23.04.2003

Текст:

«Двойственность.

Хотя исконное, изначальное состояние самосущей пробужденности свободно от какой бы то ни было двойственности, кажущаяся двойственность происходит из-за привычки смотреть на воспринимаемое как на нечто другое. Двойственное восприятие необходимо разрушить».

Часто, когда монахи медитируют в ритрите, они говорят: «Сессия пролетает как пять минут, и это не сон. Погружаешься в очень приятное состояние, тебе комфортно сидеть, ты как бы где-то расплываешься и только слышишь звонок колокольчика». Однако я отвечаю, что Рамана Махарши по этому поводу говорил так: «Это всего лишь манолайя, то есть некоторое поверхностное растворение ума».

Что же нам нужно? Нам нужна манонаша – разрушение связанности двойственным умом. Не разрушение самого ума, а отсечение цепляния за этот двойственный ум. Он заставляет нас делить все на внутреннее и внешнее пространства, когда мы видим объекты снаружи как нечто отдельное от себя. Когда же происходит манонаша, то нет ни нас как субъекта, ни объектов, нет ни внутреннего, ни внешнего.

Считается, что нужно медитировать долгие годы, а многим даже и многие жизни, чтобы постичь такое состояние. Тем не менее говорится, что на пути мгновенного просветления вы можете войти в это состояние за время, достаточное для щелчка пальцами. Насколько мы можем убрать свой делящий ум, связанность своей неповторимой индивидуальностью, свое эго, свое величие и гордость, настолько мы станем пустыми, прозрачными, чтобы свет осознавания заиграл в нас и обнажил единство двух пространств в Одном.

Текст:

«Именно в этом заключается причина того, почему в медитации мы так упорно стараемся узнать сущность ума. Это изначальное знание. Мы осваиваемся с изначальным знанием, узнавая свою сущность как изначальную чистоту. Недвойственная пробужденность разрушает двойственное восприятие».

Когда мы погружаемся в медитации вовнутрь или созерцаем в обычной жизни, мы видим, что внутри нас много нечистоты. Всплывают различные образы, кармы, откуда-то берутся гнев, гордость, сексуальное желание, которые мы, казалось, уже давно подавили и отсекли. Ничего подобного, они вновь проявляются, только более хитрыми способами.

На какой-то ступени йогин приходит к такой мысли, что у него вообще нет ни единого шанса освободиться. Он может чувствовать себя полностью загрязненным, он чувствует, что то великолепие, о котором говорят святые, для него так же далеко, как и много лет назад. Он думает, что за одну жизнь освобождаются такие как Рамалинга и Рамана, аватары, которые были изначально освобождены и пришли сюда, в мир людей, чтобы сверкнуть, показать пример. Однако на самом деле, это не совсем так, потому что, несмотря на то, что у нас много различных карм и омрачений, в нас существует изначальная чистота, которая не отличается от чистоты всех святых и будд. Она уже нам присуща, и мы владеем ею по праву.

Текст:

«Недвойственная пробужденность разрушает двойственное восприятие. Когда оно разрушено, иллюзорное восприятие распадается, и умопостроения прекращаются. Вот к чему необходимо твердо придти и освободиться от всех сомнений на этот счет. Нам нужно освободиться от двойственного ума, остается лишь неограниченное, недвойственное естественное состояние. Ни за что не хватающееся естественное состояние уже присутствует в тот момент, когда вы его узнаете, оно есть у каждого».

Эта чистота, которая враз освободит нас от клеш, загрязнений и всех иллюзий, и есть та самая недвойственность. Вернее, не сама недвойственность, потому что даже животные, пчелы и деревья уже пребывают в недвойственности, а наша способность осознавания постигать эту недвойственность.

Каждый человек, засыпая, погружается в недвойственность, переживая сон без сновидений. Каждое животное погружается в такое состояние. Однако нельзя сказать, что, просыпаясь, каждый становится полностью святым, махасиддхом или пробужденным. Поэтому нас интересует не простая недвойственность, которая изначально присуща реальности и всему в ней, нас интересует постигающая ясность нашего сознания, способная схватить эту недвойственность, постичь ее и пропитаться ею, взаимно проникнуть. Когда наша постигающая ясность схватывает ее и напитывается ею, то все наши кармы и нечистота устраняются со скоростью света. Говорят, что такое распространение подобно лесному пожару, то есть с огромной скоростью в одно мгновение вымываются кармы сотен и тысяч различных рождений.

