12.06.2003

Любое учение может быть охарактеризовано с точки зрения основы, пути и плода. Основа – это то, на что мы опираемся в практике.

Основа – это фундамент нашего понимания. К примеру, основа – это Брахман или Ум как таковой, естественное состояние.

Путь – это собственно путь духовной практики, к примеру пять янтр лайя-йоги (созерцание, нада-йога, джьоти-йога, кундалини-йога, йога сновидений). Все это является путем или средством, то есть тем, что доставит нас к цели.

Плод – это заветная цель, искомый результат, наше желанное достижение. К примеру, плодом является состояние самадхи. Дхьяна в ритрите – это тоже плод практики. А высшим плодом является достижение непрерывного сознания. Когда речь идет о плоде, то имеется в виду, что искомым плодом является реализация трех тел: тела мудрости, тела энергии и проявленного физического тела.

Когда мы понимаем принцип основы, пути и плода, мы можем без труда разобраться с любым учением.

Если взять христианство, то основа – это Бог-отец, Бог-сын и Бог-дух-святой. Путь – это молитвы, посты, созерцание, воздержание, аскетизм и прочее. Плод – это спасение души на небесах.

Таким же образом в нашем Учении есть основа. О ней мы поговорим подробнее.

Основу можно разделить на три стадии: сущность, природа сущности и энергия. Сущность абсолютной Истины или Всевышнего Источника Бытия (Парабрахмана) – это Его непостижимые качества. Говорят, что Он обладает качеством незапятнанности (ниранджана), то есть Он всегда чистый. Наш поверхностный ум может запятнываться мыслями или поступками, но Абсолют всегда ниранджана, Он никогда не пятнается, Его не касаются ни грехи, ни заслуги. Это подобно тому, как в зеркале могут отражаться тысячи предметов, но зеркало от этого не станет грязным. В зеркале может отразиться прекрасный лик божества, если мы поставим его изображение перед зеркалом, либо домашнее животное, либо что-то скверное, либо что-то прекрасное, но зеркало этим никак не запятнается, его отражательная способность не ухудшится, сколько бы изображений оно не отразило. Таким же образом сущность нашего исконного «Я» или Всевышнего Источника Бытия всегда чиста. Это очень важное качество, о котором мы должны непрерывно думать и помнить. Ниранджана – это абсолютная чистота. Неважно, сталкиваемся мы с нечистотой внутри себя или с нечистотой вовне, Великий Источник всегда незапятнан, Он всегда чист. Поэтому говорят, что йогины, которые реализовали незапятнанность Великого Источника, все видят в чистом видении, они всегда пребывают в чистоте. Если обычный практик может оскверниться, пообщавшись с человеком, не соблюдающим правила приема пищи, воздержания и прочего, касаясь животных или просто не заботясь о внешней чистоте, то йогин высшего порядка, реализовавший внутреннюю чистоту, не оскверняется. Почему? Потому что в отличие от обычного практика он всегда медитирует на эту чистоту, он реализовал ее как сущность своей души, он ничего, кроме чистоты внутри и вовне, не видит.

Рамакришна кланялся падшим женщинам в Индии и говорил им: «Ты – Великая Мать, я почитаю тебя!» Если обычный практик будет общаться с падшей женщиной, то, разумеется, он осквернится. Но практик высшего порядка не замечает оболочки, он видит только сущность, а сущность всегда чиста.

Есть рассказ о святом, который ходил к прокаженным и нищим. Он умывал их, мыл ноги, протирал раны. Все боялись заразиться, но этот святой медитировал и рассматривал прокаженных как форму Абсолюта, форму божества. Таким образом он делал свое служение, зная, что сущность любого человека, даже если он нищий, прокаженный или обладает самыми дурными наклонностями, абсолютна чиста, что оболочка не имеет никакого значения. Так проявляется ниранджана – состояние чистоты и незапятнанности.

