле. Например, не существует закона кармы, тем не менее следует его учитывать в относительном измерении, иначе пожнешь плоды. Не существует ни учения, ни Гуру, ни ученика, тем не менее в относительном измерении это все является важной вещью. Небеса и ады – иллюзия, тем не менее следует накапливать заслуги и очищать клеши, чтобы не попасть в ады, а попасть на небеса, если не удастся сразу достичь нирваны. Если мы занимаем такое срединное видение, то это означает, что в воззрении мы не уловлены в ловушки этернализма или нигилизма.

Текст:

«Полностью полагаться на искусственные исправления, очищения методами низших тантр, вместо опоры на безусловную естественность присутствия. Такую ошибку называют «потеря мудрости в действии».

Бывает, мы открываем на некоторое время ясность естественного состояния, а затем снова увлекаемся какими-то техниками и пытаемся получить результат. То есть мы работаем на результат, не соединяя осознанность с техниками. Тогда говорят, что мы потеряли мудрость в действии. Наша недвойственность отошла на второй план, мы упустили ее. Либо мы занимаемся служением и забываем о том, что не должно быть делающего, привязываемся к результату, сильно различаем. Во всех этих случаях говорят, что произошла «потеря мудрости в действии».

Текст:

«Основывать понимание присутствия на теориях и словах о естественном состоянии, вместо самого пребывания в естественном состоянии вне концепций».

Иногда мы можем годами прекрасно рассуждать о естественном состоянии и не попробовать его вкус. Это бывает со многими учеными. Махапандиты, изучающие Абхинавагупту, тибетские пандиты могут писать множество трактатов, однако если истинное неконцептуальное сознание не понято, то это становится «золотыми цепями». Концептуальное объяснение – это всего лишь подпорка. Но иногда кажется, что этих подпорок очень много, что мы ничего, кроме них, не имеем.

Текст:

«Ничего не делать вообще, считая, что раз все уже совершенно и что реализация уже есть, то можно оставаться обычным человеком».

Когда мы слышим об изначальном совершенстве естественного состояния, мы можем подумать: «Коль наше изначальное состояние совершенно, наверное, я усвоил принцип недеяния. Мне надо просто постоянно полагаться на этот принцип». Это так. Тем не менее в относительном смысле следует исправлять кармы, клеши, негибкий ум и неясное сознание, полагаясь на принцип естественного состояния. Если мы так практикуем, мы не ошибаемся.

Текст:

«Пытаться преждевременно практиковать созерцание «с нагрузкой», то есть, не утвердившись в глубоком неотвлекаемом присутствии, которое может двигать ветер в теле, стремиться к тайным методам, посещать места силы, подражать авадхутам-безумцам или возбуждать страсти, пытаясь интегрироваться и самоосвобождать их, переоценив свои силы. Такую ошибку называют «потерей действия (поведения) в мудрости».

Если у человека нет духовного Учителя, он плохо знает учение, но у него все же может пробудиться недвойственность. Иногда даже у мирских людей праны входят в центральный канал, например из-за стресса, болезни, необычайной ситуации, прошлых карм, вмешательства духов или богов. Даже мирской человек иногда может входить в состояние глубокой осознанности. В момент клинической смерти, смертельной опасности, прыжка с парашютом, травмы, употребления наркотиков это состояние на некоторое время переживается. Если у такого человека еще есть некое стремление к духовной практике, то он может пережить глубокие опыты, которые перевернут всю его жизнь. Тем не менее, если йогин получает такие опыты, он не должен ими обольщаться, поскольку ему потребуется вся дальнейшая жизнь, чтобы стабилизировать их и достичь подлинного присутствия.

«Потеря действия в мудрости» означает, что нас пожирает пустота. Знакомство с таким мощным и глубоким учением как путь мгновенного пробуждения несет в себе опасность «потери действия в мудрости». Знайте, если вы переживаете истинную недвойственность, то все ваше видение сразу меняется, потому что в недвойственности мать – не мать, человек – не человек, Бог – не Бог, Дхарма – не Дхарма, смерть – не смерть, жизнь – не жизнь. Это нечто совсем из другого мира. Если наш ум не гибок и мы не помним наставлений, то это видение может нас полностью захватить и очаровать. Но задача практика заключается в том, чтобы его ум стал настолько гибким, чтобы он мог адекватно удерживать состояние недвойственности и эффективно действовать в относительном измерении, продолжая и дальше применять методы. Вся суть практики заключается в том, чтобы научиться воссоединять наше естественное состояние с любыми, даже с самыми обыденными, проявлениями повседневной жизни. В противном случае мы можем стать подобными дзенскому монаху, который, получив сильную передачу от мастера, отправился усаживать детей и кошек в падмасану и бил их палкой, если они нарушали правила дисциплины в ритрите. Он больше никогда так и не вернулся к человеческому восприятию. Человеческое сознание дает нам прекрасную возможность продвигаться дальше, не зависнув на пустоте и где-то еще, поэтому мы активно тренируем свой ум, делая его очень гибким.