В ритрите вы медитируете, практикуя вечернюю садхану нираламбха-медитация, а днем – махашанти. Когда ваш ум станет однонаправленным и ухватит это переживание безграничности и величия абсолютной Реальности, когда он сконцентрируется на качествах Брахмана в нираламбха-медитации так же, как на точке, и не будет упускать эти качества, то внезапно эта безграничность и величие пропитывают вас настолько, что у вас в сердце больше нет ничего, кроме абсолютности. Вы его словно призвали и теперь ходите с ним. Тогда вы по-настоящему открываете величие естественного состояния. Теперь это не просто некая размазанная осознанность, которая легко колеблется, это настоящее переживание восторга и счастья, от которого волоски на коже встают дыбом.

Когда такое величие обнаружено, когда оно постоянно, а ум направлен в него с большой глубиной, то нет нужды специально вызывать его методами. Оно уже есть, поэтому следует просто довериться Свету этого изначального величия, полностью предаться ему, убрать себя, свою волю, предпочтения, оценки и желания. Следует убрать даже желание освобождения, поскольку оно исходит из маленького, микроскопического существа со скукоженным умом, и именно оно затмевает этот Свет. Следует открыться для Света, и тогда он хлынет широким потоком. Это подобно тому, как разгоряченный слон жаждет воду и бежит на водопой, не разбирая дороги. Все животные, насекомые, ужи и змеи разбегаются, зная, что им несдобровать, если они попадутся под ноги слону, а слон ни о чем не заботится и бежит к водопою. Таким же образом разбегаются все грехи, кармы, клеши и омрачения йогина, когда он попадает в этот поток Света. Тогда днем и ночью он является не чем иным, как этим самым божественным Светом осознавания вне двойственности.

Текст:

«К сожалению, живые существа не умеют смотреть, и они не верят, даже если видят. Пока остается двойственность, Просветление никогда не обрести. Пока мы хотим двух вещей: избавиться от одного и получить другое, двойственность остается. При узнавании сущности Ума все должно стать единым, и тогда двойственности нет».

Чтобы полностью реализовать этот Свет, необходимо абсолютно полное отрешение от всего мирского. Это не предполагает буквально внешние практики отречения – они годятся для ритрита. Когда я говорю про отрешение от мирского, это не предполагает, что нужно залепить глаза и уши воском или что-нибудь еще в этом роде, потому что, пока у вас есть тело, вы вынуждены видеть, слышать и есть прасад. Если говорить «вообще от всего мирского», то даже наше тело, стены в храме и прочее – это мирское. Здесь предполагается отрешение от мирского видения, от собственных планов, надежд и цепляний, от самых маленьких собственных желаний и побуждений, от всего, что держит, от желания чего бы то ни было для себя. Потому что это желание для себя является самым большим злым духом, который и создает препятствия в практике. Отрешившись от желания для себя, мы перекладываем все наше восприятие на этот Свет. Тогда любое совершаемое действие является неэгоистичным, оно является подношением этому Свету осознавания.

Некоторые святые достигали пробуждения очень странными и парадоксальными способами. Некоторые из них даже не жили в горах или не сидели в темном ритрите. Один делал обувь, но когда его спросили, как он реализовался, он говорил: «Я полностью отбросил все личностное и не видел разницы между днем и ночью, между действием и субъектом». Другой был продан в служение богатой вайшье и служил ей с большим прилежанием, выполняя все обязанности, а сам в это время практиковал садхану созерцания высшего уровня. Это значит, что стерто малейшее эгоистичное желание получить что-либо, а сознание полностью направлено на осознанность, на созерцание.

Вначале нам требуется наша воля и эго. Если у нас не будет некоторой гордости практикующего и эго, то мы не сможем прилагать упорные усилия, нам не на что будет опираться. Но когда наша осознанность развивается, то наше эго практикующего должно передать полномочия этой осознанности, из которой все исходит. Эго остается в любом случае, по крайней мере, пока мы живем в материальном мире, однако теперь мы на него не опираемся. Оно становится полностью очищенным (шуддха-саттва), оно подобно игре, а поэтому не имеет никакого значения, а в расчет идет принцип пребывания в недвойственности.