Другое качество Абсолюта – непостижимость, запредельность (ачинтья). Мы не можем установить Ему никаких границ, никаких логически обоснованных правил, никаких делений. Какие бы определения мы ни пытались набросить на Реальность, они будут освобождены, потому что Абсолют непостижим. Его невозможно адекватно описать какими-либо языковыми средствами, любое определение не может быть к Нему применено. Непостижимость означает, что как бы мы ни постигали Абсолют, у Него нет границ и пределов, что мы не можем Его описать логикой или понятиями. Мы можем воссоединиться с Ним, быть Им, переживать Его, но мы не можем сказать, что постигли Его, потому что процесс постижения означает накладывание каких-то ограничений или рамок.

Никто, даже святые сиддхи и боги, творящие вселенные, не могут до конца постичь Абсолют, потому что это в принципе невозможно. Самые-самые великие боги, самые-самые великие махасиддхи, когда они сливаются с Абсолютом, сами становятся Абсолютом, но когда они выходят из Него и занимают относительную позицию, они чувствуют себя подобно комару перед солнцем. Постичь Абсолют невозможно, поэтому мы и говорим, что Он непостижимый (ачинтья).

И начинающий практик, и опытный мастер медитации, и даже великий бог Брахма, рассматривая Абсолют с позиции относительного видения, всегда испытывают благоговейный восторг или ужас. Или даже восторг и ужас одновременно. То есть продвинутый практик не думает: «Я познал Абсолют, все о-кей, я уже готов». Нет, это наивно. Даже если он достиг освобождения и полностью реализовал тождество, то все равно он испытывает это великое чувство непостижимости. Самые великие святые и боги испытывают его даже в гораздо большей степени, чем начинающие практики, потому что начинающие практики не способны глубоко задуматься о непостижимости Абсолюта, а сиддхи, святые и боги уже чувствуют эту непостижимость вовне и внутри себя. Разница между начинающими и сиддхами (или богами) только в том, что для начинающего все это вовне, а для сиддха, пробужденного или бога это внутри. Теперь он чувствует Абсолют не вовне, не в книгах, не в мурти – он чувствует его в себе. Можно сказать, что для начинающего поклонение – вовне, Дхарма – в книгах, учение – в Гуру или в других монахах, а для достигшего и продвинутого теперь это все внутри, все в нем. Для него нет больше разницы между внутри и вовне, потому что внутри и вовне объединено.

Разница между обычным и пробужденным в том, что пробужденный восторгается, восхищается и пребывает в благоговейном ужасе перед своим собственным «Я». Он не считает себя маленьким человеком, он поклоняется себе. Разумеется, он не поклоняется своему эго, потому что это глупо, но он теперь знает, кто он такой на самом деле, что его «Я» достойно восхищения, поклонения и высочайшего почитания, поскольку он сам и есть высший Брахман.

Следующее качество Абсолюта – спонтанное совершенство. Нет нужды очищать Абсолют, потому что Он совершенен. И совершенен Он спонтанно. Когда мы с относительной точки зрения говорим, что стремимся к освобождению и просветлению, мы предполагаем, что мы несовершенны, и мы видим в себе много несовершенств. Может быть, кто-то вначале их не видит, но потом он обязательно увидит. Нет такого святого, который бы не видел у себя несовершенства. Фактически, чем большего уровня святости достигает йогин, тем больше несовершенств в себе он обнаруживает. А наивысший святой – это тот, кто видит, что он сплошь является одним большим несовершенством. Поэтому великие святые говорили: «Я самый-самый падший. Наверное, нет большего грешника, чем я». На самом деле, они были великими людьми, однако такое чувство у них возникало из-за того, что они видели великую святость и чистоту Источника, они чувствовали, что все их заслуги и так называемые великие качества и достоинства перед этим великим Источником – это вообще ничто. Возможно, с точки зрения обычных людей, они обладали выдающимися качествами и достоинствами, были подобны богам, но они считали, что их качества вообще не играют никакой роли, что, с точки зрения Абсолюта, эти качества не являются совершенными. Поэтому у этих святых и было такое огромное смирение. К примеру, Миларепа, спев песню своим ученикам, сказал: «Эта песня пропета вам этим глупым стариком». Миларепу почитали как божество не только люди, а даже боги и дакини, но он перед лицом абсолютного Ума был очень смиренным и скромным, называя себя глупым стариком.