Текст:

«Когда йогин добился успокоения ума, но если сознание его затуманено и заторможено, и нет живого восприятия, это является ошибкой в созерцании (заторможенное сознание). Он не в состоянии прилагать усилия. Это называется «потерей действия в медитации».

Бывает, когда мы практикуем наблюдение за действиями тела, атма-вичару, анапанасати, ум сильно погружается вовнутрь, и если это делается долго, то ум может привязаться к этому состоянию. Тогда возникает ясность, и хочется только созерцать. Мы чувствуем, что это дает большую силу и глубину, это кажется чудесным, прекрасным. Иногда кажется, что чудеснее этого ничего не бывает. Тогда нам вообще хочется уйти вглубь себя, чтобы не видеть и не слышать ничего больше, а только быть постоянно в этой ясности. Иногда может быть мороз, дуть сильный ветер, но мы можем даже не замечать этого, настолько сильно мы погружены в себя. Или, например, нас зовут на прасад, а мы думаем: «Какой прасад?! Это пустота, нет здесь ничего!» Если позволить уму схватиться этим состоянием, то это означает идти на путь богов мира формы, сознание которых уловлено ясностью. Можно сказать, что они полностью погружены в самадхи какой-либо дхьяны и схвачены ясностью. Им так нравится это состояние, что они не хотят что-либо еще воспринимать. Они обладают, можно сказать, космическим сознанием, имеют тела с огромной световой аурой, у них нет страданий, а есть постоянное блаженство дхьяны. Однако это ни в коем случае нельзя назвать путем к освобождению, потому что их самадхи когда-нибудь иссякает, и затем им снова приходится рождаться людьми или даже в еще более низких мирах. Поэтому говорят: «Если стрелу пустить вверх, то сколько бы она ни летела вверх, когда-нибудь она все равно упадет вниз» или «Сколько бы воздушный змей ни летал, все равно ему придется опуститься». Это то же самое, что и дхьяна, ясность, только обретаемая через созерцательное присутствие. Иногда некоторые учителя действуют довольно жестко, когда видят, что ум ученика схвачен этим. Они резко выбивают его из этого состояния, пытаясь возвратить к осознаванию настоящего.

Рамакришна как-то описывал свое самадхи. Он увидел, как сначала вошел в самадхи тонкого тела, появился свет и мирские божества. Затем он поднялся выше, и мирские божества исчезли, появились святые божества, свет усилился. Затем он поднялся туда, где не было больше ничего, а только пустота. Однако там он увидел семерых риши, которые медитировали в величественном самадхи. Один из риши был погружен в такое состояние ясности. Тогда Рамакришна в образе ребенка пришел и очень нежно начал ему передавать свое состояние, убеждая его выйти из этого состояния самадхи и воплотиться на земле. Рамакришна говорил, что одним из этих риши был Свами Вивекананда, которого он призвал в своей прошлой жизни силой глубины своего самадхи. Поэтому говорят, что иногда великие пробужденные силой своего самадхи совершают передачу света святым, находящимся в дхьянах или в бесформенных состояниях, призывая их переродиться вновь, чтобы они могли реализовать еще более высокое состояние. Если в мире людей мы призываем отбросить мирское, чтобы уйти в нирвану, то в том мире, наоборот, призывают выйти из какого-либо невысокого состояния дхьяны, чтобы воплотиться заново и реализовать еще более высокое состояние пробуждения.

Текст:

«Если йогин не имеет ясного осознавания и пребывает вне субъекта и объекта, и, сталкиваясь с картинами, запахами, звуками, он не видит и не слышит их. Эта ошибка называется «подвешенность в пустоте, тандра, оцепенение, инертность». Такую ошибку зовут «потеря осознавания в мудрости».

Когда открывается пустота, она превосходит ясность. Дхьяны, ясность – это ничто по сравнению с пустотой. Выше пустоты может быть только пустота с формой или соединенная с блаженством. Пустота в сознании – это также абсолютное состояние. Поэтому когда йогин входит в понимание пустотности, эта пустота словно хочет его пожрать или подчинить, и возникает большой соблазн уйти в непроявленное полностью. Говорится, что йогин не должен дать себя подчинить такой пустоте. Не дать себя подчинить этой пустоте – это означает не игнорировать внешний мир видимого и слышимого, не уходить сознанием полностью в пустотность, а, наоборот, научиться удерживать пустотное присутствие в повседневном видении, в бодрственном состоянии. Другими словами, здесь говорится о нирвикальпа-самадхи раджа-йоги и сахаджа-самадхи. Сахаджа самадхи – это высшая, последняя ступень, которая выше, чем нирвикальпа-самадхи раджа-йоги. Если мы не сможем этого сделать, то возможно мы можем обрести освобождение, однако оно не будет полным и когда-нибудь разрушится при более сильном воздействии. Когда реализовано сахаджа-самадхи, пустота неразрушима.

