28.03.2003

Мы поговорим о таких понятиях как девата (божества) и состояние самарасья (единого «вкуса»).

Освобождение наступает, когда уходит двойственность (дуальность). Неведение присутствует всегда, когда есть двойственность. Вся практика сводится к тому, чтобы обнажить недвойственность, а затем поддерживать ее. Например, когда Учитель дает прямое введение, он помогает вам обнажить недвойственность. Осознавание в чистом виде недвойственно. Осознавание в схваченном, обусловленном видении всегда двойственно. Можно сказать, что если мы представим две дороги, то путь к сансаре, рождению и смерти, страданиям – это двойственность, а путь к счастью, освобождению, просветлению, бесконечному Бытию, Сознанию и Блаженству – это недвойственность. Это развилка, которая всегда наступает у живых существ на этапе осознанной эволюции: либо двойственность, либо недвойственность; либо осознавать в дуальности, либо осознавать вне дуальности. Осознавать в дуальности означает пойти по пути сансары и новых рождений. Осознавать вне дуальности означает войти во вселенскую гармонию, в ритм с изначальным Бытием и стать его частью. И хоть мы понимаем это из лекций или из книжек, но на самом деле понять и реализовать этот принцип недвойственности как свою жизнь, гораздо сложнее.

Самарасья означает, что в нашей жизни реализован этот принцип недвойственности. Он переводится буквально как состояние «единого сока» или «вкус нектара». Йогин, реализовавший единый «вкус», воспринимает все Бытие как абсолютное, как Бога, как божественное, то есть без различий, поскольку он перестает видеть мир дуальным способом и воспринимает его недуальным способом. Говорят, что он уподобляется такому мистическому существу, которое словно идет по золотому острову. Нет даже тени грязи, нет ни страданий, ни страха, ни иллюзий, а все есть божественное, все есть абсолютное. Можно сказать, что с самого начала все есть божественное, однако из-за того, что внутри нас много небожественного, мы упорно отворачиваемся или не понимаем, как видеть все божественным, потому что у нас сильны старые самскары видеть все не божественным, а обусловленным.

Часто про святых йогинов говорят, что они одними глазами смотрят на богов и демонов, золото и гальку, страдания и радость, хулу и хвалу, почет и поражение, удачу и беду. Состояние одного «вкуса» не означает некое безжизненное безразличие, равнодушие, когда мы доходим до какой-то отчаянной точки и думаем: «Мне вообще все равно». Раньше мы стремились к чему-то, а потом доходим до такой апатии, когда думаем: «Теперь мне уже все равно». Мы думаем: «Я, наверное, достиг единого «вкуса». Я стремился раньше к чему-то великому, святому, а потом увидел, что во мне столько всего противоположного этому, что у меня очень мало шансов когда-либо реализовать его. Я стремился подражать сиддхам, но затем увидел, что я являюсь существом совсем из другой категории, совсем не похожее на них. И в результате этого у меня возникает безразличие, я решаю, что, наверное, это и есть единый «вкус», что я буду делать то, что делаю». Но такое безразличие не стоит путать с состоянием единого «вкуса».

Единый «вкус» – это не апатия, а величайшее вдохновение, это глубочайшее проникновение в природу Реальности, когда вы в самом деле раскрываете божественное присутствие в каждой секунде и в каждой вещи. Именно этим потоком божественного присутствия, этой благодатью и милостью естественного состояния вы настолько переполнены, что теперь для вас каждое восприятие подобно благословлению. Если раньше были страдания или трудности, то теперь они для нас не являются страданиями и трудностями, а являются благословлениями. Обычно практикующие склонны разделять реальность, даже когда следуют пути недвойственности. Когда им встречаются страдания собственного ума или тела, какие-то внешние проявления реальности, которые не соответствуют их идеальным представлениям, у них возникает что-то типа состояния шока или ступора. Когда они не в состоянии интегрировать в свое осознавание собственные страдания, уныние, различные мысли, либо когда они видят вовне что-либо, что не соответствует их представлениям, они находятся в глубоком разделении с реальностью.

Однако недуальность – это абсолютная недуальность, то есть в недуальность должно быть интегрировано абсолютно все, когда вообще не остается чего-либо, что не могло бы быть впитано в осознавание. Поэтому практикующий естественное состояние из всего делает чистые лотосы.

Я читал, что один йогин, когда испытывал разные страдания или уныние, визуализировал, как его страдания или нечистое состояние превращаются в черный цветок лотоса, а затем он подносил его гневной форме божества. То есть даже из этого он делал акт практики или акт поклонения.

Быть погруженным в естественное состояние – это значит всегда рассматривать мир недуальным способом.

Итак, что означает принцип деваты (божества).