Итак, в относительном смысле наше «я» всегда несовершенно. Но Абсолют обладает изначальным совершенством, поэтому нет нужды Его усовершенствовать и просветлять, поскольку Он совершенен в силу своей природы. Наш изначальный Ум обладает таким совершенством спонтанно. Когда мы практикуем лайя-йогу, для нас очень важен принцип изначального совершенства, потому что наш подход – медитировать на Абсолют. Даже если у нас есть много несовершенств в относительном измерении, и мы будем заниматься только тем, что будем совершенствовать себя в относительном, но будем забывать при этом изначальное совершенство Абсолюта, то это будет очень долгий путь. Потому что если из года в год мы будем себя медленно полировать, чуть-чуть улучшая, понемногу избавляясь от гнева, привязанности, вожделения и прочего, в надежде, что когда-нибудь избавимся от всего этого, и забудем о том, что Абсолют уже совершенен, то, скорее всего, нам не хватит одной жизни, чтобы отполировать себя настолько, чтобы это совершенство наконец начало сиять через нас. Бывает, мы контролируем одно, другое, третье, но всплывают более тонкие несовершенства, и этому нет конца. Мы чувствуем, что ввязались в долгий, фактически бесконечный труд по очищению себя. Обычно полирование себя – это метод сутры, когда мы контролируем себя, очищаем одни недостатки, другие, третьи в надежде когда-нибудь приблизиться к святости, чувствуя при этом, что совершенства Абсолюта нам не достичь никогда.

Однако в ануттара-тантре подход иной – мы не столько заботимся о своих несовершенствах, сколько медитируем на совершенство Абсолюта. Мы понимаем, что если мы начинаем медитировать на совершенство Абсолюта, то само это совершенство устранит все наши собственные несовершенства, прольется, словно милость. Разумеется, мы контролируем себя, однако главная практика – это медитация на качества совершенства. Это означает, что мы не слишком сокрушаемся по поводу своих греховных наклонностей и неочищенных состояний. Скорее, мы пытаемся насытиться этим совершенством, напиться его, быть всегда наполненными им. Поэтому, когда возникают различные несовершенные состояния ума, мы не должны на них зацикливаться, а должны думать так: «Да, я не совершенен, но ведь Абсолют совершенен прямо сейчас! Поэтому, когда я настроен на совершенство, я един с Абсолютом, а это значит, что в этот момент и я совершенен». Постепенно идея человеческой, несовершенной, ограниченной личности заменяется идеей совершенства. Вначале это как тонкое умственное понимание, затем это как переживание (бхавана), и в конце концов это действительное совершенство в энергии, которое проявляется в виде сиддхи. Полное совершенство проявляется в кульминации достижения радужного тела. Поэтому принцип совершенства предполагает, что с чем бы мы ни сталкивались, практикуя созерцание, мы привыкаем видеть все абсолютным и совершенным.

К примеру, если мы видим несовершенного монаха, мы в относительном смысле можем думать: «О чем он думает вообще? Он совсем не хочет практиковать! Неужели он собирается упасть в три скверных мира?» Или у нас может появиться к нему не очень хорошее отношение, мы можем думать о его несовершенствах и о том, что нам это не нравится. (По-моему таких монахов у нас нет, это некий виртуальный монах. Быть монахом с таким сознанием у нас невозможно). Однако, с точки зрения совершенства, видение другое – мы можем думать так: «Хоть у него и есть недостатки, но его основа совершенна, внутри он все равно является совершенным, просто совершенство в нем еще не проявилось, оно еще скрыто. Тем не менее его основа всегда чиста и совершенна без чего-либо еще. Прямо сейчас он – живой Будда, но он проявляется так в соответствии с моим кармическим видением. Я еще не могу увидеть его совершенство». Либо если есть какая-то ситуация, то вместо того чтобы впадать в двойственные оценки, с точки зрения совершенства, нам следует думать так: «Эта ситуация в данный момент является самой совершенной. Это игра, лила Абсолюта. И если я сумею разглядеть это совершенство, то это будет хорошей практикой для меня».