Взять, к примеру, меня. Я не считаю себя учителем, не радуюсь, если приходят миряне, делая мне пожертвования или вступая в ученики. Я не огорчаюсь, когда сокращаются пожертвования или уменьшается количество учеников, когда моя слава увеличивается или когда обо мне распространяют различные духовные сплетни, поскольку я вообще не отношу к себе все действия, все то, что я говорю или делаю. Я не строю никаких планов и считаю, что никакой связи с прошлым у меня нет. Буду я здесь жить один или здесь будет город Дхармы на пять тысяч человек, или я стану еще кем-либо – это не имеет никакого значения, поскольку в созерцании все эти вещи имеют один «вкус», они равностны: и то священно, и другое священно, и то хорошо, и это тоже неплохо. И это все, по большому счету, подобно сновидениям.

Первые монахи для будущих поколений постарались показать различные трудности, которые возникают у начинающих монахов. Кажется, что не было ни одной ошибки, которую бы они не совершили. У них были негармоничные отношения, они боролись за власть, хотели быть старшими друг над другом, претендовали на то, чтобы руководить другими или открывать филиалы, стяжая себе славу, почет и богатство, они привязывались друг к другу, устраивая чуть ли не супружеские пары, живя совместной монашеской жизнью – все это было очень смешно. Я просто хохотал в душе, глядя на все эти игры, думая: «Когда же они наиграются?!» Они испытывали гнев, ревность и зависть друг к другу, они переживали множество разных страданий и разочарований, прежде чем обрели понимание того, как правильно. Это был целый каскад разных проявлений неопытных практикующих. Почему все так происходило? Это происходило потому, что не было созерцания, то есть единой связывающей нити, которая обесценивает и уравнивает все клеши и неправильности. Пережив на своем опыте множество ошибок, разочаровавшись в них, они, наконец, обрели правильное умиротворенное сознание, которое свободно, отрешено и направлено только на Свет абсолютной Истины.

Поскольку они были первыми, вам уже нет нужды повторять все их ошибки. Вы можете просто смотреть на них и думать, что надо делают так, как они делают.

Текст:

«Единство.

Блуждание в сансаре является следствием того, что нам не удается сохранить единство пространства и естественного состояния. Вместо этого мы раскалываем их на «здесь» и «там». Мы воображаем, что пространство находится там, а естественное состояние здесь. Мы раскалываем единство пространства и естественного состояния, впадая в приятие и неприятие, надежду и страх, утверждение и отрицание».

Авадхута Даттатрея в «Авадхута-гите» часто использует выражение «Джняна амритам самарасья гогана памохам», что означает «Я – бесконечное бытие и знание, я подобен безграничному пространству». Если мы правильно медитируем в махашанти, то внутреннее пространство открывается нам как безграничность. В «Чхандогья-упанишаде» написано: «Я вверху, я внизу, я спереди, я сзади, я слева и справа. Я – весь этот мир». Когда мы переживаем безграничное пространство в медитации, то следует признать его как качество естественного состояния.

Часто мы думаем, что пребывание в естественном состоянии – это просто некая разновидность наблюдающей осознанности, когда мы постоянно наблюдаем, когда мы спонтанны, расслаблены, гармоничны, когда нам комфортно. Это не так. Все-таки это годится для базовых практик типа атма-вичары, сатипаттханы, наблюдения. А естественное состояние предполагает фактор пространства, когда эта осознанность не локализована в пространстве, в чувстве «я», когда она безгранична, уходит за горизонт.

Рамана Махариши по этому поводу говорил так: «Тот, кто концентрируется на чувстве «Я», подобен ребенку». Здесь идет речь о том, что практика концентрации на чувстве «Я» или практика осознавания действий тела нужны только для того, чтобы обнажить эту осознанность. Мы их практикуем в ритрите как обязательные базовые практики, но впоследствии естественное состояние не локализовано, а подобно пространству. Это значит, что ваша осознанность свободно струится, что все звезды и планеты включаются в нее.

Кто-то может подумать, что надо изо всех сил представлять расширение, представлять себя огромным и ходить таким образом. Если вы будете так делать, прилагая усилия, то вспотеете от напряжения и ничего не заработаете, кроме головной боли. Один монах делал так долгое время, затем он пожаловался, что у него такое ощущение, будто он носит десятитонную конструкцию в голове. Он старался очень усердно, однако понимание пространства происходит не из собственного усилия, а из оставления, из опустошения.

Вселенную не надо творить, поскольку она уже существует.

Если мы бросаем взгляд наверх, то видим бесконечность. Таким же образом, когда мы просто осознанно пребываем, опустошая себя, не цепляясь ни к чему и открываясь Бытию, то Бытие само обнаруживает себя как безграничное и вливается в нас.