Во-первых, божества указывают на вселенские силы, неведомые нам. С точки зрения лайя-йоги, принцип божества указывает на наши собственные силы, скрытые в глубинах нашего естественного Ума. Есть разные категории божеств: есть собственная чистая энергия в наших каналах, а есть чистая энергия, которая обладает своим сознанием как определенные божества или боги. В лайя-йоге обычно мы не практикуем садхану божеств или богов, а практикуем путь единого осознавания, считая, что когда мы осознаем, то чистое виденье и божества проявляются сами. В лайя-йоге мы выполняем Гуру-йогу с сиддхами и святыми. Когда мы правильно практикуем, принцип девата сам обнажается и показывается нам. Мы понимаем, что божества (девата) – это другое состояние энергии, которое также есть в нашем уме и в каналах нашего тела.

Обычно в сутре говорят только о сознании. В тантре говорят о сознании, которое проявляется как проявленное (внешнее), как энергия. Обычно в практике сутры, говоря о недвойственном Брахмане, его описывают как Абсолютный, Всеблагой, лишенный качеств, без признаков, имени и формы, то есть это абстракция. В тантре об энергии, о проявленном говорят: «О, Господь, Ты в каждом звуке, Ты в цветке, Ты в чистоте, Ты также в топоре убийцы и глазах маньяка, Ты в нечистоте». В тантре энергию рассматривают полностью недвойственным способом, то есть все, что проявляется, является божественным.

Можно сказать, что божества – это наши представления о чистой энергии, которые мы можем видеть. Они изображаются в форме существ, похожих на людей, потому что таким образом наш ум привычнее отпечатывает такую энергию, но фактически у них нет никаких ограничений. Обычно мы привыкли воспринимать божеств как утонченных, чистых и святых существ, однако в тантре есть также и принцип гневных божеств. Когда мы смотрим на гневных божеств, мы вначале можем не понять, что это такое. Они изображаются с гирляндами из черепов, в обнаженном виде, они объяты пламенем, держат чаши с кровью, и если вы не понимаете принцип недвойственности, то они могут вам показаться демонами. У них в руках сабли, лезвия, топоры, отрубленные головы, они пьют кровь. Одной рукой они благословляют, а в другой руке держат топор или что-нибудь подобное. У них может быть ужасающая внешность: высунутый язык, страшные глаза и прочее. Но если мы понимаем принцип тантры, мы понимаем, что божества – это одухотворенная, чистая, обожествленная энергия в нашем уме и теле, и что эта чистая энергия касается любых проявлений.

Гневные божества – это наши собственные яростные или грубые энергии, которые соединены с присутствием, поэтому они стали чистыми. Можно сказать, что божества – это тонкие состояния нашей энергии и сознания. Когда образуется божество? Когда мы находимся в присутствии, в естественном состоянии. Когда мы находимся в естественном состоянии, то наша энергия и наш ум подчиняются осознаванию и недвойственности, и тогда, можно сказать, получается божество. Если же наш ум и энергия не подчиняются недвойственности, то не получается никакого божества, а получается желание, демон, гнев или что-нибудь другое в этом роде. Божества выражают спонтанный танец, свободу проявления энергий без всяких ограничений. Это чистое состояние в нашем уме и теле.

Однако энергия может быть тонкой и грубой. Поэтому когда эта энергия тонкая – это мирные божества, когда эта энергия грубая – это гневные божества. Тем не менее все они являются пробужденными и полностью просветленными.

Когда мы воспринимаем гневных божеств, это устраняет из нашего ума иллюзии в отношении божественного или в отношении недвойственности. Многие воспринимают только одну сторону реальности, думая о святости, чистоте и прочем. Но, с точки зрения тантры, такое двойственное восприятие святости и чистоты – это тоже разновидность нечистоты. Истинная чистота заключается не в том, чтобы отвергать или принимать что-либо, она прежде всего заключается в принципе осознанности или осознавании.

Бывают йогины, которые очень сильно разделены с миром, с собой и с Бытием. Стоит им услышать что-то скверное или увидеть грубого человека, они чувствуют, что вся их чистота и святость полностью разрушаются, они очень слабы в духовном плане, потому что их способность к интеграции очень низкая. Они могут интегрировать только мирные проявления, связанные с верхними чакрами, а нижние чакры у них не работают, не включены в процесс созерцания, поэтому, даже встречаясь при сборе пожертвований с мирскими людьми, они чувствуют себя жутко, они даже не знают, как адекватно себя с ними вести, потому что не готовы признать в этих проявлениях божественное, недвойственность, они их отрицают. Однако практик, пребывающий в присутствии, понимает, что Бог находится как в божествах, так и в монахах, так и в мирских людях, что Бог находится даже в животных, преступниках и убийцах. Такой практик смотрит не на оболочку, а на их квинтэссенцию, на божественную искру. Разумеется, в монахах Он проявлен в чистом виде, в мирских людях – в нечистом виде, тем не менее все есть Брахман, поэтому все проявления абсолютны. Когда мы понимаем принцип гневных божеств, то внутри нас возникает глубокое восприятие единства как вовне, так и внутри. Мы понимаем, что все эти проявления суть единая природа, единая манифестация недуального осознавания.