Когда мы попадаем в разные ситуации (несогласованность в служении, бытовые условия, которые нам не нравятся, или что-то нас не удовлетворяет, или мы болеем, или у нас недостаток чего-либо), мы можем думать, что это несовершенно. Если мы не понимаем этот принцип, мы можем думать, что эта ситуация несовершенна, и оценивать ее обычным двойственным способом. Но взгляд йогинов, святых и сиддхов другой. Они видят и думают так: «Эта ситуация совершенна и в каждый момент великолепна. Это лила, игра Абсолюта, которая в соответствии с моей кармой обнажает мою двойственность, показывая ее на самом деле». Если мы помним о таком принципе изначального совершенства всего, то внезапно наше видение меняется, мы начинаем воспринимать все абсолютным образом.

Итак, незапятнанность (ниранджана), чистота и совершенство – это качества основы или Абсолюта.

Изначальное состояние также описывается как пустота и не-пустота (шунья, ашунья). Здесь мы переходим к природе основы. Это пустотная основа – Брахман в веданте и Шива в йоге – хоть и обладает пустотой, тем не менее обладает и способностью к проявлению. Мы не можем игнорировать миры, богов, звезды, планеты, физическое тело, деревья, горы – все это внешний мир. Это все также является Абсолютом, только проявленным. С точки зрения основы, Абсолют не проявлен, Абсолют – это пустота, ниргуна Брахман без качеств, формы и имени, это Ум в его исконной пустотности. Однако в относительном измерении Абсолют обладает постоянной тенденцией проявляться, эманировать. Такая эманация называется спанда.

Спанда – это пульсация Абсолюта. В изначальном состоянии Абсолют сначала эманирует из себя шуддха-таттвы – тонкие первоначала Бытия, из которых творится Вселенная, то есть свет и звук. Впоследствии свет и звук, уплотняясь, образуют различные формы материальных элементов, например физическое тело, уши, волосы на голове, предметы и прочее. Шуддха-таттвы становятся более грубыми таттвами, но в их основе тоже лежит свет и звук. Возможно, мы не совсем понимаем это, пока видение джьоти-йоги не реализовано. Но если мы смотрим на солнце особым образом, как это делается в джьоти-йоге, то через некоторое время мы начинаем видеть радужное гало, разводы и прочее, а затем мы можем видеть разные изображения внутри игры солнечных лучей. Иногда мы можем видеть там даже божеств, людей или целый город с перемещающимися внутри него людьми. Мы можем очень удивиться, потому что мы смотрели на солнечные лучи, а увидели город, статуи и людей. Как такое может быть? Это пример того, как из света образуются видения. Либо если вы смотрите через очень маленькое отверстие на обычный мир, то вы можете увидеть его необычным способом – вы увидите обычный мир только с радужными разводами, изображение будет эфемерным. Так видения возникают и в джьоти-йоге. Это понимание того, как внешний мир творится из энергии света.

Пять тел

Способность Абсолюта проявляться и творить многообразие энергий во Вселенных, – это еще одно качество основы, которое называется «природа».

Наконец, существует энергия. Энергия – это непосредственно проявленный мир. Часто, когда мы практикуем, мы хотим игнорировать внешнее. Обычно говорится, что внешнее – это майя, иллюзия, и что самое главное – это природа Ума. Такой взгляд, называющийся «митхья-дришти», хорош лишь для начинающего на пути сутры. Но мы говорим, что существует несколько взглядов. Первый взгляд – внешний мир нас вообще не интересует, поэтому мы сосредотачиваемся на внутреннем. Второй взгляд – мы рассматриваем внешний мир как иллюзию, подобную сновидению (он более продвинутый). Наконец, третий взгляд – это взгляд полной реализации, когда мы рассматриваем мир неотделимым от сознания, и то, что казалось внешним, теперь воспринимается нами как собственное «Я». Эти три взгляда известны как баддха-дришти, митхья-дришти и правилапа-дришти.