Текст:

«Мы держимся за понятие объекта и субъекта. Так мы оказываемся в двойственности сансары и нирваны, принимая одно за два. Часто говорят: «Не воображай пространство как находящееся там. Держись за естественное состояние как за находящееся здесь, ведь пространство и естественное состояние – это изначальное единство».

У отражения в зеркале есть форма, цвет, но нет конкретной субстанции, за которую можно ухватиться. Однако, хотя оно и пусто, оно все же зримо. Единство пустоты и зримого подобно отражению в зеркале.

Можно спросить: «Что такое ум? Каков ум? Скажи мне вкратце». Тогда вы можете сказать: «Это единство пустоты и познавания». Таков полный ответ. Сущность ума – пустота, а природа – познавание. Его способность заключается в том, что эти два качества невозможно брать по отдельности. Единство подразумевает невозможность разделения, это единство – особое качество».

По мере практики ваше осознавание будет проявляться не только как пустота, но и как внутренний звук и различные видения света. Тогда вы открываете целую вселенную энергии. Поэтому в лайя-йоге мы придаем значение не только пустоте, но также и шакти (энергии).

Во Вселенной многообразно проявление энергий. В основном они проявляются как звук и свет. Пока мы не вошли в естественное состояние, мы видим нечистые таттвы (внешние элементы), а чистые нам непонятны. С очищением нашего восприятия углубленное созерцание открывает нам принцип чистоты элементов, чистоты таттв. Тогда вся Вселенная предстает как нечто чудесное, психоделическое.

Чистые и нечистые таттвы начинают проявляться одновременно: мы слышим звуки обычной кармической речи, одновременно с этим мы слышим божественные мелодии и звуки нада. Мы видим, что все грубые объекты – это обычные предметы, одновременно с этим мы видим различные сияния и понимаем, что внешние объекты творятся различными видами пяти чистых сияний. Тогда мы понимаем, каким образом звуки, двигаясь по каналам через ухо, генерируют внешние звуки, как образуется вселенная внешних звуков. Мы понимаем, как свет, поднимаясь по каналам от сердца к глазам, образует внешние таттвы.

Когда мы понимаем зависимость сознания, органов чувств и внешних объектов, внезапно вся внешняя реальность предстает перед нами как на ладони. Мы понимаем: «Оказывается, Вселенная творится из меня самого! Оказывается, все внешние видения творятся моим внутренним светом, исходящим из сердца!»

Этот свет происходит из пяти чистых элементов, из пяти сияний, а эти сияния находятся в изначальной пустоте недвойственности. Свет по каналам проникает к кончикам органов чувств (глазам, языку, носу, уху, коже), чтобы выйти и соприкоснуться с внешними объектами, образовав голографическую иллюзию трехмерной реальности. То же самое происходит и со звуками.

Когда мы понимаем этот принцип осознавания, внезапно все то, что раньше считалось внешним, начинает пониматься как внутреннее. Мы обнаруживаем, что звуки исходят изнутри нашего сердца как анахата-нада, генерируются и проявляются как внешние звуки. Они сами порождаются из пространства нашего чистого «Я». То же самое происходит с образами, видениями, а также осязанием, обонянием и вкусом.

Когда мы понимаем это, внезапно внутри нас пробуждается такое осознание: «Если все это исходит из меня, если я так всемогущ, что из меня творится целая Вселенная с ее безграничным космосом, то кто же я такой?» Тогда у нас меняется идентификация самого себя. Мы начинаем понимать: «Я, оказывается, величайшее сознание, величайшая личность, которой нет равных». И, если мы свободны от гордости, мы входим в недвойственность. Если же мы не свободны от гордости, мы идем по пути сансарных богов, упиваясь своим величием.

На этом уровне возникает очень большой соблазн сказать: «Я – Бог, я – Брахман». Маленькому эго очень хочется повесить себе медаль «Ахам Брахмасми». Оно столько слышало об этом, так мечтало и, наконец, начинает что-то чувствовать. Тогда оно думает и кричит в ликовании: «Вот оно!» Однако это не то. Эго должно полностью оставить свои позиции и предоставить первенство только «Брахмасми». Тогда пузырек становится по-настоящему единым с океаном, и мы на самом деле чувствуем: «Я есть бесконечное Бытие-Сознание-Блаженство. Я безграничен, как пространство».