Если мы этого не понимаем, то, кроме того, что мы будем бессознательны в обыденной жизни, в бардо нам придется туго. Почему? Потому что в мирах после смерти, в бардо, проявляются как мирные божества, так и гневные манифестации. Они проявляются как яростные существа с чашами, в которых налита кровь, с трупами, с гирляндами из черепов, у них ужасающая внешность и прочее. Это наши собственные энергии, исходящие из района муладхары, свадхистаны, коленей, стоп, подошв и прочее. Они исходят из нашего ума и проявляются как яростные божества, у них очень устрашающий вид. Они могут кричать «бей, убивай!», повторять гневные мантры «Хум», «Пхат», но все эти энергии исходят из нашего же собственного сознания. Когда мы их пугаемся, возникнет либо их отторжение, либо страх. И когда возникнет такое, то вместо того чтобы оставаться в присутствии, созерцать и растворять эти видения, такое живое существо пытается от них спасаться бегством. Когда оно спасается бегством, оно стремится к новому рождению, чтобы где-нибудь от них укрыться.

Тот же, кто понял этот принцип недуальности, во всех этих гневных проявлениях узнает свой собственный ум. Он подумает: «Это проявления божественного присутствия, только они яростные, поэтому нет смысла их пугаться. Надо оставаться в присутствии, и тогда мне эти проявления не причинят никакого вреда». Поэтому говорят, что святой, достигший уровня самарасья, одними глазами рассматривает как мирные, так и гневные проявления.

Была одна старуха, которая под конец жизни решила изучать учение. Она пригласила учителя. Учитель видел, что эта старуха малоспособная, но решил показать ей разных божеств. Он сказал: «Посмотри, вот это такие божества, а это такие». Затем он показал ей змееголовую богиню. Старуха подумала: «Смотри, это вообще какой-то демон!» Учитель сказал: «Нет, это не демон. Это божество, просто оно проявляется таким образом».

Старухе стало очень интересно, как божество может проявляться как змееголовая богиня. Когда она оставила тело, стали проявлялись разные божества, которых она не могла опознать. Она их боялась, испытывая к ним двойственные отношения. Затем она увидела змееголовую богиню, и, вспомнив наставления, подумала: «Несомненно, это сам Будда так проявляется». Она сделала ей простирания. Когда она сделала так, она сумела достичь освобождения в чистой земле.

Когда мы разбираемся с принципом божества, внутри нас возникает понимание того, что значит быть в правильном состоянии созерцания. Если же мы разъединены с нашей энергией и с любыми проявлениями, то такое созерцание только частичное и двойственное. Поэтому истинный практик, тренирующийся в едином «вкусе», учится воспринимать мир всегда священным и всегда божественным, не теряя такого созерцательного присутствия. В противном случае, когда мы сталкиваемся с гневом, унынием, страданиями, мирскими желаниями и прочим, мы не сможем их распознать как проявления божественной природы, поэтому, скорее всего, мы не сможем остаться в правильном созерцании. Максимум, что мы сможем сделать, мы сможем их отрицать, каким-то образом подавлять или трансформировать. Однако освобождение от любых нечистых состояний, с точки зрения лайя-йоги, происходит благодаря присутствию и самоотдаче. Мы не столько пытаемся блокировать или трансформировать какие-то наши собственные нечистые состояния, сколько мы пытаемся распознать их корень – источник, из которого они исходят. Когда мы распознаем их источник, мы видим, что этот источник – это святое, это абсолютное, это божественное. Тогда мы понимаем, что нам вообще нет нужды ввязываться в стычки с негативными состояниями, а нам нужно просто войти и довериться этому источнику, позволить божественному Свету рассеивать все нечистые состояния. Тогда вся нечистота внутри нас уходит, и этот Свет воссияет в самом его глубоком видении.

Принцип одного «вкуса» не означает, что на относительном уровне мы ведем себя бесшабашно, думая: «Коль воспринимать все как единый «вкус», тогда нет нужды соблюдать заповеди или накапливать заслуги. Коль можно видеть Бога во всех проявлениях, в том числе и в мирском, так не лучше ли пойти на рынок или развлечься?» Думать так – это значит иметь совсем поверхностный подход, потому что даже тогда, когда мы пытаемся так делать, внутри нас есть тонкая регистрация, и она все равно продолжает разделять. Реализовать единый «вкус» – это не некое поверхностное видение. Реализовать единый «вкус» – это полностью оставить собственные оценки, предпочтения и желания, эгоизм, перестать делить на себя и на других, перестать делить на жизнь и смерть. То есть это не поверхностный способ.