Итак, энергия внешнего мира есть проявление нашей собственной энергии. Когда мы практикуем и начинаем понимать, как наша энергия проявляется во внешнем мире, наше созерцание начинает распространяться и на внешнюю энергию. Эти три понятия – сущность Бытия, его способность проявляться и внешняя энергия – составляют основу.

Теперь мы поговорим об энергии.

Текст:

«Эфирная физиология.

Эфирное тело – промежуточное звено между этим миром и миром иным. Нет важнее предмета, чем учение об эфирном теле. Это двери к освобождению, которые всегда распахнуты.

«Каула-тантра».

Тантристы полагают, что тело человека возникает из трансцендентной причины Бытия, подобно растению, вырастающему из земли вниз головой. По их мнению, человек имеет пять тел. Первое – аннамайя, буквально «сделанное из пищи». В этом теле пребывает наше бодрствующее сознание, оно работает, играет и занимается любовью».

Это для мирян написано, монахи не занимаются любовью.

«Второе – пранамайя, тело нашей жизненной энергии. Пранамайя окружает все живые существа, подобно ореолу. Третье – маномайя, или умственное тело. Оно состоит из наших мыслей. Маномайя соответствует оккультному понятию астрального тела. Многие люди, например те, кто пережил клиническую смерть, имели внетелесный опыт и могут подтвердить существование маномайи. Четвертое – виджнянамайя, или духовное тело. Оно состоит из молитв и укрепляется с помощью медитации. Великие индусские мастера могут жить в этом теле на протяжении нескольких столетий. Пятое – анандамайя, самое тонкое тело. Это радость от союза с Богом».

Анализом тонких тел мы займемся позже.

Если говорить о практике лайя-йоги, то мы работаем с четвертым и пятым телом. Эфирное тело (пранамайя) укрепляется пранаямой. Если говорить о духовном пути, то он заключается в том, чтобы стать осознанным в эфирном теле, в астральном, в каузальном и в теле истинного «Я». Однако способы достижения этого бывают различными. К примеру, если вы практикуете йогу сновидений, то вы развиваете астральное тело и свою осознанность. Йогин, который практикует пранаяму, пытается развить эфирное тело, усилив прану. Принцип созерцания иной: мы пытаемся настраиваться сразу на самое тонкое тело – анандамайя. Это означает, что, получив прямое введение, мы признаем качества изначального тела Ясного Света и, благодаря такой настроенности, открываемся этому самому тонкому телу. Когда мы так непрерывно созерцаем, свет осознанности этого самого тонкого тела Ясного Света опускается вниз и просветляет другие тонкие тела, такие как виджнянамайя, маномайя и пранамайя. Этот Ясный Свет, находящий в нашем самом тонком теле, может быть открыт практикой истинного созерцания. Он открывается благодаря прямому введению, непрерывному созерцательному присутствию и самоотдаче. Это необычайно тонкий путь, который предназначен для йогинов с наивысшими способностями, поскольку тело Ясного Света воспринимать очень трудно.

В начале у нас есть только вера. Мы верим, что наше самое тонкое тело (анандамайя) чисто, изначально совершенно, безгранично и подобно пространству. Мы пытаемся непрерывно настраиваться на эти его качества. Со временем оно переживается как действительный Ясный Свет, который затем проникает в более плотные тела, начиная их просветлять. Поэтому, в отличие от обычной восьмиступенчатой Аштанга-йоги Патанджали, где восхождение делается постепенно от внешних правил и хатха-йоги вверх, наш путь напоминает нисхождение: мы начинаем сверху и низводим до самого грубого (физическго) уровня.