Текст:

«Если йогин пребывает в безмыслии (унмани), находясь в медитации на промежуток между двумя мыслями, когда последняя мысль ушла, а новая еще не появилась, если у него нет ясного присутствия в этот промежуток, то эта ошибка называется манолайя, «расплывание и инертность ума» и указывает на неверное созерцание».

Если мы медитируем, и у нас нет мыслей, однако наша постигающая ясность не схватывает это, значит, мы заблуждаемся в нашей медитации махашанти. Часто говорят: «Я медитирую, и это все равно как прострация». Следует прояснить принцип бдительности и внимательности. Эти два основных принципа дают вам возможность медитировать правильно и без проблем. Следует понять, что медитировать можно десятки лет неправильно и не освободиться, а можно медитировать всего шесть месяцев правильно и достичь полного Пробуждения. Все зависит от правильных наставлений и от того, как вы их применяете.

Сунлун Саядо, движимый страхом страдания и непостоянства, реализовал состояние Будды за шесть месяцев. Можно сказать, что он был уникальным во всем Таиланде и Бирме, единственным, кто мог сделать такой великий прорыв благодаря своим особым качествам из прошлых жизней. Но можно еще сказать, что действительно возможно сделать глубокий прорыв, если постоянно в медитации применять правильные наставления. Говорят так: если нет трения, то и огонь не загорится. Трение возникает, когда наша постигающая ясность постоянно правильно направляется на пустоту. Тогда огонь загорается, и мы получаем пробуждение.

Однажды Гампопа пришел к Миларепе. Миларепа спросил:

– Что ты практиковал?

Гампопа ответил:

– Медитацию пустоты.

Миларепа поинтересовался:

– А сколько ты часов в день практиковал?

– Шесть часов ежедневно на протяжении нескольких лет.

Миларепа спросил:

– Ну и что?

– Ну и ничего.

Тогда Миларепа сказал:

– Ты так и дальше можешь практиковать еще много лет. Кроме мира голодных духов ты можешь ни на что не надеяться.

Гампопа был гордый, он был монахом и занимал довольно высокое положение. Миларепа его к себе вообще две недели не пускал, заставляя ждать, чтобы разрушить его гордость. А еще он просидел семь или одиннадцать дней непрерывно, не вставая, и поэтому все считали его великим практиком. Однако его состояние медитации не было истинным, потому что он семь дней просидел в прострации. Все думали, что это глубокое самадхи, что он не чувствовал тела и его дыхание было остановлено, однако он словно проспал их. Миларепа сказал ему: «Ты семь дней просто сидел в своих скандхах, внутри кокона своего ограниченного восприятия», – и дал ему правильные наставления.

Поэтому если даже короткое время мы применяем правильно наставления, мы обретаем прорыв в медиации махашанти.

Правильные наставления – это принцип внимательности и бдительности. Внимательность позволяет постоянно направлять ум на объект, а бдительность следит за внимательностью, словно надсмотрщик. Когда я слышу, что кто-то, сидя в медитации, часами разговаривает с родственниками, строит вагончики или еще что-то, я думаю: «Это какая-то диверсия в медитации. Почему же не применяются наставления, когда они даны однозначно?» Если такие наставления забываются, то следует постоянно их вспоминать.

Один монах в дзен говорил своему Мастеру: «С медитациями на коаны дела обстоят неважно, а с медитацией пустоты еще хуже». Это означает, что медитация – это тяжкий труд, когда мы постоянно трем и трем свое подсознание, наша постигающая ясность словно буравит и буравит эту стену подсознания, утончаясь с годами.

Истинный практик всегда знает тупики в медитации и скользкие ступени хотя бы на уровне ума. Благодаря этому он обходит все ловушки, которые расставляются во время практики, и приходит к пункту назначения за одну жизнь. Практик же, у которого нет наставлений или который не знает учения, скорее всего, никогда не сумеет дойти за одну жизнь к высшей точке медитации, потому что где-нибудь обязательно увязнет, поскольку в процессе практики возникают очень тонкие состояния, на которые ум «ведется». Мы можем даже не замечать их и думать, что все чудесно, тем не менее ум имеет тенденцию схватываться этим.

Истинный практик всегда критично смотрит на свою медитацию. И кроме того он всегда помнит правило, касающееся медитативных опытов: не будь привязан ни к чему. Если мы правильно руководствуемся, то естественное состояние внезапно само внутри нас начинает проясняться. Когда пройдут годы практики, ваше видение меняется, и, соответственно, те трудности и проблемы, которые были в медитации в период послушничества или в начальный период монашества, тоже уходят, а вместо них появляются другие.