Когда однажды я объяснял этот принцип единого «вкуса», один человек, собирающийся стать послушником, пришел в замешательство и спросил у меня:

– Коль все нужно видеть равностно, как единый «вкус», то зачем тогда нужно становиться монахом и практиковать? Я могу ходить и развлекаться, ведь все имеет единый «вкус», все равностно.

Я ему сказал:

– Ты можешь ходить и развлекаться, думая, что у тебя есть единый «вкус». Но попадешь ты в соответствии со своей кармой в тот мир, который заработал, потому что закон кармы, закон вторичных причин действует, и он глубже, чем твое поверхностное понятие единого «вкуса».

Поэтому в относительном смысле, даже когда мы натренируемся, упражняясь в едином «вкусе», важно накапливать заслуги, соблюдать заповеди и очищать свое сознание. Гневные божества внутри нас олицетворяют наши грубые энергии. К примеру, что значит распознать гневное божество, когда у вас возникает гнев? Это означает подумать, что этот гнев исходит из самой глубины естественного состояния, из самого чистого и святого Источника. И есть два способа. Первый способ: не понять этого, обращать внимание на гнев и быть захваченным этим гневом, быть слепым в отношении источника гнева. Второй способ: подумать, что гнев – это все-таки гневное божество, а все божества просветлены и чисты, это свободная энергия, и задаться вопросом: «Откуда исходит мой гнев, если это чистая и свободная энергия?» Когда мы так думаем, мы обнаруживаем, что этот гнев исходит из просветленного Источника, из естественного состояния. Внезапно нас отбрасывает в глубокое видение этого гнева, в Свет естественного состояния, в Свет осознанности. Тогда мы забываем о нашем гневе и погружаемся в глубокое присутствие, мы испытываем непрерываемое продолжение созерцания. В этом заключается принцип понимания гневных божеств.

В практике мы специально не начитываем мантры и не делаем визуализации, связанные с гневными или мирными божествами. Вообще практика гневных божеств очень распространена в тантре индуизма или буддизма. Однако, когда мы практикуем лайя-йогу, мы реализовываем все результаты таких практик чистым присутствием, простым поддержанием созерцания. Когда наше созерцание развивается, мы видим образы мирных, гневных божеств даже без мантр, визуализаций, ритуалов или призываний, поэтому этот метод является высшим.

Итак, самарасья – это непрерывное пребывание в божественном осознавании. Вначале мы очень неопытны, поэтому малейшая дисгармония, малейшее воздействие извне выбивает нас из божественного осознавания, с которым мы еще едва знакомы. Если же мы утверждаемся в таком божественном осознавании, то даже страдания, дисгармония и внутренние данные подобны дровам для костра этого божественного осознавания. Это как тренировка для его укрепления. В таком случае верующий человек говорит: «Все есть милость Бога, а различные проявления – это Его испытания нашей веры». Истинный практик всю жизнь объединяет свое созерцание с любыми проявлениями. Когда же у него на пути встречаются разные трудности, он рассматривает это как дополнительную нагрузку к практике, как тренировку с утяжелениями, как способ углубить свое созерцание. Когда вы рассматриваете все таким образом, вы становитесь непоколебимым истинным йогином. Когда йогин не развит, то если его отругать, он обидится, а если ему дать тяжелое задание, он упадет духом. Когда йогин действительно устоялся в истинном созерцании, то если его ругают, он еще больше расцветает, а чем труднее условия его жизни, тем глубже его созерцательное присутствие.

Существует практика, которая называется чод. Это тантрическая практика отсечения. В этой практике йогин отправляется в места силы, призывая духов, демонов, божеств. Затем он представляет свое тело в виде свежего трупа, рассекает его на части и жертвует этим демонам и божествам, устраняя таким образом привязанность к своему «я». Когда в такой практике йогин преуспевает, он становится неуязвимым для воздействия духов, демонов или для болезней. Таких практиков раньше часто приглашали в различные селения, зараженные чумой, холерой. Они не заболевали, потому что у них не было никакой привязанности к себе, никакого эгоизма. Болезни – это негативные отрицательные энергии, которые можно рассматривать как духов или яростных божеств; если у человека есть цепляния за себя, он подвергается им и заболевает, если же он может отпустить себя, выполнить самоотдачу, он не подвергается им и не заболевает.

Таким же образом, когда в нашей жизни возникают препятствия, дурная отрицательная энергия и карма, то мы поддаемся этому и впадаем в уныние, в результате этого наша энергия гасится, наш иммунитет и энергетический потенциал ослабевают, и мы заболеваем. Если же, сталкиваясь с препятствиями, мы им не поддаемся, а рассматриваем их как практику, как способ породить глубокое состояние присутствия, то через некоторое время препятствия рассеиваются, а наша жизненная сила только накапливается.