Если мы настраиваемся на тело Ясного Света, это означает, что мы непрерывно осознаем: «Я есть само совершенство, я всегда есть сама чистота и незапятнанность. Я спонтанно совершенен без причины, без практики, без реализации, без духовных опытов, поскольку это совершенство не зависит от усилий более низких тел, оно уже существует. Оно существовало еще до того, как я родился. Быть совершенным – это его качество. Я непостижим и безграничен как пространство». Когда мы так размышляем, это означает, что мы настраиваемся на анандамайю (на тело Ясного Света). Это пустота, естественное состояние (джняна-дехам). Настроившись таким образом, мы пребываем в продолженном созерцании на это тело Ясного Света. Затем практика заключается в том, чтобы развить сильную веру в это, чтобы эта вера стала непоколебимой, чтобы созерцание не прекращалось ни на миг. К примеру, столкнувшись с чем-либо, мы должны подумать: «Как я могу загрязниться? Ведь я изначально совершенен!» Вместо того чтобы испытать нечто нечистое, что вошло в нас от кармы, следует вспомнить о своем совершенстве, чистоте и освободиться от этого. Когда мы таким образом практикуем, говорят, что мы стали умелыми в самоосвобождении.

К примеру, вам жарко, или у вас болят ноги, или вас клонит в сон, когда вы сидите на лекции. Если вы не знаете, как самоосвобождаться, вы можете утратить концентрацию, думая: «Как ужасно болят ноги! Как же мне жарко!» То есть вас будут одолевать состояния обычного человека. Если же вы, испытывая боль в ногах, перенося жару или одолевая сон, не будете позволять своему уму обуславливаться этим, а сразу сместите фокус своего сознания, думая: «Я чист, я не подвержен ничему, я совершенен!», то все эти состояния будут отделяться от вас, вы все равно будете поддерживать состояние незатронутости, абсолютности, чистоты и святости. И тогда вы внезапно обнаружите, что ваша медитация не зависит от внешних условий.

Рам Дас, ученик Ним Кароли Бабы, посетил ритрит по дзен одного японского мастера. Он уже был к тому времени профессором, но посетил ритрит как обычный практикующий, поскольку не был силен в медитации. Это был ритрит по дза-дзен (сидячая медитация), махашанти по-нашему. У мастера, как обычно в дзен, был помощник с палкой. Практикующие сидели с утра до вечера, включая даже часть ночи. Рам Дас писал, что для него это было пыткой: ломило спину, болели ноги, он обливался потом, мысли бешено метались, помощник с палкой все время строго на него поглядывал. Он много раз ходил в туалет, чтобы делать перерывы, но когда помощник увидел, что он часто выходит, его ограничили в этом. Рам Дас писал, что ему такая сидячая медитация на протяжении нескольких дней давалась очень трудно. Мастер-дзен спрашивал его: «Вы – профессор, известная личность. Может вам как-то облегчить условия?» Но для Рам Даса это звучало как издевательство. Он чувствовал свою полную несостоятельность в медитации; написав много книг, он так и не научился медитировать. Практика была действительно очень интенсивной: кроме еды и туалета больше не допускались никакие отвлечения. После трех или четырех дней такого кошмара и борьбы, он превзошел себя, и внезапно что-то изменилось: ему стало абсолютно безразлично, страдает ли он, болят ли у него ноги, бешеный ли его ум или спокойный. Он сумел отпустить себя, что-то внутри него отделилось от всего этого и стало просто бесстрастно наблюдать. Он писал так: «Лучше не стало, страдания остались, болели ноги и спина, по-прежнему хотелось вскочить. Но внезапно произошло отделение». Он смог просто бесстрастно регистрировать все происходящее и переживаемое им. В этой бесстрастности внезапно он почувствовал особую незапятнанность и чистоту: что бы ни происходило на периферии, в центре есть чистота и незапятнанность. Внутри него пробудилась вера в это. Когда он встал на пятый день, мастер-дзен посмотрел на него и, увидев его отрешенный взгляд, улыбнулся и сказал: «О, вы начинаете становиться человеком дзен».